Эдди вытащил из кармана смятую бумажку.
– Это шалфей, – сказал он, кивая на пучок в руке Хендрикс. – Еще нам нужен прозрачный кварц и черный турмалин.
Хендрикс подняла черный увесистый камень. На наклейке сбоку была указана цена – двадцать семь с половиной долларов.
– Ого, – сказала она. – Недешево выходит это изгнание призраков.
Эдди перебил ее.
– Я скопил немного денег.
– Не парься, у меня есть кредитная карта для экстренных случаев, – на автомате ответила Хендрикс. Но, подняв голову, заметила, как окаменело его лицо.
– Что? – спросила она.
– Ничего, – пробормотал он.
– Ты осуждаешь меня за то, что у меня есть кредитка?
– Я же сказал: ничего.
Но он не произнес больше ни слова, пока они искали и складывали на витрину все остальное. Посмотрев вниз, Хендрикс увидела, что у чучела олененка, на двух тонких шеях, бок о бок растут две головы. Его глаза, казалось, следили за ней, оба рта были открыты, обнажая острые коричневые зубы. Нервы были на пределе.
Еще один. Мысль закралась непроизвольно.
Она дернулась назад с колотящимся сердцем.
– Что? – нахмурился Эдди, но Хендрикс только покачала головой.
– Ничего, – заверила она его.
Женщина поднялась со своего места за олененком. Она слабо улыбнулась, когда начала рассчитывать их.
– У вас проблема с привидениями, – сказала она. Ее голос оказался мягче, чем ожидала Хендрикс. Она даже захотела наклониться ближе, опасаясь не услышать всего.
– Откуда вы знаете? – спросил Эдди.
Женщина кивнула на материалы, разложенные на прилавке.
– Шалфей, освященная соль, турмалин. – Она взяла в руки кристалл кварца. – Но, если позволите совет, я бы предложила использовать вместо него аметист. Кварц очищает вашу собственную отрицательную энергию, а аметист очищает чужую.
– Спасибо, – сказала Хендрикс, когда Эдди заменил кристаллы. – Вы много знаете об этом.
– Не так уж и много. – С легкой улыбкой женщина передала им пакет. – С вас сто двадцать два с половиной доллара.
Хендрикс потянулась за кредитной картой, но Эдди оказался быстрее. Он бросил пачку банкнот на прилавок.
– Этого должно хватить.
Хендрикс опустила руку, оставив свой кошелек там, где он был. Если Эдди так хотел побыть рыцарем, она была только рада позволить ему это. В любом случае, у нее не было желания объяснять своим родителям, на что она потратила сто баксов в месте под названием «Магия и Таро».
Хендрикс не была уверена, но, когда они выходили, ей послышалось, что женщина пожелала им удачи.
Глава 20
К тому времени, когда они добрались до Стил-Хауса, уже стемнело.
Эдди припарковался у бордюра и заглушил двигатель. Некоторое время они сидели, не говоря ни слова, машина остывала, и в салоне становилось холодно.
Хендрикс обнаружила, что ее взгляд остановился на окнах дома. Ей вдруг представилось, что эти окна – глаза, а переднее крыльцо – тонкая ухмылка, с которой дом наблюдает за ней.
Эта мысль заставила ее вздрогнуть.
Эдди слегка подтолкнул ее плечом.
– Ты в порядке?
«Нет, – подумала Хендрикс. – Я не в порядке».
Но она лишь ответила ему слабой улыбкой.
– Все нормально. Так, где мы сделаем это?
– Ритуал будет наиболее эффективным, если проводить его в месте, где течет мощная сверхъестественная энергия.
Похоже, это фраза из какой-то книжки. Он откашлялся и тихим голосом добавил:
– Я подумал, мы могли бы провести его в подвале.
Хендрикс полагала, что они должны сделать это в комнате Брейди, и при упоминании подвала она покраснела. Конечно. Там же умерла младшая сестра Эдди.
Имело смысл провести ритуал на месте убийства.
– Да, – сказала она, кивая. – Звучит разумно.
