— И я думал, что отвратителен тебе, — отозвался Лейн. — Особенно после того, как ты увидела меня волосатым, черным, а потом полысевшим, с обширными проплешинами.

На моих глазах уши мрарха, покрытые темной короткой шерстью, покраснели.

Не сразу я поняла, что это признак смущения и стыда.

— А по-моему, твои особенности потрясающе. Ведь если бы не густая шерсть, твой рост и сила, мы бы не увиделись, — потянулась к темным волосам, ниспадавшим на плечи мрарха. На ощупь они приятные, мягкие. — Лейн, а если ты и Карс и раньше обрастали шерстью, то как вы избавлялись от нее? Когда я вас встретила — ваши лица были лысенькими.

— Лысенькими? — губы Лейна растянулись в улыбке, а потом он и вовсе рассмеялся. Зато напряжение, витавшее в пространстве, прошло. — Мы скорее с повышенной густотой шерсти. Правда, в комфортных условиях за ненадобностью она отпадает сама. Но дольше. Значительно дольше, чем с помощью медкресла.

— Тогда я вообще не вижу проблем. Ты мне действительно очень нравишься таким!

Зеленые глаза Лейна засияли от восторга. И не успела я шелохнуться, его хвост оплел мою талию, накрепко притягивая к себе, после чего я ощутила, как самцовый орган мрарха наполняется силой желания.

Как же долго я ждала от Лейна нежности. После Ау он как будто замкнулся в чувствах, сторонился меня, и вот теперь открылся.

Мой хвост так же крепко оплел его ногу, а я потянулась и нежно потерлась своим носом о его нос. Мы заурчали в унисон, громко, во всю силу, готовые поделиться своим счастьем со всей вселенной.

— Я люблю тебя, — шепнула Лейну.

— И я тебя, Малышка! Ты самое дорогое, что у меня есть! — ладони мрарха соскользнули по моей спине и крепче притянули к его бедрам.

Я готова была кричать от счастья, мурчать от восторга, предвкушая продолжение, когда нас отвлек неожиданный стук.

Мы с Лейном вздрогнули, повернули на звук головы и… опешили!

Это стучал Карс! Он уже очнулся в камере и, прильнув к стеклу, широко раскрытыми глазами смотрел на нас. И, кажется, он, недовольный, хотел что-то сказать, но не мог, поэтому кривился и царапал когтями камеру, пытаясь выбраться наружу.

— Карс! — мы бросились к нему.

Стоило мне приблизиться, Карс оскалился, обнажил огромные острые зубы.

— Что с ним?!

Лейн подошел к брату ближе, и тогда тот пальцем начал что-то яростно чертить на стекле. К удивлению, я смогла прочитать невидимое послание даже в зеркальном варианте.

«Предатель! А Малышка?!» — вывел Карс и, закончив, яростно саданул кулаком по стеклу. На что бортовой помощник решил немного успокоить взбунтовавшегося пациента, введя ему успокоительное. Вскоре он снова заснул. Однако во сне продолжал сжимать кулаки и челюсть.

Мне бы радоваться, что Карс такой преданный, но я испугалась: как ему объяснить мое перерождение, когда я не могу об этом рассказывать. Посол Виск наложил запрет на любые разговоры о нем, его расе и их возможностях!

Неужели, найдя Карса, я потеряла его симпатию и любовь, потому что стала для него чужачкой?!

***

— Карсик, неужели ты не узнаешь меня? — прижавшись лбом к стеклу камеры, я вновь и вновь обращалась к спящему мрарху. Конечно же, он не отвечал, однако я все равно упрямо продолжала свой монолог. Да и чем еще заниматься, когда бортовой помощник все делает сам.

До Светлой галактики мы могли долететь очень быстро, только спешить нам некуда. Вот и двигаемся не спеша, выжидая, когда Карс очнется. А случится это уже скоро, потому что тело его почти восстановилось. Он даже во сне махнул отрощенным хвостом, переживая волнительные сновидения. Желая поделиться радостью, я послала запись Лейну.

Он сразу же связался со мной.

— Малышка, ты наше чудо! — даже по изображению на экране я ощущала в его взгляде, каждом жесте, слове тепло и нежность. И все больше недоумевала: почему тогда он сторонится меня при живом общении? Почему в последние дни все свободное время пропадает в другом конце космолета. Даже беседовал исключительно по связи, что окончательно выбило меня из колеи. Не понимаю, что с ним происходит?

Я уже придирчиво осмотрела себя с кончиков ушей до кончика палевого хвоста. Вроде симпатичная мрархийка. Да и сам Лейн твердит, что я красотка. Тогда почему сторонится? Даже более не делает попыток приблизиться, обнять? Я же видела силу его желания, и с радостью бы сделала то, что прежде нравилось обоим мрархам.

На похвалу Лейна грустно улыбнулась, и он принялся утешать меня:

— Все будет хорошо! Осталось лишь дождаться пробуждения Карса.

— Уже скоро! — отозвалась я, но сказать, что хочу сейчас засыпать и просыпаться хотя бы в объятиях Лейна, наслаждаться его запахом и теплом, не смогла.

— Малышка! Я уверен, Карс видел твой взгляд и поразился невероятному сходству. А когда почувствует твой запах, услышит интонацию — окончательно поймет, что ты это ты. Не расстраивайся.

Очень хочу верить, но все равно переживаю.

— А если он не примет меня такой? — я опустила голову.

— Это невозможно, — категорично заверил Лейн.

— Думаешь? Ведь ты тоже стал относиться ко мне иначе, — не сдержалась и все-таки пожаловалась. — Сторонишься меня.

Он вздохнул. Так глубоко и расстроено, что я подняла глаза на камеру и увидела, как мрарх в волнении пригладил свои темные волосы широкой когтистой ладонью.

— Потому что ты невероятно красивая, соблазнительная и пахнешь так вкусно, что я боюсь не удержаться.

— Правда?!

— Когда ты была человекой, я поддался зову — и потерял голову. Теперь же, когда ты мрархийка… — он закинул голову и накрыл глаза ладонями. — Даже в другом конце космолета я чувствую твой изумительный аромат. Если при этом буду смотреть на твои соблазнительные спинку, хвост… О, Мрамра! — Воскликнул в сердцах. — Да я не сдержусь!

— Что в этом плохого? — удивленно заморгала я.

— Потому что я слишком хочу тебя. От одного твоего взгляда меня начинает трясти, распирать от силы зова и желания сделать тебя своей. Я боюсь причинить тебе боль, ведь в прошлый раз я был слишком настойчив и груб и мог поранить тебя. Хорошо, что Карс оказался рядом. — Он принялся массировать свои уши, и буквально за несколько движений они стали бордовыми.

— Ты что делаешь?! — никогда прежде не видела, чтобы Лейн так жестко массировал их. Да ему, наверно, больно!

— Отвлекаюсь от мыслей о тебе, — прорычал раскатисто он и взглянул на меня таким взглядом, что мне стало невероятно жарко. И в то же время по позвонку пробежал озноб. Даже волосы на моем затылке поднялись.

— Сола! — отчаянно простонал Лейн. — Не делай так! Я ведь не сдержусь!

— Я ничего не делаю! Оно само так делается! — призналась как на духу, и рычание Лейна перешло в громкий рев, после которого он отключился.

— Ну вот, — расстроилась я. — И Лейна раздразнила и сама раздразнилась. Эх.

Попыталась взять себя в руки,