Он перекатился на спину, прихватив её с собой, позволив ей рухнуть на него. Она была измотанной, удовлетворённой маленькой девочкой. Ему не надо было спрашивать, почему она хотела эту позу. Принятие его веса на себя вчера было её актом веры, отпущения упрямой потребности контролировать, которая привела к катастрофе, равно как его собственные сомнения сделали с ним. Но умышленным выбором крайне эротической, но символической покорной позы сегодня, она изгнала все оставшиеся страхи. Она могла принять его любым желаемым способом, пока это даровало ей удовольствие.

Её губы оказались на его горле, и она потёрлась носом об него.

— Почему ты не укусил меня? — прошептала она.

Прежде чем дать ей правдивый ответ, он несколько минут поразмышлял.

— Это не должно происходить каждый раз. Если тебе это не нравится, мы не должны...

Она оказалась сильнее, чем он ожидал. Она перекатилась на спину, и он снова оказался на ней, бережно удерживаемый её бёдрами. Она подняла руки и обхватила его лицо, едва коснувшись его рта губами, она прочитала его голод, и он знал, что она испытывала такой же голод. Она выгнула шею, притянув его голову ниже, и его клыки уже вытянулись для укуса, когда он коснулся её кожи, вкус её крови был невероятно сладок на его языке.

Он должен был быть осторожным. Она сегодня потеряла много крови, и хотя он взял абсолютный минимум прошлой ночью, она всё ещё двигалась меньше, чем обычно. Он отстранился, зализав ранки, сомкнув их, и лёг рядом с ней, держа её в руках, полностью измотанный. Если Уриэль победит, если все их попытки сведутся к нулю, по крайне мере, он исчезнет из существования, зная, что конец его жизни был самой лучшей частью. И держа её рядом с собой, он уснул.

Глава 23

ДВА ДНЯ СПУСТЯ АЗАЗЕЛЬ БРОСИЛ ПОСЛЕДНИЙ неохотный взгляд на женщину, свернувшуюся калачиком в постели. Время пришло. Если бы у него была такая возможность, он бы наделил её благодатью сна, и тогда ей не пришлось бы переживать следующие двадцать четыре часа. Либо они выживут, либо нет, и он пощадил бы её, если бы мог. Но после того как они соединились, у него не было никакой власти над ней, никакой возможности контролировать её, и никакой благодати, чтобы дать ей.

Приготовления уже шли полным ходом. Они готовились к битве. Михаил, будучи воином, был безжалостно эффективен, когда собирал силы. Падшие и их жёны вооружались, дом был наглухо закрыт. Не было никакого намёка на то, как пройдёт нападение, но оно произойдёт. Сегодня. В то время как у Шеола не было ни мудрецов, ни оракулов, у многих его обитателей было предчувствие беды. Даже у него было достаточно дара, чтобы почувствовать приближение врагов и вырваться из рук Рейчел, чтобы приготовиться к битве.

— Мы знаем, как всё это начнётся? — спросил он Михаила, наблюдая, как тот застегивает свои кожаные доспехи.

Азазель был одним из самых сильных бойцов среди них, свирепым, безжалостным, с силой, которая выходила далеко за пределы обычных способностей. Но он знал, что он был вторым по силе, компенсируя скоростью и хитростью то, чего ему не хватало в отточенной силе Михаила.

Разиэль был необычайно искусен в обращении с мечом, Тамлел с копьём. Жена Габриэля была весьма искусным лучником, и Азазель был уверен, что Элли смертельно опасна с кинжалом. Каждый из них был одарён способностью к самообороне. Они будут сражаться насмерть, и вместо того, чтобы позволить Уриэлю мучить её, Азазель возьмёт Рейчел на руки и сам убьёт её, прежде чем будет нанесён смертельный удар. Он возьмёт эту боль на себя, чтобы пощадить её. Если до этого дойдёт.

— Не выгляди таким мрачным, — упрекнул его Михаил, обычно пребывая в приподнятом настроении, в предвкушении битвы. — Мы победим. Правда на нашей стороне.

— И как давно ты живёшь на этой земле, раз считаешь, что правда имеет какое-то отношение к победе? — с горечью произнёс Азазель, потянувшись за своими кожаными доспехами.

Острый меч мог прорезать всю толщину кожи, но они пользовались им с незапамятных времён. Они будут пользоваться ими до скончания веков, если до этого дойдёт.

Но этого не произойдет. Он не позволит Уриэлю победить.

Должно быть, Михаил прочёл его мысли.

— Вот так-то лучше. А где же Рейчел?

— Я пытаюсь дать ей поспать.

— Во время эпического сражения? Вряд ли. Она рассердится, что ты пытался защитить её.

— У неё много причин сердиться на меня, она может добавить это к списку, — сказал Азазель, застёгивая ремни на своём торсе, а затем поднимая защиту для ног.

— Она тебя ещё не простила? Она выбрала тебя... конечно, это значит, что она выбрала тебя, чтобы простить грехи.

— Некоторые вещи слишком велики, чтобы их можно было простить, — сказал он, потянувшись за своим мечом.

В дверях оружейной появился Разиэль.

— Они идут, — сказал он. — Нам нужно собраться на берегу.

Михаил похлопал Азазеля по плечу.

— Мы победим, брат. Имей веру.

Он направился вслед за Разиэлем, и Азазель вложил свой второй, более короткий меч в ножны, готовясь последовать за ним. Только для того, чтобы резко остановиться, когда в дверном проёме появилась Рейчел, преграждая ему путь.

Она заплела свои дикие рыжие волосы в косы воина и приколола их к голове. За то короткое время, что он отсутствовал, ей удалось найти форму воина, и выражение её лица было свирепым.

— Ты что, собирался просто позволить мне проспать всё это? — требовательно спросила она.

— Если бы повезло, то ты не узнала бы даже, что происходит, — сказал он, сохраняя невозмутимое выражение лица и нейтральный голос.

— Потому что мне здесь не место, да? Все остальные готовятся к битве, готовы защищать свой дом и свою жизнь. И я должна просто свернуться калачиком в постели и ждать результата? — её грубый голос дрожал от ярости.

— Да.

Она бросила на него стальной взгляд.

— Дай мне оружие.

— Ты что подумываешь меня зарезать? — с любопытством спросил он.

Любопытно, позволил бы он ей это в качестве окончательного наказания.

— Нет. Хочу помочь защитить Шеол.

— Возвращайся в наши комнаты, — сказал он, стараясь скрыть отчаяние в своём голосе. — Ты только навредишь нашим шансам на победу.

— Пошел ты, — сказала она своим хриплым голосом.

Враг был уже почти здесь. Он чувствовал его приближение. Враг уже стоял у ворот Шеола, и через несколько мгновений ворота будут разбиты. Враг нарушит завет, законы, установленные Верховным существом. Условия изгнания Падших и их вечного проклятия были начертаны на камне, но такова