Тварь находилась, где-то в овраге. Волк это носом чувствовал, когда порывы ветра доносили до него её противный запах. Сейчас он ее не видел, но что это за птица, представлял себе очень даже не плохо. Они уже встречались и только что заживший шрам на правой лапе и еще больший след, оставленный ее острыми когтями у него на боку, были явным тому подтверждением. Тогда от этой твари волка спасло только чудо. Зверь ухитрился вцепиться своими клыками в одну из многочисленных ее лап. С хрустом сильные челюсти перекусили ее надвое. От резкой боли, а может, просто от неожиданности, тварь пискнула и на секунду потеряла над собой контроль, упустив тем самым единственную возможность впиться во врага своими ядовитыми резцами, дернулась назад и тут же, соскользнув, полетела с высокого обрыва вниз. Волк еле успел расцепить пасть, чтобы не улететь следом. Любое другое живое существо, грохнувшись с такой высоты, непременно разбилось бы. Другое, но не это.
Может быть, оно и разбилось. Волку было без разницы… Слишком большой крюк надо было тогда делать, чтобы спустится вниз и насладиться победой. А стоило ли? Инстинкт тогда подсказал этого ему не делать. Может быть, сохранив ему тем самым жизнь, потому что когда он случайно снова оказался на том месте, но уже через день, то твари там уже не было. На том месте остался только её запах, едкий и въедливый.
И вот теперь… волк снова ловил своими ноздрями этот противный, ни на что не похожий запах и чувствовал, что в этот раз он так просто от этой гадости не отделается. Это «нечто» затаилось там, где-то в самом низу оврага, спрятавшись между поваленными стволами деревьев. То ли паук с мохнатыми лапами и челюстями-резцами, то ли огромный краб, что-то непонятное сейчас внимательно следило за лесным хищником, ловило каждое его движение и выбирало лишь момент, чтобы броситься на него и вонзить в него свое ядовитое жало. Раньше волк таких существ никогда не видел, и уж тем более, никогда их не встречал и поэтому опыт войны, за исключением единственной стычки, у него с ними отсутствовал. Но он был зверь опытный, и даже этого мизера ему хватило для того, чтобы понять, что эти тараканы очень опасны, смертельно опасны, но еще он понял и то, что они не неуязвимы, и что с ними можно бороться. С другой стороны — голод не тетка…
Пока это была еще его территория, и у него еще были пока силы защитить её от непрошеных гостей. Выбора не было, или он сейчас загрызет эту тварь, или она его. Двоим им здесь, было, явно, делать нечего.
Зверь остановился и повел своим мокрым носом, медленно поворачивая голову на запах. Внезапно поваливший густой снег забивался в глаза и не давал смотреть, а от пронизывающего ветра не спасала даже его густая, черная шерсть. Но он этого совершенно сейчас не замечал и не чувствовал. Весь его организм был сейчас настроен только на этот запах. Тварь эта, это неземное исчадие ада, где-то находилась рядом. Она затаилась, впившись в него своими ядовитыми, черными глазками, и только ожидала удобного случая, чтобы впиться в него еще и своим ядовитым жалом. Волк напрягся… тварь тоже. Их разделяло всего-то… Тварь была сильнее и знала это, но у нее совершенно отсутствовало обаяние, она могла только видеть. Зрение у неё было такое, но сейчас даже оно не помогало. Природа сейчас была на стороне волка. Это он был сейчас дома, а не она, явившаяся сюда неизвестно откуда и неизвестно зачем. И природа сейчас, как будто вспомнив, кто пока еще на этой планете хозяин, помогала ему, а не ей. И тварь, сама уже не один день охотившаяся за зверем, сейчас не знала, где он находится, и когда, и с какой стороны ждать от него нападения? Испуганные черные глазки сканировали пространство, но все бес толку… Снег оказался непробиваем. И это её пугало. Её всю колотило от страха. Она совсем растерялась и не знала, что же ей сейчас делать, куда бежать или с какой стороны ждать нападения.
И волк это почувствовал. Ионы страха заполнили все окружающее его пространство. Зверь оскалился, обнажив клыки… Уж он то её точно сейчас не боялся. Подумаешь, еще одним волком, может быть последним, на этой несчастной планете станет меньше, делов-то… Выть по нему все равно никто уже не будет и стоит ли цепляться… А здесь, все равно здесь скоро только эти твари и останутся, раз уж они сюда забрались, то вряд ли они отступятся пока все здесь не перемелют своими резцами…
Волк еще не знал, как там дела в городе, куда он все еще не решился проникнуть, остались там люди или нет? Но здесь, и это он знал уже точно, кроме него, мышей и этой твари или тварей, никого уже давно не осталось. Но пока он все еще жив, эти звездные посланники здесь хозяйничать не будут. Зверь снова оскалился. Его чуткий нос уловил снова ее запах, но теперь он был настолько резок и отчетлив, что он до сантиметра знал её точное местонахождение. Медлить дальше просто уже не имело смысла. Или он, или его, но что-то сейчас должно было произойти. Мышцы волка напряглись, глаза налились кровью, лапы согнулись, брюхо почти коснулось снега, а шерсть на загривке встала дыбом… Еще секунда и больше уже не в силах сдерживать свое рычание, зверь, что есть силы оттолкнувшись от земли всеми четырьмя лапами, рванулся в снежную неизвестность.
Коршун почувствовал, как Инна впилась своими когтями в его руку, хотел вырвать её и… не смог. Оцепенев от страха, он таращился на экран, все еще не веря в происходящее. Сначала раздалось дикое рычание, такое, что кровь застыла в жилах, а затем сквозь пелену снега, сначала показалось две черные лапы с растопыренными когтями, с треском раздирающими экран, а затем — огромная, брызжущая слюной оскаленная пасть волка и его красные, горящие ненавистью глаза. И еще — блеск молнии, и сильнейший раскат грома… Больше Коршун ничего не видел. Только дико завизжала соседка, до крови содрав кожу на его руке и рядом, что-то такое грохнулось огромное, лохматое и мокрое…
Разряд молнии шарахнул зверю под самые лапы. Еще бы мгновение и… Волка спасло только то, что он уже взвился в своем смертельном прыжке в неизвестность, когда она ударила, и его лапы в этот миг земли уже не
