Отправляйся домой. Ты здесь не нужна, произносит кто-то, стоя надо мной. Кто-то поливает меня теплым пивом, а потом откидывает бутылку, не думая, куда она упадет. Пиво затекает в ухо и скапливается в голове, отчего мои мысли плывут.
Когда я поднимаю глаза, девчонки держат в руках поднятые с земли и сорванные с деревьев палки, показывая тем самым, что меня ждет, если я не свалю. Поднимаю руки и уползаю. А потом бегу.
Я чувствую их за своей спиной, меня преследуют. В темноте происходят какие-то перемещения. В воздухе раздается вой, гонится за мной.
К тому моменту, как я добираюсь до просвета в лесу и замечаю дорогу, за спиной у меня уже тихо.
Я жду, подготовилась. Теперь у меня тоже есть палка. Я размахиваю ей в воздухе, не понимая, куда целиться.
Никого нет.
Никого даже не видно. Деревья покачиваются в ответ, но я теперь одна. Сквозь кустарники доносится шум вечеринки – находящейся в неведении и продолжающейся без моего присутствия, как и должно быть. Она проходит далеко, отдельно от меня.
Я не могу перевести дыхание, каждая часть моего тела кажется горячей, боль струится по мне, проглатывая меня волнами. Перед глазами все плывет. Один представляет собой отверстие с булавочную головку, пропускающее приглушенный свет. Второй все видит размыто. Лодыжка сдается, и я сажусь так, чтобы видеть дорогу.
– Я здесь, – кричу я в лес, будто меня до сих пор кто-то может преследовать. – Куда вы делись? Я здесь.
* * *Проснись. Снова это слово у моего уха, напоминающее легкое касание руки. Я очнулась с болью, точно кто-то дернул меня за волосы.
Я отключилась, так что пришлось пару раз моргнуть, чтобы узнать окружающие меня стены (три белых, одна кирпичная), окно, стол и стул, зеркало, комод, упакованный мамой чемодан, запертую дверь.
Дверь за кроватью закрыта, матрас и пружинный блок перед ней. Я находилась не на лестнице, в темноте, а лежала на спине в своей комнатке. Перед глазами все как в тумане, как будто я только что научилась видеть и пока не знаю, как это делать.
Я подождала, когда сердце успокоится. Когда очистится сознание. Вздохнула.
Лежа на полу и понимая, что, возможно, не смогу сегодня спуститься и придется пропустить вечеринку – тем более мне нечего надеть, – я услышала через окно своей комнаты голос.
Голос девушки.
– Ты новенькая. У меня для тебя кое-что есть.
Послышалось какое-то движение.
– Эй? – сказала я, но она не ответила, не сказала, кто она такая.
Перевернувшись, я увидела свисающее с подоконника платье, половина спускалась на пожарную лестницу, половина лежала на подушке. Оно приходило в движение на ветру и слегка блестело. Черное платье с переливающимися оттенками темно-синего. Коктейльное, в этом я была уверена, хотя прежде не совсем понимала, что это означает. На обхватившей одну из лямок записке отсутствовало мое имя, однако плохим почерком было выведено:
Черное и синее. Я подумала о тебе.
Бери его – и увидимся на вечеринке?
– Моне.
Часть III
Приветственная вечеринка
Тем вечером я пыталась забыть события прошедшего дня и думала лишь о том, что может случиться сейчас, сегодня. Я просунула голову в черно-синее платье, и оно обхватило мое тело до пола. Его ткань оказалась прохладной, снаружи скользкой от блеска, а внутри – мягкой как бархат. Молния слегка царапала кожу бедра.
Высоко на стене висело зеркало. Будь я выше, я увидела бы в нем и шею с плечами, но при моем росте оно обрезало подбородок. Отражение показало мне гнездо волнистых волос, слипшихся от пота, фиолетовый глаз, покрытую корочками раненую губу и две красных, как помидоры, щеки. Когда я встала на стул, чтобы посмотреться в полный рост, зеркало отрубило мне голову и остановилось у коленей. Я стала только телом. Я могла быть кем угодно, даже Моне, загадочной соседкой снизу, о которой шепчутся остальные, щедро делящейся содержимым своего шкафа.
Платье собиралось у моих ног. Я спустилась. Может, платье и длинное, для высокого человека, но, если удастся следить за подолом и не упасть, когда буду шагать, возможно, смешаюсь с толпой внизу.
Через несколько минут, собрав волосы, умыв и накрасив лицо, я направилась вниз. Спускаясь, я слышала разговоры внизу. Слова и смех поднимались по лестнице. Похоже, здесь собрались все девочки, живущие в доме.
Я застыла на пролете второго этажа, спряталась за углом. Последняя моя вечеринка оказалась ночным кошмаром, ошибкой. Я представила себе, как все жительницы «Кэтрин Хаус» атакуют меня, их бешеные лица окружают меня, окружают. Когда я убегаю, они преследуют меня – вниз по лестнице, и за входной дверью, размахивая палками, выкидывают за ворота на улицу и вопят, словно они не люди. Даже в воздухе пахло, точно это происходило снова, кислым пивом и потом, чем-то теплым, как будто мой рот полон земли.
Я не могла сбежать. Я принесла это с собой. Если закрыть глаза, я все это увижу, будто это никогда не прекращалось и ночь не заканчивалась.
Я развернулась, чтобы уйти. Хотелось закрыться в своей маленькой комнате.
Я поднялась на ступеньку, как кое-что привлекло мое внимание.
На мгновение мне показались знакомыми девочки на ближайшем портрете, висевшем в центре снимков 1920-х годов. Я не рассматривала фотографии этого десятилетия. Смотрела лишь более поздние, которые могли показать мне мою маму.
А теперь взгляд выхватил определенные лица. Клянусь, что видела прежде некоторые из них. У одной на лице были темные, отчетливо видимые веснушки, словно кто-то пролил чернила на ее лицо. Я наклонилась, чтобы получше рассмотреть ее.
В то же самое время по лестнице взбежала девушка и чуть в меня не врезалась. В темной одежде, с темными волосами и бледным лицом под косой челкой. Я ее знала. Гретхен, ее я встретила здесь первой.
Ее грудь вздымалась, и к ней снова была прижата книга в золотистом переплете.
– Ты опаздываешь, – возмущенно воскликнула она. – Заставила меня подниматься сюда за тобой.
– Ты шла за мной?
– Анджали не захотела. И мисс Би отправила меня. Кстати, ты чего так долго? Почти девять.
И тут она заметила мое платье, лямка которого сползала с плеча, и черты ее лица заострились.
– Я одевалась, – сообщила я. По правде, я проспала большую часть дня и начало вечера. Я не ела и не могла вспомнить, когда в последний раз у меня во рту оказывалась нормальная пища. А еще эта дверь в стене. Лестница. Заложенный кирпичом проход – куда и к чему? Платье от всего меня
