Общую комнату я представляла по-разному, но не как тесное помещение неправильной формы, заставленное многоярусными ячейками.

Заметив мою оторопь, одна из коназок съязвила:

— «Райский уголок» для клиентов, — толкнула меня и зашагала к своей постели.

Я выждала, когда все займут свои места, закроются в ячейках, и только потом подошла к свободной лежанке у самого входа.

Тяжело быть единственным человеком среди косможителей. Даже посоветоваться не с кем: как снять костюм, прилипший к коже; куда положить?

Так и не сообразив, бочком, чтобы не сломать плавники, прикорнула на край постели и услышала:

— Примитивная, костюм сними, иначе останешься с вживленными нервами. А выдирать их о-очень больно! — хмыкнула соседка, приоткрыв створку своей ячейки.

— Не могу снять!

— Нажми сюда, — показала она на запястье и спряталась.

Я недоверчиво нажала на левое свое запястье — ничего, на правое… — костюм слетел, оставив меня обнаженной посреди комнаты.

— На, — пренебрежительно бросила лоскут ткани другая соседка. — И будь добра спрятаться в ячейке и не отсвечивать до начала смены. Твой убогий вид всем нам портит настроение.

У меня от обиды горело в груди. Язык чесался возразить, что мне на них тоже смотреть не по душе, но нельзя. Подхватив кусок ткани, я быстренько забралась на свое место. С одного края выдвинулась полукруглая белая створка и отделила меня от остального мира.

Только прилегла — сразу же отключилась, позабыв о голоде. Но сквозь сон сверлом пробился скрипучий, неприятный голос верийца: «Я жду!»

Я подскочила, отодвинула створку, выглянула — никого.

«Дожилась до галлюцинаций», — подумала, и снова отчетливо услышала:

«Головизер передает импульс сразу в мозг. Не заставляй меня ждать!»

Идти к верийцу не хотелось. Но деваться некуда.

Стараясь не шуметь, я встала. Прихватила костюм, который не решилась оставить без присмотра, и осторожно пошла к выходу.

В коридоре получила новые указания:

«Следуй прямо, поверни налево, пройди…»

Согласно указаниям я подошла к выделенной цветом круглой зоне, остановилась. Сверху опустилась труба и втянула меня в свое темное нутро…

Мои вопли слышал каждый этаж, который я пролетала. От испуга я так орала, что когда приземлилась на ноги посреди уже знакомой лаборатории, перед верийцем, вальяжно раскинувшемся в кресле, застала его массировавшим виски.

Хотела извиниться — не успела: сверху упал костюм, сбив меня с ног.

— Неуклюжесть и глупость — природная черта терузян? — поморщился он.

«Вот же гад серомордый! — разозлилась я. Пусть он не дал меня заморозить, но вряд ли от великодушия. Уверена, это понятие ему незнакомо.

Вериец повел плоским носом и ткнул пальцем в кресло.

Я села. Тут же поручни зафиксировали мои запястья, лодыжки, голову. После чего довольный Диа-ар подошел и рывком сдернул с меня ткань.

Испугавшись, я задергалась, и он, склонившись надо мной, прохрипел:

— Тише! Несколько исследований — и инцидент исчерпан…

Тонкие серые пальцы с черными когтями коснулись моей груди, стали спускаться ниже… Его плавники не то что подрагивали — снова вовсю топорщились и ужасно пугали.

— Перестань бояться, — прохрипел он, надавливая прохладными руками на мой обнаженный живот. — Ты портишь аромат! Хотя… Страх по-своему ароматен!

Серые руки верийца точь-в-точь как Олсен, попытались коснуться меня там! И я окончательно убедилась, что вот это к медицинскому осмотру отношение имело весьма отдаленное.

— Не надо! — сжала бедра и получила такой болезненный удар разрядом, что не могла ни дыхнуть, ни выдохнуть. Слезы потекли градом.

— Зато какой незабываемый запах! — проскрипел вериец, из его синего рта показался черный, противный язык и коснулся влажным кончиком моей щеки.

Меня передернуло от брезгливости — за что получила еще удар.

Медленно, с явным удовольствием Диа-ар слизывал мои слезы. Однако этого ему показалось мало.

— За хорошее поведение будет щедрая награда! — провел рукой над моим плечом, и вслед за его ладонью волоски на моей коже поднялись. Странное ощущение: вроде бы не больно, но неприятно.

— Тебе не нравится? — начал синеть вериец. Его волосы опали, и он удвоил усилия.

Даже с закрытыми глазами я знала, где сейчас находится его ладонь: кожу в этом месте покалывало.

Между тем Диа-ар начал терял терпение, и вместо мурашек появилось болезненное жжение.

Вдруг крейсер тряхнуло. На миг лаборатория погрузилась в темноту. Зато поручни отключились, и я скатилась на пол.

— Белая угроза. Не стоит впадать в панику. Вернитесь в каюты и активируйте силовое поле. Приятного путешествия! — прозвучал механический голос из динамиков.

Я думала, сейчас вериец схватит меня, вернет обратно на кресло и продолжит истязания, однако этого не произошло: темная комната погрузилась в тишину, даже шагов не слышно.

Не веря в избавление, я пригнулась к полу и притаилась. Ничего!

Так и не решившись встать, тихо ползла к аэротрубе. Только как ни искала ее — не нашла. Зато ударилась головой обо что-то — и с тихим шипением открылась дверь.

Впереди просторная комната в темносерых тонах и панорамное окно, свет от которого ярко освещает помещение.

Опасаясь нападения со спины, я подходила к нему медленно. Но когда приблизилась — опешила: над крейсером зависли несколько десятков челноков и беспрерывно били по нему! Выстрелы как раз и освещали помещение.

Я смотрела и не верила. Разве такое бывает?! Будто в подтверждение, крейсер сильно тряхнуло, да так, что сомнений не осталось.

— Синяя тревога. Срочная эвакуация! — прозвучало из динамиков. И космолет погрузился в хаос.

В панике я тоже побежала, чтобы хотя бы выбраться в коридор, но череда сильнейших ударов снова сотрясла крейсер. Ударившись головой, я упала и потеряла сознание.