— Что теперь? — подскакивая на руках Вадима с каждым его шагом, из-под кепки спрашивает Соня. Саму кепку он купил перед приездом, чтобы сестра не так комплексовала по поводу потери длинных волос, которыми очень гордилась.
— Заберём Аню и поедем в деревню. Или ты не хочешь?
Вадим расстроится, если сестра решит провести скучные выходные в полупустой палате, и одновременно не хочет умолять её, дав свободу решать самой. Но ответ ввергает его в лёгкий шок:
— Я хочу съездить к маме. — Она стопорится, словно слова застревают в горле против её воли. — Можно?
Вадим удивлённо останавливается и смотрит на козырёк кепки. У него были мысли о поездке на кладбище. Он планировал отправиться туда вдвоём на следующей неделе, а не прямо сейчас. Он задирает голову. Огромные тучи с утра стали ещё массивнее и словно ближе — того и гляди, рукой можно будет дотянуться. Или насквозь промокнуть под их беспощадным потоком.
Погода явно не благоприятствует желаниям Сони. Пока есть время до грядущего ливня, Вадим решает воплотить просьбу сестры в жизнь.
— Хорошо. — Он начинает торопливо идти дальше. — Но если начнётся дождь, мы всё отменим. Не хочу, чтобы ты промокла и заболела. Идёт?
Дернувшийся козырёк кепки передаёт немое согласие с его словами. Они возвращаются в палату и начинают собирать все вещи Сони в сумки. Вадим с интересом отмечает, как торопливо сестра помогает ему. Прямо как в старые времена. Попрощавшись со всеми, они покидают отделение и выходят на улицу. Подкатывая Соню к переднему пассажирскому месту машины, Вадим начинает чувствовать странное напряжение, исходящее от сестры и останавливается. Секунды хватает ему, чтобы понять причину настолько сильного страха. Он успокаивающе поглаживает её по плечу и щёлкает сигнализацией.
— Может, сядешь назад?
Она противится, сама подъезжает к месту рядом с водительским и открывает дверь, начиная перебираться на кресло наперекор собственным страхам. Наблюдая за ней, Вадим не решается отговорить её или помочь. Соня нашла в себе храбрость перебороть страх кошмарных воспоминаний, пусть и не до конца. Движения даются ей с видимым трудом, хотя и ясно, что это не от мышечной слабости. Вадим верит — его сестра сильная, она справится. А он поможет, если что.
Через полчаса они уже покидают город и едут в сторону кладбища. Выжимая максимально разрешённую скорость, Вадим пристально следит за окружением — на такой скорости удобно наблюдать за непрошеным сопровождением, появись оно. А впереди их ждёт неожиданное для него и одно из самых волнующих для обоих событий за последнее время. Соне нервозно, из-за чего она старается держаться подальше от двери и прижимать обтянутые бриджами ноги к сидению.
Дорога проходит в тяжёлой, давящей тишине. Они оба волнуются. Вадим слишком хорошо знает сестру, чтобы утверждать это. И немалую роль в этом играет ещё более красноречивая картина на небе, которое даже не думает распогодиться. Дождю быть, и это лишь вопрос времени, поэтому им стоит спешить. Благо, дорога из города практически пуста.
До кладбища доезжают даже быстрее, чем Вадим надеялся. Заехав на территорию, он проезжает вглубь и несколько раз поворачивает по пути к ближайшей точки до нужного места. Это и так не особо популярное место, но сейчас тут, в зоне видимости Вадима, вообще нет ни людей, ни машин. Видимо, надвигающаяся непогода распугала всех, кроме них. Выйдя наружу, он смотрит на небо. С их отъезда из больницы оно стало ещё более устрашающим, но по-прежнему тихим. Повесив зонтик-трость изогнутой ручкой на карман брюк, Вадим закидывает пиджак в салон и подходит к передней пассажирской двери. Он распахивает её и садится на корточки спиной к сестре.
— Залезай, — хлопает себя по плечу. Это отличается от транспортировки спереди, но всяко лучше, чем из-за неё не заметить закравшуюся на пути ямку или торчащий камень.
— Т-т-ты серьёзно?
— В следующий раз на своих двоих пойдёшь, — не к месту весело отвечает Вадим из-за волнения.
Неуверенно елозя, Соня встаёт на ногу, заваливается на него и обхватывает за шею. Поднявшись, Вадим закрывает машину и быстрым шагом уходит в глубь лабиринта из огороженных могилок, придерживая сестру за ноги. При этом левую кисть выставляет тыльной стороной вверх, чтобы лишний раз не тормошить перевязанную ладонью. От каждого его шага зонтик на боку раскачивается, норовя зацепиться за что-нибудь. Вадим идёт не очень долго, уже по привычке осматриваясь по сторонам, однако из-за большого обилия неухоженных и невзрачных кустарников тяжело что-то различить. Сдёрнув крючок, Вадим аккуратно открывает калитку низенькой ограды белоснежного цвета и заходит внутрь, сразу усаживая Соню на небольшую лавочку перед тремя могилами. Кроме их мамы, здесь покоятся и её родители.
На этот раз Вадим дотошно оглядывается и замечает одиноко и понуро стоящего спиной к ним человека в траурной одежде. Тот относительно недалеко от них, но он явно погружён в свои мысли и не стоит внимания.
Через некоторое время становится прохладно и начинает дуть вполне заметный ветерок. За всё это время Соня не проронила ни слова. Она лишь неподвижно сидит, часто смотря на свежий холмик и надгробие. Она редко бывает на кладбище, ни разу не была на похоронах, а потому каждый раз подолгу сидит, мысленно общаясь с усопшими. Раньше это были бабушка и дедушка, а теперь к ним прибавилась мама. Однажды Соня сама ему это рассказала, так что он не сомневается, что и сейчас происходит то же самое. Сам Вадим предпочитает говорить вслух и без посторонних, поэтому придерживает свои мысли до следующего раза. Он замечает, что Соня начинает подрагивать от холода, а потому, прикрывая её своим телом с наветренной стороны, жалеет об оставленном пиджаке. Он периодически бросает взгляд на одинокого гостя неподалёку. Тот тоже их заметил, из-за чего между ним и Вадимом то и дело случается зрительный контакт. Вадим никак не может понять, что их обоих привлекает друг в друге. Ему кажется знакомым лицо этого человека, но из-за дистанции трудно разобрать детали. Вадиму не нравится такое соседство. Он нутром чует, что что-то с этим мужиком не так. На кончик его носа падает первая капля дождя, а за ней ещё и ещё. Начинает накрапывать, и интенсивность пока что маленького дождика лишь растёт.
— Пора возвращаться. Мы можем потом ещё раз прийти, если захочешь.
Соня коротко кивает. Вадим усаживает её на себя. Сильно наклонившись вперёд, он освобождает руки и
