Старенькая дежурная с обвисшими дряблыми щечками и в красной форменной шапочке трясущимися руками безуспешно пытается разобраться в своей кабинке с тумблерами управления, все без толку. Первая, вторая, третья ручки — выкл., ручка «авар. ост.» — вкл. Эскалаторы все равно работают… без ручек, сами по себе. Перепуганная насмерть тетка хватается за телефон, но тот, бывает же такое, особенно у нас, только сегодня сломался… «Соблюдайте спокойствие», — блаженно орет она в микрофон. Зачем? Все и так спокойны… Хали-гали, поехали! Визг, крики и стоны…кровь и сумасшедшие глаза.
Рита Рощина поднималась на втором, то есть среднем эскалаторе, когда тот вдруг «закапризничал» и решил крутиться по-своему, а именно, в обратную сторону.
— Во дает, — рассмеялись, стоявшие рядом с ней малолетки неопределенного пола и возраста. — Решил нас покатать, что ли? Стой, придурок, куда? Нам наверх надо…
Но «придурок», как будто их и не слышал, продолжая с нарастающим ускорением двигаться вниз. Рита в испуге сначала двумя руками схватилась за резиновый поручень, а затем и, вообще, опустилась на ступеньки. Светящиеся шарики мимо уже не проплывали, они просто уже пролетали у неё над головой. За какую то долю секунды эскалатор набрал такие обороты, что внизу люди с него уже не успевали соскакивать и падали, перегораживая собой проход и тем самым, становясь препятствием на пути других. С расширенными от страха глазами она смотрела на растущую, приближающуюся людскую кучу и понимала, что это конец. «Боже мой, — причитала она, — зачем же я снова сунулась в эту проклятую подземку, вчерашнего мне было мало, что ли?» Куча была совсем близко, когда обезумевшая дежурная еще раз, уже без всякой надежды, попыталась отключить взбесившуюся машину…
Режущий слух скрежет металла по металлу и… эскалатор резко остановился. Вторая ручка — щелк… Невидимая сила увлекла всех несчастных, остававшихся еще на дорожке людей вниз. Кто-то кричал, кто-то визжал, кто-то еще даже хватался за «солдатиков», срывая им головы, кто-то, как, например, Рощина, просто летел вниз, ломая шеи, руки и ноги…
На первой дорожке, на той самой, которая двигалась вверх, творилось то же самое, что и на двух соседних, только еще хуже. С неё люди, когда она после разгона вдруг решила остановиться, первая ручка — щелк, стали просто валиться вниз с самого верха. Крики стоны, проклятия…
И вот уже последний несчастный, а вслед за ним и белый шарик, скатились со ступенек на пол и замерли возле распластанных в немыслимых позах изувеченных тел. Для одних ужас уже закончился, для других — только начинался… Битое стекло, слезы, кровь, стоны… Крестики-нолики, прошлое, будущее, настоящее… время.
Время. Что это, вообще, такое? Вывернутое пространство, воздух в космосе или шестьдесят секунд в минуте, что это? Почему иногда минута ожидания граничит с вечностью, а прожитая жизнь с мгновением? Почему вся жизнь запросто умещается в секундном ролике, прокручиваемом в голове перед смертью, а минуте счастья порой и бесконечности мало. Время… Что мы, вообще, о нем знаем, кроме того, что стрелки движутся по кругу? Ничего…
«Вешалка» из окна обещала скоро спуститься, и Коршун в нетерпении поглядывал на часы.
— Послушай, ты…извращенец! — налетела на него та, когда он совсем уже отчаялся её дождаться. — Ты это куда собрался, скотина?
— Вообще то, на работу, — опешил Коршун от такого напора чувств, — а что?
— Что?! — блондинка от такой его наглости даже не мгновение дар речи потеряла. — Ты это у меня спрашиваешь?
— Извините, вы меня с кем-то, наверное, спутали, — Коршун постарался ненавязчиво высвободить свою руку из её цепких пальчиков, одновременно скептически оценивая её наряд — легенький халатик на голое тело. — Я с вами даже еще и не спал, не говоря уж о том, что я даже не знаю вашего имени, красавица.
— Очередь не дошла, да? — девица и не думала отпускать его. — Или ты только смотреть любишь, как другие трахаются?
— Да отстань ты, — Коршун все же вырвал руку. — Привязалась на мою голову…
— Думал, что я не очухаюсь, да? — блондинка и не думала отставать. После взвода бойцов и гранатомета, она уже ничего не боялась. — Ты куда собрался, я тебя спрашиваю?
— Да пошла ты, — не сдержался он, — ты чего пристала, проститутка? Думаешь, сиськами в окне потрясла, и я тебе деньги должен? У нас за показ не платят, поняла…
— Какие сиськи? — женщина обалдела. — Ты иди посмотри, во что ты со своими гадами превратил мою квартиру? Думаешь, что у меня после вашей «ромашки» память отшибло, и я тебя не узнаю, фиг ты угадал…
— Иди проспись, — Коршун сделал еще одну попытку отделаться от новой знакомой и повернулся к ней спиной, доставая ключи от машины, но не тут-то было. Девица, явно сдаваться не собиралась. Она оббежала его со стороны и загородила собой дорогу.
— Улизнуть хочешь, не выйдет, — зашипела она. — Я уже полицию вызвала.
— Послушайте, — Коршун снова перешел на «вы», — что вам от меня надо? Пятнадцать минут назад, я действительно имел честь созерцать вашу особу в окне, признаю, но на этом, поверьте мне, наше знакомство и заканчивается.
— Ну-ну, — девица уставилась куда-то позади него. — Сейчас посмотрим…
Коршун невольно проследил за её взглядом и сразу все понял. Не все было так просто, как казалось… Полиция, которую эта ненормальная, действительно, вызвала, уже подъезжала.
— Да, — вздохнул Коршун. — Не разбился в лифте, так, здрасте вам, на ровном месте поскользнулся на какой-то бабе…
— Что?
— Ничего, — отрезал он, — сейчас разберемся.
— Разберемся, разберемся, — девица поспешила к подъезжающей машине. — Товарищ, — начала она, не дав даже полицейскому из неё выйти, — вот этот вот тип, — она сверкнула глазами в сторону все еще ничего не понимающего Коршуна, — меня изнасиловал вместе со своими бандитами, взорвал в моей квартире дверь и потом… — она глубоко вдохнула и выдохнула, — взорвал всю мою квартиру!
— Ваши документы, — сержант в засаленных на заднице, но зато со стрелочками на коленках брюках поманил стоящего в
