- Спасти? - Рэндал озадаченно уставился в потолок. - Убить? Для него что, нет разницы? Тогда в чем смысл?
- А я почем знаю? - пожал плечами Женя. - Сейчас ясно одно - пока мы по уши в дерьме, а он единственный, кто выигрывает при любом раскладе.
- Да уж, если мы еще и Советника упустим, это будет позор на века, - вздохнул Нико и, хлопнув ладонью по столу, поднялся с табурета. - Что же, завтрашний день в любом случае можно считать упущенным.
- Это еще почему? - не понял Женя.
Рэндал, вставший следом за Нико, пояснил:
- Завтра будут похороны Императора. Траур на весь день, снова будет много гостей… И нам придется присутствовать.
- Ясно, - кивнул Женя. - Тут уж не до расследований будет. Но к чему такая срочность с похоронами?
Пасынки переглянулись.
- На этом настоял Молин Факельщик, - наконец, произнес Рэндал.
- Опять он чего-то мутит, - ворчал Женя, следом за остальными покидая комнату, где они проводили мозговой штурм на троих.
“Молин мне всегда нравился”, - голос Ашкелона прямо-таки источал сытое довольство. - “Амбициозный мальчик, далеко пойдет”.
Женя, решив, что о вкусах с магами не спорят, решил поскорее найти Альфи, чтобы поделиться с ним новостями. Но нашел только меланхолично ползающую по двору мумию.
- А, это ты, - признал он солдата, прибывшего из дворца вместе со Стратом. - Как самочувствие?
- Хорошо, - вежливо ответила мумия и сделала шаг назад.
- Эй, ты чего? - не понял сперва Женя, но тут же до него дошло. - А, понял. Про меня, наверное, во дворце такие байки ходят… Что я трехголовое чудище, навроде змея-горыныча, пыхаю огнем и съедаю по императору на завтрак, обед и ужин?
Стражник ничего не ответил, но убегать, сломя голову, не торопился. На горизонте возник Альфи и заспешил к ним.
- Не бойся ты так, - миролюбиво произнес Евгений. - Тебе-то я ничего не сделаю…
Мумия, поразмыслив секунду, осторожно кивнула. А еще через несколько минут они сидели на ступеньках рядом, словно давно были знакомы.
- А потом ка-ааак жахнуло! - захлебываясь в эмоциях, рассказывал Альфи их новому знакомому. - И я ослеп на один глаз. Но потом все прошло. И у тебя пройдет, - утешил он раненого.
Женя как раз сидел по другую сторону от него и мог видеть ту часть лица, что не скрывали бинты. Ничего, лицо как лицо. Обветренная скула со следами ожога. Обычный себе глаз, серый, с разбегающимися от уголка век морщинками. Мужчине было за сорок, суровый, сдержанный воин, привыкший к ранениям во имя светлого Императора. Только нет уже никакого Императора. Не уберегли.
Плечи стражника поникли.
- Я ведь даже не понял, что произошло, - признался он. - Вдруг ворвался шар ослепительного света и… “как жахнуло”…
- Во-во, я же говорил, - закивал Альфи.
- Фаербол, - со знанием дела добавил Женя. - Отличная штука. В смысле, - поправился он, увидев уставившиеся на него взгляды, - это все ужасно, конечно. Но мне против орков неплохо помогало…
Единственный уцелевший глаз стражника стал еще круглее.
- То есть я не это хотел сказать… А, ладно уж, - безнадежно махнул он рукой.
- Кстати! - встрепенулся Альфи. - Я ведь тебя не просто так искал! Завтра будут похороны Императора…
- Да, я в курсе, - ответил парень. - Ох, попадись мне там кто-то из соучастников, я его на месте…
- Ты не пойдешь.
- Что-оо? - Женя от такой наглости замер с занесенным вверх кулаком.
- Критиас сказал, что… - попытался объяснить Альфи, но тот его уже не слушал.
- Критиас! - воскликнул парень, подскакивая с места. - Опять Критиас! Ну, я с ним поговорю! Где он?
- Он в… - попытался вставить слово Альфи, но Женя уже умчался на поиски справедливости.
- И такой сумасшедший дом - каждый день, - вздохнул Альфи, обращаясь к сидящему рядом воину.
========== 114. Казнить нельзя помиловать. ==========
Комментарий к 114. Казнить нельзя помиловать.
Немного легкого слеша на ночь глядя. Спасибо за вдохновение)
В спальне Крита не оказалось. Один из Пасынков подсказал, что тот со своим напарником направились в конюшню, куда Женя и помчался, как на пожар. Но в последний момент усмирил темперамент. «Если я влечу вот так вот, то только подтвержу его мнение обо мне, как взбалмошном мальчишке». Женя остановился и осторожно шагнул в тень конюшен.
- Эй, Крит! – шепотом позвал он. Лошади смотрели на него неодобрительно, поэтому повысить голос он не осмелился. Ответом ему было невнятное бормотание, и Женя осторожно двинулся вперед.
Крит и Страт стояли вплотную друг к другу, и, склонив головы, о чем-то тихо переговаривались. Так ему показалось в первый миг. Но прежде, чем он успел окликнуть их, до него дошло. Женя почувствовал, как стремительно краснеет до самых кончиков пальцев. Но взгляд оторвать почему-то не мог.
Крит стоял, опираясь спиной и затылком о шершавую балку, глаза его были закрыты, а выражение лица было непроницаемым, как и всегда. Только ресницы мелко дрожали, а по скулам растекался яркий румянец.
Женя судорожно сглотнул и, опустив взгляд, задом начал пятиться к выходу. Только на улице он позволил себе шумно вздохнуть, привалившись боком о стену здания.
«Они ничего не заметили», - лихорадочно думал он. – «Они не заметили меня. Там было темно… И вообще, они были заняты». Но тут же одернул себя – «Ага, как же, не заметили! Два воина, привыкшие всегда держаться настороже, и тут вдруг не заметили такого косолапого медведя, как я! И не мечтай». Третьей мыслью было – «Мне конец».
Он вдруг понял, что все также стоит у конюшен, откуда в любой момент могли выйти эти двое – понял и тут же стрелой метнулся прочь. А перед глазами мелькали обрывки увиденного.
Широкая спина и грива пшеничных волос Страта, склонившегося к Криту и, кажется, что-то нашептывающего ему на ухо, пока ладони гуляют по телу напарника. Лицо Крита, из последних сил удерживающего свою привычную маску безразличия, и его подрагивающие губы. Казалось, сцена не могла бы быть более интимной, даже будь они оба полуголые. Или совсем голые. Женя почувствовал, что краснеть ему уже не куда – еще парочка таких мыслей, и
