– Присаживайся, Мари, – радушно предложил Адзауро-старший, указав на кресло перед своим столом.

И я в принципе не против кресел, но появились большие сомнения, что на это конкретное стоит садиться.

– Мм-м, – простонала я, прижимая пальцы к вискам, – что-то мне нехорошо.

И, резко сменив траекторию, прошла и практически рухнула на диван у стены. Адзауро мое своеволие явно не обрадовало, но даже он счел слишком чрезмерным заставлять уже находящуюся под дурманом девушку менять дислокацию, тем более, по его мнению, все, что должно было, на меня уже подействовало.

– Мари, – Адзауро придвинул стул к дивану, на котором я то ли полусидела, то ли полулежала, – тебе довелось пережить многое…

Я догадывалась, что он начнет издалека, но чтобы настолько издалека…

– О да, – смиренно опустила глаза.

И сильно об этом пожалела. Адзауро-старший о педикюре заботился крайне своеобразно, почему-то сочтя излишне длинные ногти на ногах достоинством, а не недостатком. И теперь когти, которые вылезали за край традиционных яторийских сандалий, острозаточенные, неаккуратно загибались книзу… Смотрелось жутко.

– Тебе нужна семья, – продолжил старик, придвигаясь ближе.

Изображать из себя одурманенную скополамином девицу становилось все сложнее, но теперь я смотрела на пол, исключительно от нежелания оказаться поцарапанной этими, с позволения сказать, ногтями. Недолго думая, забралась на диван с ногами, маскируя этот демарш шатанием, бредом и леностью, которая настигает при дурмане. И лишь обретя уверенность в том, что мои ноги в безопасности, я подняла на старшего господина затуманенный взгляд. О, я долго тренировалась изображать обколотую наркотой, так что взгляд у меня был натуральный и более чем удовлетворяющий того, кто, и я уже даже не сомневалась в этом, собирался отдать мне приказ на убийство.

– Я говорил с Исинхаем. – Адзауро-старший огладил висящие до подбородка усы и произнес, четко отслеживая мою реакцию: – Он согласился с моими доводами, и у тебя новый приказ, Мари.

Как предсказуемо.

Старик же подался ближе ко мне и, глядя в глаза, четко произнес на гаэрском:

– Убей Акихиро!

Детский сад, ей-богу. Но раз уж дело дошло до игр, будем играть:

– Исинхай дал «добро»?! – Мы все, сотрудники Исинхая, продвигали в массы одну версию: единственный, кто может нам приказывать, – шеф. Это было выгодно – в результате все были уверены, что каждый из нас – марионетка Исинхая. На деле… на деле каждый из нас был членом его семьи, его огромной, всегда уверенной в том, что их поддержат и защитят, семьи. Но афишировать такое не стал бы никто из нас.

– Спроси сама, – перейдя на яторийский, промурлыкал Адзауро.

Заторможенно, как и полагается одурманенному человеку, достала сейр, отправила запрос Исинхаю, не скрываясь, напечатав:

«Новый приказ – уничтожение Акихиро Чи Адзауро?»

И мгновенный ответ шефа:

«Действуй».

Я подняла взгляд на главу клана Адзауро – старик улыбался. Просто сидел и мерзко улыбался. Идиот. Если бы Исинхай подтвердил новый приказ, он бы написал «Да», и то не факт, что я бы его исполнила. Исполнение приказа – всегда решение исполнителя. Исинхай ставил задачу, мы старались выполнить, но если задача шла вразрез с нашей совестью, честью, желанием, мы делали то, что уже сделала я, отправляли шефу сообщение: «Я облажалась». А сообщение «Действуй» – это карт-бланш исполнителю. Исинхай оставил ситуацию полностью подконтрольной мне.

– Приказ поняла, – проговорила вслух, дублируя на сейр.

И убрала гаджет.

Улыбка Адзауро-старшего становилась все шире.

– Сегодня, – он как-то вконец отвратительно оглядел меня, – на празднование дня рождения моего правнука Юмичи съедется вся родня, а также император. Ты должна будешь убить Адзауро в момент, когда он вручит свой дар имениннику.

– Задача ясна, – произнесла я, отчетливо понимая: если мой план не сработает, я прирежу этого козла сама. Без каких-либо угрызений совести.

