Мягкое теплое чувство благодарности и восхищения, просочившееся в мою душу, поселившееся в моем сердце…
И спецпатрон, вложенный в снайперскую винтовку.
Первый выстрел был в Чи.
Он как-то это почувствовал, резко обернулся и мимолетно улыбнулся мне, даже не пытаясь уйти от пули – это безоговорочное доверие, его доверие… и тепла в моей душе становится больше. Капсула со стимулятором вошла четко в предплечье, Акихиро вздрогнул и уже гораздо увереннее, с утроенной силой, бросился в бой.
Так же быстро я добавила энергии тем из моей команды, кто находился на грани истощения. А вот затем в ход пошли боевые патроны. Я стреляла в шиноби клана Синар в целом без каких-либо сожалений, на поражение. Не скажу, что было просто, не люблю убивать, но когда смотришь на кого-то через прицел… не воспринимаешь его живым. Прицел – выстрел, прицел – выстрел, прицел – выстрел. И одновременно с этим судорожный поиск того, кто стоял за всем этим. А за всем этим точно должен был кто-то стоять, кто-то, кто координировал действия шиноби, кто-то, кто в целом все это начал.
И я обнаружила шиноби в простом черном костюме, стоящего в отдалении вместе с несколькими телохранителями и ожидающего исхода боя. Ожидал этот мудак не просто так – по обеим сторонам от него в кустах засели снайперы, и их оружие не было предназначено для одиночных выстрелов, о нет – они были готовы полить дождем раскаленного железа все здесь, если только у Чи появится шанс на выживание.
Размечтались, мальчики.
Я переключила винтовку на дальний радиус поражения, прицелилась, выстрел!
Патроны для дальнего боя применялись разрывные, так что окружающие главаря охранники слегка удивились, вдруг оказавшись обляпанными кровью и мозгами предводителя. Но останавливаться на этом я не стала – все остальные выстрелы пришлись по снайперским установкам, по установкам класса «Зенит», по технике, которую скрывала листва, по тем, кто пытался, вскинув оружие, отследить снайпера, то есть меня.
Я убивала быстро.
Когда на кону жизни тех, кто дорог, врагов щадить перестаешь. И победа медленно, но верно передавала свое знамя нам.
В какой-то момент я отключилась, видимо кровопотеря была слишком большой, а когда пришла в себя, Адзауро добивал остатки бойцов клана Синар, в то время как мои подчиненные, осознав, что в этой бойне они лишние, уже только отстреливались.
Чи запрыгнул на мое дерево лишь только после того, как застрелил последнего асина. Подошел, легко шагая по ветке, с тревогой вгляделся в мое бледное лицо и хрипло спросил:
– Кей, зачем?
Можно было, конечно, правду сказать, но…
– Это тебе моя месть, – улыбнулась я, – за тот позорный оргазм на дереве, который ты мне устроил.
– Мм-м, тебе не понравилось?
– Мм-м, а тебе мое вмешательство в бой?
Он молча отобрал у меня оружие, перекинул себе за спину и, подхватив меня на руки, прошептал, глядя в мои глаза:
– Понравилось.
Я улыбнулась, ощущая, что уже никакие стимуляторы мне не помогут, и прошептала:
– Мне тоже.
На этом мой организм послал меня к дерсенгам окончательно.
* * *Мое следующее пробуждение произошло в поместье Адзауро, в не самом удобном положении – я лежала на животе, в то время как у меня все так же адски болела спина.
– Обезболивающее дать? – спросил Слепой.
И я облегченно выдохнула, осознав, что врачеванием занят он.
– Нет, давай как есть. И почему так больно?
– Ожог, повреждения, древесные щепки, травинки, даже парочка червей затесалась, – деловито ввел меня в курс дела Слепой. – Я немного срезал кожи, чтобы шрамов не осталось. Готова?
– Начинай уже!
Последующие минут двадцать я выла в подушку.
Гелликс – шикарная штука, даже переносной, но, мать его, как же больно! И все, на что меня хватало на время заживления раны, – просто выть и стараться не сорваться на крик. И даже когда Слепой закончил, я все еще сжимала зубы и рвала пальцами подушку, потому что боль сразу не уходит, она, как чудовищный зверь, вцепилась и отпускать не хочет.
