Смыв белую маску, я переоделась. Белое хлопковое белье было заменено алым, ажурным, идеально поддерживающим грудь, потрясающе подчеркивающим талию, ну и чулки – куда без них. А вот без деревянных сандалий еще как можно было обойтись – и я достала из пакета алые туфли на высоком каблуке.

Идеально!

Далее – макияж. Я не видела смысла превращать свое лицо в фарфоровую маску, но отдала дань яторийским традициям и потому использовала значительное количество тоника. Подчеркнула хайлайтером взгляд, скулы и губы. Подкрасила глаза, которые и так были после всех операций далеко не маленькими, но несколько правильных штрихов подводки, немного блестящих теней, много туши на ресницы – и глазищи стали огромными. Губы я накрасила алым несмывающимся тоном, сделав сразу две вещи – подчеркнув сексуальность и убрав подсознательное мужское нежелание испачкаться алой помадой.

Волосы распустила – идеальный вариант женской прически в глазах любого мужчины. Самый идеальный. На Ятори ценились прямые, гладкие, блестящие черные волосы с синеватым отливом вороного крыла. У меня таких не было. Так что я распрямила имеющиеся светло-золотистые, спрей с маслом придал блеска, воск удержал форму.

Свою заколку с колокольчиками, долженствующую демонстрировать мою чистоту, девственность и невинность, заколола слева, приоткрывая лицо и шею и не портя основной вид каскада волос.

Когда я вышла из ванной комнаты, затянутая в кружева, с чулками, на высоченной шпильке и с правильным макияжем, Полудохлый пошатнулся.

– Значит, все норм, – сделала правильный вывод я.

– Кей, ты… – его голос сорвался.

Никак не реагируя на его присутствие, я критически осмотрела имеющиеся халаты. Надевать все пять смысла не видела.

Выбрала два. Алый нижний, под цвет туфель и помады, ну и традиционный хризантемный сверху – традиции все же надо было соблюдать хоть как-то.

Пояс я порезала, оставив от десяти метров всего полтора. Заматывал меня Полудохлый. Несколько раз перезаматывать пришлось – первый раз он затянул слишком слабо, второй – уже слишком туго, в третий вышло идеально.

В результате я могла полюбоваться конечным вариантом в зеркале. Меня все более чем устроило – грудь выглядела притягательно, ложбинка чуть приоткрыта воротом халата, очертания чуть подчеркнуты вторым, талия – идеально, бедра за счет утянутой талии тоже отлично, каблуков практически не было видно, так как верхний халат напяливался не на четыре нижних, то стал фактически чуть длиннее, прикрыв мое наглое попирание яторийских традиций великолепными дизайнерскими туфельками.

– Сойдет, – решила я, удовлетворившись осмотром.

– Шутишь?! Ты шикарна! – с жаром произнес Полудохлый.

И получил многозначительный взгляд, а следом и жест, указывающий на окно. Босс я или как, в конце концов? Полудохлому пришлось меня покинуть.

Я же занялась финальной частью подготовки: в правый рукав – средство для одурманивания всего семейства Адзауро и их приглашенных, в левый – капсулу с концентрированным хлориком… Прости, Чи, но я как-то не уверена, что стандартная доза на тебя подействует, лучше перестраховаться.

Несколько секунд думала, куда заныкать скополамин. По факту, это была перестраховка – просто если в крови забившего на педикюр старика найдут данный препарат, вопросов ни у кого не возникнет, ведь совсем недавно Адзауро-старший пропитал им весь свой кабинет, пытаясь воздействовать на меня. А в целом даже забавно – используя алкалоид против меня, Иничи Адзауро даже не подозревал, что фактически вручил мне карт-бланш на включение скополамина в его собственный летальный исход. Да, я бы даже посмеялась, если бы не было так тяжело на душе. Вот ближе к душе я капсулу и спрятала – в бюстгальтер.

И после этого с не чистой совестью уселась делать презентацию – мне было что презентовать сегодня ночью. О, и еще как было!

Примерно через полчаса на сейр пришло сообщение от Чи:

«Ты как?»

«Сплю», – солгала мгновенно.

«Я…» – начал было он.

«Сплю!» – повторила непреклонно и отключила связь.