– Сблизься с Акихиро. – Старикан наконец встал, направив свои не ведавшие педикюра стопы к окну, и распахнул створки, едва подошел. – Иди.

Я с трудом поднялась, поклонилась, как принято, и покинула кабинет Адзауро, уже точно зная, что там меня будет ожидать исаку Толла.

И действительно, женщина, которой полагалось бы в силу возраста и травм лежать где-нибудь на больничной койке, подхватила меня неожиданно сильно и услужливо повела к моей комнате.

Как бы ее действия были понятны – по идее, после такой дозы меня должно было бы сильно шатать, это как минимум, и я не стала разочаровывать старушку, заодно осторожно проверяя, насколько же она старушка.

Старушкой она была изрядной, вполне себе такой, правда… отсутствие груди и присутствие кое-чего, в принципе характеризующего ее как мужскую особь, стало некоторой неожиданностью, я даже сильно пожалела, что настолько «неосторожно» упала на свою кровать, честно говоря, есть вещи, о которых знать вовсе не хочется… а придется.

Упав на постель по типу «в обморок», я связалась со Слепым. Учитывая код обозначенной мной операции, он ответил мгновенно.

«Исаку Толла – мужик», – сообщила я партнеру.

«Э-э-э… это шутка?»

«Слушай, не геморрой точно. Ночью прибывает император с семьей».

«Оригинально. – Слепой, что меня до сих пор изумляло, в пси-пространстве выглядел нормально, в смысле, он был с нормальными человеческими глазами – и да, не быть подобием насекомого ему очень шло… – Жизнь, суровая штука».

«Подсади жука на нее», – попросила я.

И открыла глаза.

Исаку Толла меня уже покинула, несколько горничных принесли мой наряд на вечер, после чего, поклонившись, тоже покинули меня, порекомендовав отдыхать.

Отдыхать…

Отдыхать – это был хороший совет. Очень даже правильный. Вообще верный совет, конечно, но кто бы мне сказал, почему следующим моим действием была активация сейра и вопрос:

«Придешь ко мне?»

Ответ пришел не сразу и звучал как:

«Я ведь только твоя работа, Кей».

«Ну… я люблю свою работу, Чи», – улыбнулась я.

Мне показалось, я услышала его смешок, а потом стало ясно – не показалось. Адзауро запрыгнул в мое окно, возле которого, похоже, стоял в момент переписки, подошел, пристально глядя в мои глаза и стараясь, в отличие от меня, не улыбаться, но не выдержал, улыбнулся сам и спросил:

– И как сильно ты любишь свою работу, Кей?

– Безумно, – я практически не лгала. Не солгала и в другом: – Побудь со мной. Пожалуйста. Просто хочется, чтобы ты был рядом.

По-дурацки все, да, и в целом ненормальная ситуация, но как вести себя с тем, кого больше никогда не увидишь?

– И почему же ты хочешь, чтобы я побыл с тобой? – сняв обувь и забираясь ко мне на постель, спросил Адзауро.

– Потому что уже завтра меня здесь не будет. – И я сказала чистую правду.

В глазах моего монстра снова пробудилось что-то пугающее, страшное, безумное, жуткое… но я протянула ладонь, коснулась его лица, и ярость мгновенно сменилась мягким теплом его присутствия рядом… Его теплом, проникавшим все глубже и глубже в мое сердце… Я могла бы ненавидеть Акихиро… за то, что унизил, заставив испытать на том дереве, когда внизу сновали асины, за то, что практически украл, за Храм Треклятых Лилий… но все это оказалось такой мелочью в сравнении с тем, что он не бросил меня на болотах. Наплевав на то, что это я должна была спасать его жизнь, а не он мою. И еще один океан моей благодарности, благодарности от всей души был за то, что он не оставил погибать моих людей…

– Знаешь, если бы я могла, я бы подарила тебе свою невинность, – прошептала, все так же держа ладонь на его щеке и ощущая, как тону в темных глазах.

Чи странно усмехнулся и спросил:

– И что же мешает?

Моя ладонь скользнула чуть ниже, я обвела его губы большим пальцем, улыбнулась с горечью и грустью, а затем все же попыталась объяснить:

– Для того чтобы реально прижать работорговцев, нужен доказанный конкретный факт совершения сделки. И это…