— Нет.

Боже, он мог быть таким же односложным, как Азазель.

— Дело в том, что если Азазель не отдал меня мучителям, они не узнали бы ничего о нахождении Люцифера. И не спрашивайте меня... я ничего не помню, кроме... боли, — мой испорченный голос немного надломился на этом немного, невзирая на мои огромные усилия, и я свирепо глянула на Разиэля.

Я хотела злобно посмотреть на мужчину, сидевшего рядом со мной, но это будет означать, что мне надо будет посмотреть на него, а я не могла доверять себе в этом.

— Они забрали эти воспоминания у тебя, — рядом со мной произнёс Азазель.

— Именно поэтому вы послали кого-то спасти меня в последнюю минуту? — поинтересовалась я у Разиэля, проигнорировав Азазеля. — Потому что осознали, что они были плохими парнями? Или потому что выяснили, что я уже освобождена от каких-либо полезных воспоминаний?

Краем глаза я увидела, что Азазель сделал некий жест, но Разиэль проигнорировал его.

— Я никого не отправлял на твое спасение. Твое здоровье не наша забота... ты была расходным материалом.

— Тогда кто...

— Это неважно, — прервал меня Азазель. — Вопрос в том, что мы теперь будем делать?

Разиэль свел брови в раздражении.

— Думаю, ты должен ответить на вопрос Рейчел.

Внезапно у меня появилось предчувствие, что мне не понравится ответ. Никто не делился информацией — никто ничего не говорил — так что я повернула голову и посмотрела на Азазеля.

И меня вновь поразило моей тоской по нему, по монстру, который доставил меня прямиком к мучителям. Это было безумно и неправильно, и я умру раньше, чем он узнает об этом.

— Так скажи мне, — спокойно произнесла я.

Яркие голубые глаза, наблюдающие за мной без каких-либо эмоций. Роскошного вида рот, который целовал меня. Руки, которые отдали меня Разрушителям Правды, без малейшего колебания.

— Я вернул тебя...

Я оцепенела, мысленно разразившись литаний проклятий. Я просто сейчас заткнусь, прежде чем узнаю что-либо ещё, чего не хочу слышать. Что я должна делать, поблагодарить сукиного сына? Я не могла отстраниться от настойчивого давления его бедра на мою ногу, и знала, что если попытаюсь покинуть стол, он просто вынудит меня вернуться. Но я могла отодвинуть его сдерживающую руку. Я сняла её со своего бедра и положила её ему на ногу. Он не стал возражать.

— Мы решили последовать по пророчеству, раз уж сопротивление ему лишь ухудшало положение, — сказал Разиэль, хотя я и не поняла, сказал он это мне или всем остальным. — Демон Лилит вступит в брак с Асмодеем, королем демонов, и вместе они будут править Адом. Они воскресят Люцифера из темноты, и они породят новое поколение Падших.

— Но мы знаем, что это невозможно, — заговорила Элли. — Во-первых, Рейчел больше не Лилит. С её рабством покончено.

— Откуда тебе известно? — поинтересовался её муж.

Элли проигнорировала его.

— Что касается Азазеля, он единственный, кого называют Асмодеем в нескольких невразумительных текстах. Некоторые люди считают, что он совершенно другой демон.

— Я должен сказать, что я не демон, — тон голоса Азазеля рядом со мной можно было назвать почти юморным, но я знала, что это невозможно.

Кроме того, если бы он что-то в этом посчитал забавным, я бы возненавидела его ещё больше, чем уже ненавидела.

— К тому же, мы не можем размножаться, так что как они могут породить новое поколение Падших выше моего понимания. Пророчество — просто одна из извращенных историй Уриэля, распространенная для мучения жен Падших и розни среди нас. Уже и так достаточно ужасно, что мы предложили им Рейчел в отчаянии найти Люцифера. Если вы вспомните, я изначально была против этого. И не только потому что это не помогло нам, это дало Уриэлю преимущество, а мы тем временем потеряли свою человечность.

— Любовь моя, — нежно произнёс Разиэль, — мы не люди.

— Ну так, я человек, — рявкнула Элли.

— Собственно, нет.

Она волком посмотрела на него через весь стол, и более мягкий мужчина насторожился бы.

— Ты хочешь сказать, что мы снова вознесем Рейчел как девственную жертву, хотя в ней больше нет ничего, в чем мы нуждались?

— Это ещё предстоит выяснить. Асмодей и Лилит будут править...

— Так, достаточно. Она больше не Лилит, и мы не знаем, был ли Азазель когда-то Асмодеем. Придумай причину получше.

— Как насчет вот такой, — рядом со мной произнёс Азазель. — Уриэль верит в пророчество, правдиво он или же нет. Это нервирует его, пугает его, а архангела мало что пугает. А напуганное создание совершает ошибки. Если он поверит, что ему есть в чем бояться нас, он направится прямиком к месту заточения Люцифера, и он приведет нас туда.

— И что ты предлагаешь сделать? — настойчиво спросил Михаил. — Сидеть и ждать? Ждать пока он распакует Люцифера и уничтожит его?

— Он не может этого сделать. Он не может отвергнуть вердикт Всевышнего, именно поэтому он и не уничтожил нас. Мы живем в проклятии, возложенном на нас разгневанным и мстительным Господом. Уриэль не богослов, — голос Разиэля был осмысленным.

— Даже если он таковым себя считает, — сказала Элли.

По столу пронесся смешок, который меня удивил. Я и не думала, что эти мрачные создания способны смеяться.

— Так что нам делать? — повторился Михаил.

— Ответ очевиден, — равнодушный, глубокий голос Азазеля, казалось, вибрировал во мне, он был слишком близко. — Он предпримет попытку стереть с лица земли первичную угрозу. Он уже попытался и понес неудачу, и это лишь разозлило его. Если он верит, что Лилит и Асмодей — истинная пара, он впадет в панику. Угроза создания союза, как минимум, двукратная: не только в том, что мы найдем Люцифера, но и что мы породим детей, и проклятие будет снято. Если Падшие могут иметь детей, тогда наши ряды увеличатся, и мы станем сильнее.

Я была лишена дара речи от возмущения, и ко времени как я подобрала слова, Михаил уже переплюнул меня.

— И ты подмешь под себя Ад. Уриэль соединил небеса и Ад, так что он верит в пророчество, и он будет бояться, что ты возьмешь власть над его собственным королевством.

— Тёмный Город? — сказал Азазель. — Он может его оставить себе.

— И если ты свяжешься парой, ты найдешь Люцифера и воздвигнешь его, и у нашей армии появится лидер, — добавил Михаил, его голос был натянутым. — Похоже на хороший план.

Михаил — ангел-воитель – и, конечно же, всё,