Снаружи пол туннеля по-прежнему был покрыт слоем тончайшей пыли; Агата знала, что при искусственном освещении пыль имеет синеватый оттенок, но сейчас, в свете красного мха, она выглядела практически черной. Когда она стояла здесь в прошлый раз, вход закрывала простая завеса, и она заглядывала внутрь сквозь щелочку. Гирлянда когереров, развешанных по потолку, освещала команду следователей, изучавших руины мастерской. Неутомимо осматривая обломки, они фотографировали все, что видели, надеясь таким образом обнаружить фрагменты бомбы.
Насколько ей было известно, их усилия не увенчались успехом. Совет поместил под арест всех противников новой системы, которые яростнее прочих отстаивали свое мнение перед публикой, но не исключено, что убийцы Медоро до сих пор были на свободе. Когда была собрана новая команда инструментальщиков, к ним приставили круглосуточную охрану, и без обыска к их мастерской никого бы не подпустили даже на путину. Но если первоначальная цель подрывников оказалась вне досягаемости, они наверняка найдут новую. Даже если все компоненты системы удастся смонтировать без единого происшествия, при их сборке в единое целое появятся и новые уязвимости, открытые для саботажа.
Миссия Геодезиста не была актом примирения; если бы обе фракции стали жить обособленно, всем бы стало только лучше. Агата не знала, сколько жителей Бесподобной были бы готовы покинуть привычную им обстановку, но желание Рамиро отправиться в путешествие, чтобы выяснить, возможна ли подобная миграция в принципе, было довольно отважным жестом.
Рокоча и содрогаясь всем телом, Агата прислонилась к стене. Порой ей так отчаянно не хватало Медоро, что она желала собственной смерти, но окружающие ожидали, что ее жизнь будет продолжаться как ни в чем не бывало. А теперь Лила предлагает ей потратить несколько лет на упорные изыскания элегантных идей, которые, насколько ей было известно, могли и вовсе не иметь отношения к реальному миру.
Успокоившись, Агата вгляделась в черную пыль, лежавшую у ее ног. Ей казалось, будто она всю жизнь ждала из будущего всего одно сообщение, в котором бы говорилось, что в конечном итоге все эти усилия не пройдут даром – но чем сильнее она пыталась ухватиться за эту соломинку утешения, тем сильнее отдалялась от нее, и тем выше оказывалась цена такого знания. Всю эту надежду она бы отдала, лишь бы вернуть Медоро, но никто не предлагал ей такого выбора.
Она не могла провести еще один день в своем кабинете, жонглируя уравнениями и не имея не малейшего понятия, верны ли они или нет. А находиться рядом с семьей Медоро, не имея возможности принести им хоть какую-то пользу, было просто невыносимо. На Бесподобной она видела лишь пепел. Теперь ей нужно было заново обрести смысл жизни, иначе с ней будет покончено.
Команда Геодезиста продолжала искать добровольцев. Пожертвовав двенадцатью годами, проведенными в тесноте прославленного москита, члены экипажа станут первыми путешественниками, которым за последние шесть поколений доведется ступить на некое подобие планеты. Если благодаря им на Бесподобной воцарится мир – тем лучше, но подобное путешествие и само по себе станет незаурядным свершением.
Отвернувшись от входа, Агата направилась назад по своим же следам. Ей почти удалось себя убедить – но если она не сможет предложить остальному экипажу ничего, кроме собственного отчаяния, им лучше оставить ее здесь – терять рассудок, не тратя чужого времени. Она могла бы на автомате проделать расчеты энергии вакуума, а затем, если система передачи сообщений переживет попытки саботажа, вероятно, сможет, по крайней мере, получить из будущего вердикт, который скажет ей, применима ли гравитационная теория Лилы в реальном мире или нет. В сообщении, гласящем, что ее жизнь прошла впустую, не будет никаких противоречий с существующими законами физики.
Она остановилась как вкопанная, и по ее коже пробежала дрожь; Агата стыдилась жалости, которую испытывала к самой себе, но в то же самое время была благодарна за один нюанс, который преподнесла ее сентиментальная фантазия. Вынести вердикт теории Лилы – как? Она всегда воображала, что подобная возможность представится лишь после воссоединения, когда у будущего поколения астрономов появится шанс произвести наблюдения на родине предков. Но мир прародителей уже не был единственной планетой, достойной мечтаний.
Глава 15
Рамиро поскреб ногтями кожу вокруг кандалов; последние три дня она жутко зудела. Несмотря на его увещевания, Грета настояла на том, чтобы он оставался прикованным и во время собеседования кандидатов. Он уже начал подумывать, что не избавится от этих оков, даже оказавшись на борту Геодезиста.
– Планета Эсилио обращается вокруг массивной звезды, – восторженно произнесла Агата. – Но свет этой звезды мы не увидим; нам она будет казаться не более, чем бледно-серым диском. Это сочетание создает идеальные условия для наблюдений, которые я хочу провести.
Рамиро не имел ни малейшего представления, о чем она говорит, но у остальных сторонников новой системы не было и половины Агатиной мотивации.
– Продолжайте, – сказала он.
– Если гравитация действительно представляет собой всего лишь искривление 4-пространства, – продолжала Агата, – то свет, проходящий вблизи звезды, будет искривляться слабее, чем в теории Витторио. Я понимаю, что это звучит странно, но согласно теории Лилы, искривленное пространство, окружающее звезду, увеличивает центробежную силу по сравнению с плоским пространством, и в результате изменить траекторию света становится сложнее. Поскольку яркий свет звезды не будет мешать нашим наблюдениям, мы сможем измерить видимые положения звезд в скоплении нашей родной планеты по мере их приближения к диску этой звезды, и выяснить, какое из предсказаний окажется верным.
Она проиллюстрировала это явление, изобразив его у себя на груди.
– В данном случае я намеренно преувеличила масштаб эффекта, – призналась Агата, – но я уверена, что его все равно можно будет измерить с помощью небольшого телескопа.
По мнению Рамиро проект выглядел довольно безобидным. Предыдущая претендентка, которую проект, по ее же словам, заинтересовал возможностями для реализации научного проекта, хотела провести эксперимент с экзотическими способами измельчения поверхности Эсилио в порошок прямо с орбиты, чтобы как можно надежнее навязать планете свою собственную энтропийную стрелу. Выслушивать перечень оружия, которым эта женщина надеялась загрузить Геодезист было занятно, однако Совет, скорее одобрит корабль, оснащенный парой теодолитов, чем летающий арсенал.
Грета, впрочем, была настроена по обыкновению скептически.
– Вы готовы пожертвовать двенадцатью годами своей жизни просто ради наблюдения незначительного оптического эффекта?
– Да, – ответила Агата. – Точная величина угла, на который свет отклоняется звездой, может показаться не такой уж важной, но до тех пор, пока мы со всей уверенностью не сможем