Больно было. Так, словно сама себе рубанула палец, а то и всю ладонь. Очень больно, даже не ожидала, что настолько запала, но отступать было некуда. Я собиралась встать на очень скользкую тропинку, я знала, что балансировать придется на грани, идти по хлипкому веревочному мостику, перекинутому через пропасть, и любые чувства в такой ситуации как ветер, сильный порывистый ветер. Я давила их в зародыше. Боль, тревогу, сомнения – всё. Никаких чувств. Я как гребаный акробат должна пройти по шелковой нити, без страховочного троса и даже убогой палки для сохранения равновесия в руках.

В полночь прибыл император.

Ко мне в дверь постучались и сообщили, что младший господин ожидает меня внизу и я, как младшая госпожа, обязана участвовать в церемонии приветствия императора. Не то чтобы я этого не знала, но на всякий случай попросила:

– Позовите ко мне исаку Толлу.

Асин с перемотанной шеей явился минут через пять. Постучал в дверь, вошел в комнату, мрачно оглядел с головы до ног и произнес хриплым мужским голосом:

– Клан Синар готов оказать поддержку.

Вот так, сломаешь кадык, и мужик сразу умнеет.

– Мне нужно потянуть время до появления императора, – сообщила я, – максимально потянуть.

– Понял, – отозвалась исаку Толла и вышел… вышла… вышло…

Император прибыл, естественно, не один, но я даже не подозревала, что с такой свитой. И не только со свитой – императрица выбралась из одного флайта, а императору выйти из второго помогли две гейши.

Обалдеть просто!

Вообще, интересный способ ходить в гости, выгуливая сразу и жену, и любовниц. И все бы ничего, но эти «сопровождающие» были меня выше, развратнее одеты, моложе и на порядок красивее.

Твою мать, нельзя же быть настолько красивыми!

Я на миг прикрыла глаза, прислонилась спиной к стене и начала дышать, стараясь успокоиться. Максимально успокоиться. Да, моложе, да, краше, да, император от них явно без ума, да, я проигрываю на их фоне… но кто сказал, что красота – главное преимущество женщины?

Дохлый дерсенг, мне придется играть не просто грязно, а очень грязно!

В двери постучали, и почти сразу вошел исаку Толла. Посмотрел на мое раздосадованное выражение лица, вскинул брови, что с учетом находящейся на мужике женской силиконовой маски смотрелось жутко. Молча продемонстрировала сейр с записью того, как император идет к ступеням, ведущим к входным дверям в своем развратном сопровождении.

– М-да, – выдал шиноби. – Они краше. И моложе. И…

– Заткнись уже, а? – взмолилась я.

И поднялась. По идее, бой был проигран заранее. Но только по идее.

А по факту посмотрим.

Свои две золотые медали по спортивному обольщению я получила не зря. И имелся один момент, который несколько напряг, – обе сопровождающие императора гейши вели себя… как подростки в пубертатном периоде. Глупо хихикали, манерничали, говорили высокими голосами.

– Это на Ятори фишка такая? – спросила я у шиноби.

– Да, детская непосредственность в сочетании с милой неловкостью и подчеркнутым жеманством – это то, что сводит мужчин с ума, – сообщил асин.

Та-а-ак…

Я встала и ушла в ванную.

Алый цвет губ был затонирован до нежно-розового, туфли к дерсенгам заменены на балетки, глаза увеличены до максимума, плюс голубые тени, чтобы подчеркнуть цвет.

– Младшая госпожа, время, – напомнил ожидающий меня шиноби.

Да без проблем, только челку себе сейчас забабахаю, и я вся ваша.

Когда я вышла из ванной, у исаку Толла отвисла челюсть.

Учитывая, что отвисла она примерно так же, как у Полудохлого при моем первом варианте одевания, нужный эффект был достигнут.

Правда, теперь полы верхнего халата волочились немного, но так даже лучше – придает больше налета недорослости, детскости, и в целом… сами виноваты.

– Будем считать, что наряд ты одобрил, – решила я.

Волос вообще было жалко. И челку я никогда не хотела, но… так, значит, так, на войне как на войне, жертвовать приходится многим.

– Пошли, – скомандовала я, захватив веер и направляясь к двери.

Просто император уже поднялся, пощипав за задние округлости своих… «сопровождающих», а род Адзауро уже выстроился, готовый приветствовать правителя, и Чи многократно оглядывался на двери, ведущие