воду и открыла глаза. Ничего не видно, только зеленая муть да свои расплывчатые руки. Рита набрала в легкие побольше воздуха и нырнула, попробовав уйти как можно глубже под воду, почти получилось. Стало чуть прохладней, но сразу же сдавило виски и очень захотелось дышать, пришлось возвращаться. Вынырнув и отдышавшись, она попыталась найти взглядом оставленную яхту. Та была далеко, но еще не так безнадежно как берег, до неё еще можно было добраться… Белая мечта с красивым названием медленно, но уверенно уходила все дальше и дальше в к линии горизонта. «ОЗИМАНДИЯ», — прочитала она у неё на корме большие красные буквы, которые прямо у неё на глазах стали расплываться и терять форму. Мгновение и все они, одна за другой, стали сползать в воду. Красная кровь, стекающая по наклонной белой плоскости кормы. Белое и красное… Белоснежная посудина и черный, разорванный в клочья парус. Белое, красное и…черное! Растворяющаяся в дымке яхта и сплывающие в воду буквы… Жизнь и уходящие годы…Иллюзияжизни. Эта сторона бытия её больше не интересовала. Еще через час не было видно уже ни яхты, ни берега. Рита облегченно вздохнула, наконец то она осталась совсем одна по середине всего этого райского блаженства… И тогда, когда она вдруг это осознала, когда все вокруг стало принадлежать только ей, ей одной и никому больше, тогда она вдруг поняла, что это ВСЕ…ей совсем не надо. Этот рай…ей был не нужен, какой бы золотой рыбкой она здесь себя не ощущала, да хоть Владычицей морскою… И тогда она решила плыть, все равно куда, лишь бы только плыть, все равно сколько, пока руки не устанут и все равно зачем… И не было в этом никакого смысла, как и во всем её здесь окружающем великолепии. Плыть, плыть и плыть… Пока силы не кончаться и ускользающее сознание не перестанет терзать измученное тело. Плыть, пока… Что может быть, вообще, хуже красоты, которая убивает и нужна ли она, эта красота тому…кто умирает? Странные мысли… Рита об этом не думала. Она, вообще, больше ни о чем не думала; один гребок, второй, третий… Барахтающаяся точка посередине безмолвия, маленькая жизнь в океане вечности, вселенная во вселенной… Б е с к о н е ч н о с т ь!

Один всплеск, второй, третий… Ниточка жизни на экране монитора стала потихоньку оживать. Еще пару электрических разрядов и сердце забилось.

— Воздух в легкие, быстрее, — врач отдал последнюю команду и вытер со лба пот. Захотелось вытянуть ноги, но место в тесной, напичканной медицинской аппаратурой машинке было ограничено, поэтому пришлось довольствоваться малым — откинуться назад, сколько позволяло пространство. Спина сразу благодарно расслабилась, а глаза устало прикрылись веками, тело стало освобождаться от усталости. — Я уж думал, что все, кранты девочке, — проговорил он еле слышно с закрытыми глазами, — ан нет…

— Не судьба, — согласился второй. — Ей сегодня повезло, могла не выкарабкаться.

— Могла. Можно сказать, заново родилась. Сколько еще ехать, — врач обернулся к шоферу, — минут за двадцать доедем?

— Должны.

— Постарайся уж.

— Здесь старайся, не старайся, — буркнул тот. — Если сейчас центр проскочим, то доедем.

— А что, — парень в белом халате улыбнулся, — можем и не проскочить?

— Вполне, — водитель, пожилой уже дядька с усами, включил сирену и пошел на обгон по сплошной осевой линии. — Если футбольные фанаты соберутся сегодня футбол по большому «телевизору» смотреть, то всякое может быть, а если наши еще и продуют, то тогда совсем будет кому-то плохо.

— Второй раз власти этого не допустят, — возразил врач.

— В нашей стране то? — засмеялся водитель. — Не смеши ежа голой задницей. В нашей стране может быть все, от всеобщего дефолта до массовой прихватизации…

— А с кем играют?

— С китайцами.

— Продуют, — подытожил доктор.

— Да нет, они слабо играют, — не согласился водитель.

— Все равно продуют…

— Почему это?

— Один китаец пятерых наших уложит!

— Да ну вас, — отмахнулся усач. — Вечно вы, Савицкий со своими шуточками, … Вам бы лучше на электрика надо было выучиться да работать в каких кабельных сетях начальником по снабжению, а не доктором в скорой помощи.

— Это почему же, — удивился врач, — неужели все так плохо?

— Нет, но вы или подкалываете всех, или сразу электрический разряд в сердце?

— Некоторым помогает, — врач бросил быстрый взгляд на монитор, — например вот этой нашей красавице.

Сердечко спасенной и в самом деле билось и, похоже, что останавливаться уже не собиралось…

— Одним помогает, — согласился водитель, — а у других, — он закашлялся, — только сиськи да писки подскакивают!

Дружный смех вырвался из маленькой машинки через открытые окна на улицу. Смеялись почти все, даже водитель… До места оставалось ехать всего ничего, два каких то поворота, да один светофор. Наши к этому времени уже успели пропустить целых два мяча в свои ворота, а футбольные болельщики по бутылке спиртного на брата…

Джип прорывался к центру. Коршун, лавируя между другими железками, уверенно вел громадину в совершенно неизвестном для себя направлении. Снайперша пока молчала, взведенный и снятый с предохранителя направленный на него ствол «Вальтера» тоже. Дамочка выговорилась и теперь просто следила за ним и за дорогой, готовая в любую секунду взять и нажать на спусковой крючок смертоносной игрушки. Ситуация была до банальности стандартная, кого то здесь должны были обязательно убить и Коршун потихоньку стал догадываться, кого…

— Давай за ним, — приказала она, указывая на желтую карету скорой помощи, следующую перед ними с включенной сиреной и мигающими огнями.

— Соображаешь, — Коршун пристроился сзади, — даром, что дура…

— Заткнись умник, — блондинка зыркнула на него глазищами. — Чья бы мычала…

— На Красную Площадь едем?

— Тебе то какая разница?

— Интересно.

— Любопытный какой…

— А все же?

— Рот закрой, — девица угрожающе повела стволом пистолета. — Твое дело теперь телячье, доехать до места и на бойню…

— Все так серьезно?

Снайперша не ответила. Глаза её сузились, а челюсти сжались. Было видно, что она на пределе. Желваки, играющие под кожей, плотно сомкнутые губы…

— Советую тебе не нервничать, — холодно и твердо сказал Коршун. — У тебя палец дрожит на спусковом крючке. Выкладывай свои требования, и подумаем вместе, как их выполнить.

«Кто бы только знал, чего ему стоило держать себя в руках? — пронеслась у него в голове книжная фраза. — Кто бы только знал?»

— Рот закрой, я сказала… — процедила она сквозь зубы. — В твоих советах я нуждаюсь меньше всего.

«Говорила она уверенно и твердо, — усмехнулся он про себя, — и это не радовало, чувствовался профессионализм».

— Чего лыбишься?

— Да дура ты…

— Не поняла?

— А что тут понимать, сейчас нажму на тормоз и вылетишь в окно вперед ушами со своими понятиями.

— И пулю в лоб получишь.

— Давай попробуем, а? — Коршун прибавил скорости и сел почти на самый хвост впереди идущей машине.

— Попробуй, — девица покрепче зажала ручку «Вальтера» в своих ладонях и поплотнее вжалась боком в сидение. — Выживет тот, у кого голова крепче…

— Не бойся, — Коршун заметил как побледнело