– Теперь обезболивающее?
– Д-д-давай, – согласилась я.
До использования гелликса рисковать с лекарствами не стоило, нервные окончания могли не восстановиться как следует, а вот после уже, пожалуйста, сколько угодно.
Слепой вколол мне что-то с наркотиком, потому что мгновенно закружилась голова, но это были мелочи.
– Где Адзауро? – задала я первый вопрос.
– Здесь, – послышался голос младшего господина.
Он все это время был здесь?! Позор мне.
– Потери? – спросила у Слепого.
– Потерь нет, – ответил он.
И я поняла, что готова просто расплакаться от облегчения, ну и потому, что боль постепенно отпускала. Боль, но не тревога. Тревога только нарастала.
– Слепой, в клане Аздауро крыса. И не одна, – высказала, поднимаясь с кушетки.
И главное, не было бы здесь Акихиро, я бы поднялась вообще без проблем, при Слепом стесняться я отвыкла давно, а тут пришлось прикрывать грудь простынкой, ну и села я спиной, собственно, к Чи, потому что… да я не знаю почему.
Слепой, сняв здоровенные выпуклые очки, взглянул на меня всеми своими двумястами или больше глазами, хмыкнул и спросил:
– Не одна?
– Нет. – Я прижала простынку к себе сильнее.
Мой бывший начальник, мельком глянув на Адзауро, сидящего где-то за моей спиной, видимо у окна, снова посмотрел на меня последствиями эксперимента чудовищного безумного ученого и произнес:
– Кей, я знаю только об одной крысе. Той, что сломала наши флайты и, собственно, отслеживала их перемещения, передавая инфу клану Синар. В целом, говоря откровенно, пытались подставить нас. Даже не пытались – подставили. Очень качественно.
И я поняла, насколько же он прав. Более чем прав.
И выложила то, что узнала сама:
– На одежде Адзауро все это время были маяки. Три датчика довольно ограниченного радиуса действия, но… кто-то активировал их только в момент нападения, потому как рядовые шиноби об этом не знали.
– Уверена? – мгновенно переспросил Слепой.
– Абсолютно. – Я постаралась не выдать своих эмоций по поводу той ночи. – Одну ночь мы с Чи провели на дереве, шиноби сновали внизу, выискивая, но… так нас и не обнаружили. За веревочки в этом спектакле дергает кто-то явно высокопоставленный.
Слепой посидел, задумчиво глядя хрен его знает куда, с его количеством глаз смотреть можно было вообще во все стороны разом, поднялся, надел очки и вынес решение:
– Давай помогу тебе добраться до комнаты, покараулю в душе, чтобы не свалилась, потом ты спать, а я поговорю с Исинхаем.
И я уже кивнула, соглашаясь с его планом, как вдруг голос подал Адзауро…
– Я сам позабочусь о Кей.
Слепой мгновенно посмотрел на меня, я же… учитывая, через что нам с Чи пришлось пройти вместе, не видела смысла отказывать.
– Мы справимся, – улыбнулась партнеру, – иди. И пусть Исинхай напряжет аналитиков, здесь явно что-то не так.
Когда за Слепым закрылась дверь, меня осторожно обняли сзади. Так осторожно и нежно, так бережно, как обнимают только самого родного человека. И уже не нужны были слова, мысли, ничего… Я вдруг поняла, что хочу, чтобы это мгновение длилось вечность…
– Ты не против моей комнаты? – тихо спросил он.
Я ответила:
– Нет… не против.
В момент когда Адзауро подхватил меня на руки, я вдруг почувствовала себя как дома. В тепле, безопасности, в нежности затопившей теплоты его души. Не знаю, может, так подействовал обезболивающий наркотик, но боюсь, это было уже что-то большее. И я плыла, почти не сдерживая улыбку, не думая о том, из чего пришлось выбираться, не желая думать обо всех тех, кто встречался нам по пути и испуганно отшатывался в сторону… Просто видок был