Они вышли из машины и направились к дому. С жутким скрипом Хендрикс открыла дверь погреба и держала ее, пока Эдди спускался по лестнице со своими принадлежностями.
Хендрикс щелкнула выключателем, и единственная лампочка вспыхнула, осветив тесное пространство и грязный пол. Несмотря на то что они с отцом тут все вычистили, стены по-прежнему были покрыты темно-коричевыми винными пятнами. От этого погреб больше походил на скотобойню. Хендрикс с беспокойством посмотрела на Эдди, который тем временем начал выставлять купленное.
– Можешь зажечь свечи, пока я рисую пентаграмму.
– Да, – сказала Хендрикс, забирая свечу, которую Эдди протянул ей.
Сам Эдди вытащил контейнер с освященной солью из сумки и нарисовал с ее помощью звезду в середине большого круга. Хендрикс расставила свечи в пяти оконечностях звезды. Собираясь зажечь спичку, она заметила, что у нее дрожат пальцы.
Ей потребовалось три попытки, чтобы уговорить крошечное красно-оранжевое пламя не гаснуть.
И когда наконец свечи загорелись, погреб приобрел жуткий вид. Пламя освещало пентаграмму из белой соли и отражалось в темном стекле бутылок с вином на полках – ее папа пытался понемногу восстановить свою коллекцию.
Хендрикс изучала вино, пока не нашла бутылку с откручивающейся крышкой. Она вытащила бутылку и открыла ее, надеясь, что в этот раз нашла действительно дешевый напиток.
– Жертвоприношение, – сказала она, вылив немного вина в центр круга. Эдди улыбнулся. Он поджег шалфей от одной из свечек, и густой ароматный дым быстро наполнил воздух.
Пахло лучше, чем ожидала Хендрикс. Совсем не как марихуана, но более сладко – как кедр и трава. Она сделала небольшой глоток вина и почувствовала, что ее понемногу отпускает.
Эдди посмотрел ей в глаза.
– Я собираюсь начать ритуал прямо сейчас.
Хендрикс еще раз хлебнула из бутылки, успокаивая нервы.
– Валяй, – сказала она, глотая вино.
Он вытащил мятый лист из заднего кармана и развернул его. Затем начал нерешительно зачитывать.
– Воздух, огонь… гм, вода и земля. – Он поднял голову. – Сделайте это место снова чистым.
Казалось, по комнате пронесся прохладный ветерок, взъерошив волосы Хендрикс. Свечи замерцали.
Затем, одна за другой, погасли.
Вино на языке внезапно показалось прокисшим.
– Так было задумано?
Прежде чем Эдди успел ответить, лампочка над ними вспыхнула и погасла, погрузив их в полную темноту.
«Не психуй», – сказала себе Хендрикс. Но тело, похоже, не хотело слушаться. Ладони взмокли. Спина одеревенела.
– Эдди, – прошептала она.
– Я здесь, рядом. – Он коснулся ее спины. – Так и должно быть. Призраки ринутся в бой, но это… это просто означает, что у нас получается.
Хендрикс пыталась разглядеть его в темноте.
– Это тоже было написано на том сайте?
Эдди ничего не ответил. Хендрикс прижала бутылку с вином к груди, кожа покрылась мурашками. Воздух все еще был наполнен запахом шалфея.
И чего-то еще. Это был сладкий, сырой запах. Мертвых листьев. Гниющего мяса.
Хендрикс сморщила нос.
– Не думаю, что это сработает, – пробормотала она. – Пора валить отсюда.
– Тише. – Голос Эдди был не громче дыхания. – Слушай.
Хендрикс прислушалась.
Сначала она вообще ничего не услышала.
А потом…
Хохот.
Звук был таким мягким, что казалось, он исчезает, когда пытаешься вслушаться в него, словно радиоволна, которая то пропадает, то вновь слышна в приемнике. Дрожащими пальцами девушка вытащила из кармана телефон и включила фонарик, направив белый луч света на стену напротив. Она переступила с ноги на ногу, и звук опустившейся на грязь подошвы показался ей очень громким.
Хендрикс направила свет фонарика на кирпичные стены и винные пятна. Ей было трудно удерживать руку
