Размышляя, пленник гордо и чинно расхаживал по клетке, махал лапами, шипел на свою вторую голову, иногда пытался стукнуть ее хвостом.
Та сопротивлялась, пыталась в ответ привести «весомый» хвостовой довод первой голове, и тогда их общее тело лишалось равновесия и падало.
Я смеялась, эвгер продолжал забавно ссориться сам с собой, и мы так увлеклись, что не заметили появления мрархов.
— Ой, — поздно спохватилась левая голова пленника и захрипела, подавившись реднотой, которой я его угостила.
Вторая голова полуприкрыла остекленевшие глаза. После чего эвгер упал на спину и затих.
— Сдох, — делано-строго проворчал Лейн, подходя ближе и оглядывая смущенную меня и затихшего врага.
— Зато секрет никому не расскажет, — фыркнул Карс, подыгрывая брату. И эвгер тут же жалобно отозвался:
— Да не знаем мы его! Но, может быть, — две пары желтых глазок с надеждой заморгали, — расскажете? Без утайки?!
— Это секретная миссия! У тебя нет доступа! — зашипел грозно Карс.
Но эвгер не отступал. И по его заинтересованному виду я поняла: он попался. Исследовательское любопытство настолько велико, что охота ему пуще неволи.
Еще долго Карс и Лейн пугали эвгера санкциями, последующими за разглашение секретной миссии.
Зато эвгер подписал бумаги, гарантирующие сохранение секретности, поклялся, что не держит на мрархов зла; что все былое — не более чем недоразумение, и теперь они работают над общим делом.
Конечно, я не очень-то верила, что болтливый ящер сохранит тайну, однако потом она будет и не нужна, поэтому жалостливо заглянула в глаза мрархам, и они великодушно разрешили поведать невероятную тайну человеческой расы…
***
Невероятной тайны, конечно же, не было. Однако ее стоило придумать, чтобы увидеть счастливого эвгера, увлеченно работающего над изучением человеческой ДНКа.
«Гость» умный, талантливый, вот только полного доверия не заслуживал, но продолжать мучить его теснотой я не хотела, поэтому значительно расширила площадь клетки. Потом стала подумывать: может быть выпустить его? Но уже скоро убедилась — проныру всегда, каждую секунду надо держать под контролем, ибо он сует свои морды во все да не по разу, и хорошо, если, проводя исследование, не разберет технику на атомы.
Особенный жгучий интерес у него вызвала наша компактная, меняющая размер по мере необходимости, оранжерея.
Поначалу эвгер не верил, что сладкие, сочные плоды выращены на небольшом космолете, и упрямо тряс мордами.
— Нет, нет, нет! Это невозможно!
— Возможно, но не в ваших минимальных размерах, — уточнил Орнун.
— Одна ДНКа камера сопланетарного Каорийского музеума — продвинутая модель — занимает просторнейший этаж! А у вас что?! — поддерживая «брата», Нур скептично оглядел каюту.
Гордясь подарком посла Виска, я продемонстрировала чешуйчатому упрямцу возможности оранжереи и… лишилась покоя, потому что он загорелся желанием приобрести такой же для музеума. Да если бы я только знала, что за этим последует!
Повезло, что Лейн использовал блокатор памяти, и хотя бы так мы закрыли тему, иначе уже скоро я сама бы съела не замолкающего, настойчивого до невыносимости, ужасно любопытного и очень умного ящера, жаждущего найти вселенскую истину — расу, ставшей родоначальницей всего живого в космосе.
Именно эту идею, как основу секретного исследования, подкинули ящеру Карс и Лейн. Но, кажется, мрархи ошиблись в выборе приманки, потому что эвгер настолько проникся мыслью найти самую первую расу во вселенной, что погрузился в исследование полностью. И если в начале работы он желал славы, то теперь искренне жаждал разгадать вселенско-философский вопрос.
— Надо же! В биологоическо-химической кислоте терузцев есть сочетание нескольких рас. И… между прочим, — Орнун дерзко и одновременно с плохо скрываемым страхом выпалил Карсу: — Человеческая макромолекула по времени происхождения на десятки тысяч канун опережает появление макромолекулы мрархов!
— И еще удивительно… — продолжила важничать вторая голова, — они когда-то тоже были хвостатыми, однако после вмешательства неко…
— Сейчас я вмешаюсь, — донесся спокойный, со стальной ноткой рык Лейна, сидевшего в соседней каюте, после чего исследовательские измышления эвгера сразу же закончились.
— Хорошо-хорошо. Молчу! — насупился Нур.
— Но наработку я запишу в формуляр, — Орнун потянулся к планшету, — чтобы не забыть!
Эвгер не знал, что бортовой помощник перехватывал и блокировал отправку всех сообщений с их планшета, а мы этим бесстыдно пользовались. Однако для себя я и мрархи решили, что потом, когда план по спасению моих родных сработает, мы впишем имена Нура и Орнуна в список разработчиков проекта. Думаю, эвгер будет невероятно счастлив.
С такой командой сбор данных, способных подтвердить безвредность человеческой расы, продвигался слажено и быстро.
Мы досконально изучили биологическо-химический состав человека, соотнесли полученные показатели с уже изученными расами, написали отчет о терузских и человеческих обычаях и важнейших законах, заполнили огромное множество формуляров…
Я помогала всем, чем могла, скрывая при этом первоисточник своих знаний, уточняла непонятные косможителям моменты, за что постоянно выслушивала восхищение эвгера.
— Кто бы мог подумать, что юная мрархийка… — Орнун, самый осторожный из двух личностей эвгера, опасливо покосился на дверь. Лишь убедившись, что за ней никого нет, продолжил: — Неравнодушная к двум мрархийским остолопам — такая внимательная исследовательница человеческих обычаев и правил!
— Мое восхищение, Сола! — копируя мои жесты, Нур поднял верхнюю лапу и попытался сложить из пальцев жест восхищения.
— Хотя… с таким имечком твой интерес не удивителен! — неожиданно заметил Орнун. — Если не ошибаюсь, оно посвящено главной планете созвездия, недалеко от которой расположена человеческая протопланета…
— Верно! — головы переглянулись, обрадовавшись догадке.
А я испугалась. Сейчас они размотают нить, и несдобровать мне, потому как все, что знает эвгер — знает вселенная. Однако на помощь пришел Карс.
Появившись на экране, он остановил мой допрос простой фразой:
— Отлично поработали! Надо пополнить баланс питательных веществ! Предлагаю продегустировать еще одно терузское угощение!
Эвгер любил поесть, поэтому сразу ринулся к подносу, опустившемуся с потолка.
Я же, услышав кодовое слово, взяла сочный кусочек, расположенный ближе всего ко мне. Опасность гостю не грозила, разве что он забудет еще одну мою ошибку, а я научусь сначала думать — потом говорить.
Увы, я слишком болтлива. То и дело выдаю свое человеческое происхождение то жестом, то словом, то мнением. Хорошо, что ошибку можно исправить вот так, не угрожая жизни ящера.
Однако в целом наше дело продвигалось быстро.
Мы даже успели отправить данные исследования в комиссию Светлого галактического совета, вот только на этом наше везение закончилось — радары засекли появление верийского крейсера, прямым ходом на максимальной скорости направляющегося к Терузе. А это значит — приближался час Х.
= 52 =
Сола
С замиранием сердца я наблюдала, как на радаре пульсировал жирный, неумолимо мчащийся к Терузе, значок верийского крейсера. Да, я морально готовилась к возможному сценарию, но, когда это случилось, легче не стало — все
