– Надеюсь, Трисс, ты простишь, что я угощаю тебя местным, однако виноградник, с которым я был связан, обанкротился. Хорошее вино… У людей вкуса ни на грош.

Эго Гарфарда, невысокого человечка с огромными амбициями, хватило бы на половину Темерии. Вторую половину Темерии занимало эго Фольтеста, что наверняка и было причиной того, что король годами отказывал Гарфарду в должности у себя под боком. Несчастному пришлось довольствоваться Дорианом, который непросто было считать центром культуры и государственной мощи.

Башня его, конечно, была выстроена в том же отвратительном стиле архитектуры, что и дома окрест. Свой зал Гарфард украсил согласно правилу: «я не разбираюсь в проектировании обстановки, оттого тяну все и отовсюду». Трисс никогда в жизни не видела такого отвратительного места для приемов.

– Только бы оно не оказалось на вкус таким же, как на вид, – ответила Трисс примирительно, глядя, как из квадратной, тяжелой, запыленной бутылки льется темно-красная жидкость.

Если уж начистоту, она всегда предпочитала белое вино, но чародеи по какой-то причине полагали красное более утонченным, потому даже у себя в Мариборе она подавала или белое с красным, или только красное. Просто потому, что этого требовал хороший вкус. Хороший вкус требовал также, чтобы вино было выдержанным; по крайней мере этим Гарфард отличался от большинства ее коллег.

Разлив вино в два бокала, чародей уселся напротив Трисс и стал глядеть на нее с вежливым ожиданием. Конечно, прежде чем они попали в зал, Гарфард, согласно обычаю, провел ее по своей башне, рассказывая о своей не слишком-то интересной коллекции. Он собирал черепа. Рептилий, земноводных, птиц – и до млекопитающих, в том числе людей, эльфов и краснолюдов. Трисс приходилось порой скрывать пробегающую по ее спине дрожь. Потом, тоже в полном согласии с обычаем, они поделились информацией и сплетнями об общих знакомых, обменялись парой слов о политике и жуткой экономической ситуации, единодушно покритиковали последнее произведение Кардуина из Лан Эксетера. Наконец, примерно через пару часов, можно было перейти к делу.

– Ты знаешь о награде за мантикору, – сказала на всякий случай Трисс.

– Естественно. Я информирован обо всем, что происходит в этом городе, – ответил Гарфард, высоко вскидывая кисть с изящными пальцами. Золотые кольца и перстни запылали под свечами.

Похоже, простое «да» давно вышло из моды.

– Естественно, – ответила Трисс, надеясь, что это не прозвучало иронично. – Я стану помогать ведьмаку…

– Как я и сказал, – прервал ее чародей, кривясь неодобрительно, – я информирован обо всем.

– Естественно, – повторила Трисс, на этот раз уже надеясь, что это прозвучало иронично. – Нам на месте нужен кто-то, кто в случае необходимости сумеет быстро приготовить противоядие от яда мантикоры.

– А сама не сможешь этого сделать? – удивился Гарфард вежливо.

Трисс сжала пальцы на бокале.

– Как я уже сказала, – произнесла с искусственной улыбкой, – я стану помогать ведьмаку. Нельзя предвидеть, что случится. Я тоже могу быть ранена, могу оказаться слишком измотанной. Нам нужен некто свежий и умелый, мастерски знающий микстурологию.

Не слишком хорошо скрытая лесть едва протиснулась сквозь ее горло, но, к счастью, принесла необходимый эффект. Гарфард надулся, словно павлин, но ответил спокойно:

– Естественно, ты права. Микстуры, эликсиры, декокты… Все это требует четкого и умелого разума, обученных рук и невероятной точности. Естественно, я обладаю всеми этими чертами.

Трисс всей своей силой воли удержалась от язвительного замечания. «Ну, дальше пойдет как по маслу, – утешила она себя. – Ведь не может быть еще хуже».

– Кроме того, я слышал, что ты в этом деле… не лучшая.

…И все же – может.

Башню Гарфарда она покинула несколько возбужденной. Возможно, это было не слишком благоразумно, и наверняка в этом не было хорошего вкуса, но она пришла к выводу, что лучше так, чем убийство чародея. По крайней мере с точки зрения обстоятельств если не моральных, то практических – кто бы тогда сварил противоядие? Так или иначе, эту встречу она уже закончила.

Направилась в «Золотую Рыбку», чтобы освежиться и переодеться. И когда сделает это, то отправится к «Зарезанному Цыпленку», чтобы передать Ламберту добрые вести.

– Как это – через четыре дня?! Он что, думает, что мне нечего делать?!

Ламберт метался по комнате. Было это тем более забавно, что комнатка была не больше, чем три на три метра, и большую ее часть занимали кровать, сундук и стул, на котором сидела Трисс. Стены, некогда белые, теперь невесело серели вокруг них. А в некоторых местах даже чернели грибком.

– Поверь мне, Ламберт, Гарфард даже более раздражает, чем ты, – сказала она весело. Злость ведьмака подняла ее настроение.

– Вот уж достижение, – хмыкнул Ламберт, ударяя кулаком в стену. Трисс подумала, что если каждый клиент хватался руками за стены, то неудивительно, что они такие грязные.

– Вот именно, – подтвердила она с усмешкой.

Ведьмак искоса глянул на нее.

– Ингредиенты?

– Заказала. Завтра доставят.

– Медик?

– Поручение от самого бургомистра, – сказала она, подавая ему письмо.

Ламберт взял конверт и наконец-то уселся на кровать.

– Неподалеку от рудника есть небольшое сельцо. Войт согласился устроить в своем доме постой для чародея и медика. Даром.

Трисс кивнула с удивлением.

– Правда?

– Ага. Местный патриот, – сказал он странным тоном, а когда она посмотрела на него, добавил: – Его слова, не мои.

– И что это село поимеет с рудника? – спросила она скептически.

– Вроде бы бургомистр обещал, что когда рудник заработает, он станет нанимать шахтеров не только в Дориане, но и в окрестностях, – пожал плечами Ламберт. – Интересно, откуда Дориан возьмет пшеницу и рожь, если селяне откликнутся на эту идею.

– Возможно, они планируют есть золото.

– Возможно.

Некоторое время они сидели молча. Потом Трисс потянулась к сумке.

– Если нам все равно торчать здесь еще четыре дня, я подумала, что могу показать тебе, какой должна быть на вкус настоящая айвовка, – сказала, высоко поднимая бутылку, наполненную золотистой жидкостью.

Ламберт криво ухмыльнулся.

– Кроме настоящего вкуса, у нее наверняка и настоящая цена?

– Не мели языком, просто дай мне какие-нибудь стаканчики и закуску.

Ведьмак взглянул на нее с жалостью.

– Кубки и запивку, – поправилась она.

Ламберт исчез за дверью. Через пару минут вернулся, неся кувшин, в котором весело хлюпал мутный грязно-розовый напиток, а еще два кубка и какую-то фляжку.

– У них был только компот, а я не стану изображать прихотливого клиента. Если айвовка настолько хороша, как ты говоришь, нет смысла ее портить, – сказал, ставя все рядом с кроватью.

Осмотрелся, и взгляд его упал на сундук. Скоро тот гордо выполнял функцию стола.

– А это что? – спросила она, глядя на фляжку, когда ведьмак уселся на кровати.

– Поперечная флейта, – фыркнул он. Трисс снова закатила глаза, а он добавил тоном, каким можно бы обращаться к ребенку: – Водка. Не их изготовления, а потому можно надеяться, что неплохая.

– А может, и нет, – добавила Трисс рассудительно.

– А может, и нет, – согласился Ламберт,