– Мне что, нельзя заказать ту пиццу, которую хочу я?

Коннор покачал головой.

– Нам не стоит даже пытаться. Давай предоставим это профессионалам. – Он кивнул на игровые автоматы. – Пойдем. Могу поспорить, я надеру тебе задницу в старых играх.

– Размечтался. Что, если выиграю?

Коннор поджал губы.

– Четвертак? Новенький, блестящий?

– Заметано.

Они подошли к большому квадратному автомату с названием «Черепашки-ниндзя».

– Моя любимая, – сказал Коннор, копаясь в кармане в поисках мелочи. – Это так глупо. Они тогда еще не могли сделать игру в 3D, поэтому, когда что-нибудь на экране горит, ты должен провести своих черепах через огонь, а пламя их даже не задевает. Вообще ништяк.

Хендрикс нахмурилась, услышав название игры.

– Вроде был такой фильм?

– Ага, ну, Майкл Бэй пытался снять фильм, но он с треском провалился. Настоящие старые в девяностых были ничего. А мультики так вообще самые лучшие. Папа сохранил на своем компьютере целую кучу и всех нас приучил к ним, когда мы были маленькими.

Игра ожила, и Коннор отошел в сторону.

– Давай я покажу тебе, как играть, – сказал он.

Хендрикс стояла напротив автомата, Коннор позади нее. Она схватила пульт управления, а он прижался к ее спине, положив руку на другой пульт.

– Хочешь, покажу, как играть? – В его голосе появилась хрипотца, которой не было секунду назад.

– Да, пожалуйста, – сказала Хендрикс, и Коннор обнял ее обеими руками.

Он показывал ей, как с помощью джойстика перемещать забавных черепашек по всему экрану, и Хендрикс фыркала, когда он рассказывал ей с самого начала историю происхождения героических черепах – от зеленой слизи до Шредера и отважной журналистки Эйприл О’Нил.

– Вся эта история – чистый бред, – сказала Хендрикс, когда он закончил. Какой-то ниндзя только что убил ее черепаху, и на экране высветилась заставка «Игра окончена». – Как это вообще выпустили в прокат?

– Понятия не имею. Но ты не права, это было совершенно потрясно. – Коннор покачал головой, ухмыляясь. – Таких мультиков больше не делают.

Хендрикс обратила внимание, что его рука все еще обнимает ее, хотя она больше не играет. Это было довольно мило.

Она развернулась и посмотрела прямо на него. Их лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга.

– Ты имеешь в виду, больше не выпускают мультфильмы о черепахах со сверхспособностями? – спросила она, делая вид, что чрезвычайно возмущена. – О чем они вообще думают?

Коннор сглотнул. Он смотрел на ее губы.

– Вот именно.

«Поцелуй меня», – подумала Хендрикс.

А затем Коннор наклонился ближе и поднес руку к ее лицу. Его глаза начали закрываться.

За долю секунды до того, как их губы соприкоснулись, Хендрикс померещились пухлые губы и длинные ресницы Грейсона. Его дыхание всегда имело привкус корицы из-за жвачки «Биг Рэд», с которой он никогда не расставался. Она практически почувствовала, как его рука обвивается вокруг ее шеи, а голос звучит у нее в ухе…

Не смей позорить меня здесь.

Сама того не желая, Хендрикс дернулась назад.

– Я… мне очень жаль, – пробормотала она. – Ты мне нравишься. Просто мои последние отношения были… ну, они были…

– Сложными? – предположил Коннор.

Хендрикс выдохнула.

– Да уж. Я… я бы хотела сейчас не спешить. Ты не… тебя это устроит?

Коннор взял ее за руку и сжал.

– Да все хорошо. Смотри, пиццу уже принесли.

Хендрикс поджала губы, сдерживая улыбку.

– Ага. Мы должны пойти… эм… и сожрать ее!

Казалось, ее лицо полыхало.

– Бекон, грибы и рикотта, – объявила Рейвен, когда Хендрикс и Коннор вернулись в кабинку. – Это просто сдохнуть можно как вкусно.

– А где пепперони? – спросила Хендрикс, стараясь скрыть разочарование в голосе.

– Мы что, похожи на идиотов? – спросила Порция, отрезая на подставке истекающий сыром ломтик. – Поверь мне, это гораздо лучше.

Хендрикс открыла рот, собравшись было возразить, что нет ничего лучше, чем традиционная пицца пепперони, когда входная дверь ресторана распахнулась и вошел Эдди.

Все доводы замерли на губах. Она схватила кусок пиццы, чтобы занять чем-то руки.

Порция ухмыльнулась, глядя на него.

– Интересно, он приперся за маслом, чтобы смазать волосы?

Хендрикс перестала жевать. Пицца на языке превратилась в безвкусный комок. Волосы Эдди не были жирными. Она внезапно вспомнила, как он выглядел накануне, когда они стояли на крыльце возле его дома. Его волосы были мягкими. И пахли детским шампунем.

Она снова начала жевать, не сказав ни слова.

– Оставьте его в покое, – произнес Коннор, выковыривая кусочек гриба на ломтике пиццы. – Он же вас не трогает, он просто пришел купить еды.

– Наверное, ищет работу, – сказала Рейвен. – Держу пари, счета за адвоката для его брата были немаленькими.

Порция фыркнула.

– А вы можете себе представить, что платите кому-то за то, чтобы защитить того урода?

– Им больше не нужно об этом беспокоиться, – добавила Рейвен.

Хендрикс проглотила пиццу, и та камнем упала в желудок. Она сделала вид, что изучает логотип ресторанчика на своей салфетке, чтобы ей не пришлось смотреть на Эдди. Но как только она решила на него не смотреть, это превратилось в навязчивое желание.

В тот самый момент, когда Эдди взглянул на ее стол, ее глаза, против воли, распахнулись. А когда их взгляды встретились, девушку тряхнуло, как от разряда тока.

А потом, к ее ужасу, он начал пробираться к ним через весь ресторан.

Хендрикс невольно ощущала, что ее друзья наблюдают за его приближением с разинутыми ртами. Ее обдало жаром.

«Уходи, – подумала она. – Пожалуйста, просто уходи».

– Привет, – сказал Эдди, останавливаясь перед их кабинкой. Он коснулся рукой затылка, глядя между Рейвен и Порцией. – Я просто хотел убедиться, что ты в порядке. Ты так быстро ушла.

– Прощаю, – отрезала Порция.

Рейвен посмотрела на Хендрикс, нахмурившись.

– И почему ты должна быть не в порядке?

– Я… – начала Хендрикс, не зная, что сказать.

Порция повернулся к ней.

– Боже мой, он что-то сделал с тобой?

Глаза Рейвен расширились, и теперь уже Коннор нахмурился и приподнялся со своего места.

– Он достает тебя, Хендрикс?

Он расправил плечи, и в его голосе появились решительные нотки. Хендрикс напряглась.

– Нет, – сказала она, касаясь его руки, чтобы заставить его сесть. – Нет, ничего подобного. Мы просто соседи.

– Не говори обо мне, как будто я не стою здесь, – сказал Эдди ровным голосом. Он встретил ее взгляд и отвернулся.

Хендрикс поразила догадка, что ему, должно быть, невероятно трудно было подойти к ней здесь, пока она сидела с этими людьми. Она почувствовала приступ вины.

А с другой стороны, напомнила она себе, она его совсем не знала и не обязана была защищать перед своими друзьями.

Эдди больше не взглянул в ее сторону, когда пошел к выходу. Он просто толкнул дверь плечом и исчез.

Но Хендрикс еще долгое время не могла оторвать глаз от того места, где он стоял.