И ветер утих.
Значит, это конец, подумалось Вильту. Он все же их нашел.
Сперва он увидел свечение. Далекое, не более чем сияющая точка, подвешенная на черном небосклоне. Постепенно приближалась, увеличиваясь при этом. Двигалась прямо на Вильта, а за ней тянулся светящийся хвост, и с каждым мигом все отчетливей становился сопровождавший явление звук – словно свист стрелы и вой подранка одновременно. Светящаяся точка была уже так близко, что освещала окрестности. И в тот миг, когда должна была уже удариться в землю, всего в паре саженей от Вильта, она угасла. И сразу же в том самом месте появилась фигура голого юноши.
Пришелец неспешно потянулся, словно расправляя затекшие мышцы. Потом взглянул Вильту прямо в глаза.
– Вильт, – процедил, едва раскрывая рот. Парень стоял напротив него, совершенно неподвижно. Не потому, что промерз до мозга костей, а из-за парализующего страха. – Я так рад, что ты вышел мне навстречу. Это сэкономило мне пустые поиски. Тамра внутри, верно? Позволь попросить, чтобы она к нам присоединилась.
Он направился к корчме уверенным шагом, неспешно, совершенно проигнорировав стоящего на пути Вильта. Впрочем, тот даже не взглянул на приближающегося хмурника. За спиной Маргаха он заметил еще две полосы огня, подлетающие с таким же зловещим посвистом.
Этого не предвидели ни он, ни Тамра. Вильту пришлось быстро подавлять страх. Он должен предупредить девушку. Особенно учитывая, что демон как раз миновал его, на расстоянии всего-то вытянутой руки. И продолжил спокойно шагать к дверям корчмы, спиной в Вильту. Тот не мог упустить такую возможность. Сжал руку на мече, успел его поднять. Но не больше. Две новых вспышки приземлились рядом. И в тот же миг один удар вышиб клинок из его руки (был таким сильным, что рука лишь случайно не полетела вслед за оружием), второй, такой же сильный, пал на его живот. А когда Вильт согнулся напополам, еще один удар бросил его на колени, в грязь. Когда Маргах открывал дверь постоялого двора, двое стоящих по сторонам Вильта хмурника, одетых в черное оперенье, уже держали его под вывернутые руки. Тот был обездвижен. Боль была невыносимой, брат Тамры не мог даже крикнуть. Во рту чувствовал густую кровь. Непроизвольно откашлялся. Один из мучителей завыл, возбужденный победой.
* * *– Ведьмак! – услышала она за спиной знакомый голос. – Такого я не ожидал!
Только сейчас Геральт взглянул на новоприбывшего. Он стоял за девушкой: молодой, привлекательный мужчина. Так и хотелось сказать: в том виде, в котором создали его боги. Но вибрирующий на шее медальон подсказывал: что бы не создало это существо, было ему явно далеко до добродушных божков. Существо встало довольно близко от Тамры, чтобы суметь дотянуться до нее рукой. Но одновременно достаточно далеко, чтобы ведьмак не смог ранить его мечом – даже сумей его выхватить. Похоже, это было неслучайно. Судя по всему, незапланированное присутствие ведьмака не произвело на него особого впечатления. Тем временем девушка, совершенно ошеломленная вторжением Маргаха, сидела неподвижно. Как и Геральт, она хорошо понимала, что любая ее резкая реакция вызвала бы ад, из которого немногие ушли бы живыми.
– Ведьмак и хмурница, беседующие за одним столом, – прошипел Маргах, делая к ним шаг. Теперь он стоял там, где Тамра могла его видеть. Явно хотел насладиться страхом девушки, взглянуть ей прямо в глаза. – Из-за таких, как вы, наш мир подходит к концу, – обратился к хмурнице. – Вы думаете, что у вас есть право нарушать извечный порядок вещей, одновременно забывая, что вы ничего не можете предложить взамен. Ни одной новой идеи. Признайся, ведьмак: что бы тебе ни казалось, хмурник, принявший форму соблазнительной девки, навряд ли останется ласков, словно барашек… Чем ты займешься, с чего станешь жить, если все чудовища ассимилируются с людьми? Умеешь, что ли, вырезать из дерева?
Геральт не ответил. Не имел ни малейшего намерения, и, похоже, сейчас в том не было и смысла. Один из стоящих у стойки мужчин, придя в себя от первого удивления, решил выразить неудовольствие в отношении голыша, рушащего сию святыню местных мужиков. Шагнул в сторону чужака, раскрывая рот. Хотел что-то сказать, что-то сделать. Наверняка что-то дурное. Но никто никогда не узнал, как именно он собирался поступить, поскольку когда он подошел к хмурнику, тот небрежно махнул в его сторону рукой: та превратилась в острый, словно бритва, бич воздуха. Огоньки свечей по всей корчме качнулись. Тело защитника местного порядка свалилось на пол, заливая его кровью. Отделенная от шеи голова покатилась в угол.
– Послушай-ка, господин ведьмак, – сказал спокойно хмурник раньше, чем кто-то успел отреагировать. И хотя он едва открывал рот, звук его голоса разносился по залу так, что любой из присутствующих мог его слышать. – Если ты сейчас же не уберешь левой руки с рукояти меча, мое следующее движение на голову укоротит всех присутствующих тут смертных. И я хочу видеть – на столе – как сложены твои пальцы. Не стану считать до трех.
Геральт и правда использовал этот жуткий миг всеобщего замешательства, чтобы схватиться за оружие. Но больше не смог сделать ничего. У него не было ни шанса добраться до демона. Стол блокировал его подвижность, не говоря уже о точности. А Маргах был слишком внимателен, чтобы решиться нападать на него наудачу. Особенно когда стало ясно, насколько хмурник быстр и каковы его возможности. Продемонстрированные миг тому назад (ведьмак был почти уверен, что это была нарочитая демонстрация), они не оставляли сомнений в исходе будущей схватки. Потому он отодвинул руку от меча жестом достаточно выразительным, чтобы это могли заметить все присутствующие в корчме.
Тем временем означенные присутствующие сидели совершенно тихо. Никто не отважился даже шевельнуться.
– Позволишь им выйти, прежде чем мы устроим резню? – прямо спросил Геральт. Смотрел в глаза Маргаха. И, как и в случае с Тамрой, должен был признаться, что ранее не встречал такого хмурника. Прекрасно изображаемая юношеская фигура, человеческие жесты, резкий, но одновременно точно используемый язык, выдающий, увы, быстроту разума. Вот только в случае с Тамрой все эти особенности придавали женщине человечность, заставляя не думать о ней в категориях чудовища. Глядя же в глаза Маргаха, он знал, что это лишь завеса для утонченной жестокости.
– Скоро, – ответил хмурник, не обращая внимания на ледяной взгляд ведьмака. – Им и тебе. Сказать честно, мне
