Впрочем, причина такой радости была вполне понятна: смазливый блондинчик Ятен оказался страшным кошатником и буквально влюбился в Артемиса, пушистого белого кота Минако. Настолько, что даже подписался на «инстаграмм» Айно, чтобы иметь возможность и дальше следить за жизнью ее любимца. Самому Кунсайту это казалось ужасной глупостью, но девчонка выглядела такой счастливой из-за этой мелочи, что только настоящее чудовище могло сейчас высмеять ее наивные мечты.
В итоге он сдался и даже позволил включить в машине песню «Трех звезд».
Пусть лучше болтает без умолку здесь, чем привлекает к себе лишнее внимание на улице.
Теперь им предстояла дорога в дом Минако, чтобы девушка успела принять душ и забрать все необходимое для сборов. Настроение у обоих было приподнятым, под стать солнечному теплому утру. Даже тот факт, что совсем недавно они находились в полицейском участке, не мог омрачить светлые мысли.
— … а какой Тайки галантный! — вывел Кунсайта из задумчивости звонкий голос девушки. — В такого и влюбиться не грех…
Она прикрыла глаза и приложила к сердцу ладони, погрузившись в мечты о своем прекрасном принце в кожаных штанах, и Кунсайт вдруг задался одним неожиданном вопросом.
— Минако? — начал он, решив, что вопрос ее не обидит, а значит, вполне может быть озвучен.
— Что? — девчонка распахнула глаза и улыбнулась.
— Почему ты ни с кем не встречаешься?
Они уже завернули на узкую, укрытую кронами высоких деревьев улицу, где стоял дом семейства Айно, поэтому Кунсайт очень надеялся, что успеет услышать ответ еще до того, как заглушит мотор.
— Просто ты ведь красивая и забавная, — пояснил он, чтобы заполнить повисшее молчание, одновременно выравнивая руль и поглядывая на дорогу. — Я смотрел, как легко ты разговаривала с этими ребятами, какой была естественной и живой в общении. Да они оказались очарованы уже через минуту! Неужели, при такой харизме и с твоей-то влюбчивостью, ты все еще одинока?
Минако пожала плечами.
— Ну, так это же влюбленности, верно? В кинозвезд и музыкантов легко влюбляться и мечтать о том, как они со сцены стадиона будут признаваться тебе в любви. Это забавно — воображать себя подружкой звезды, но, честно говоря… я не хочу быть подружкой звезды, я сама хочу быть звездой. В смысле, — она облизнула губы, собираясь с мыслями, — я не хочу быть в тени мужчины, которого люблю. Это ведь неправильно, так? Я хочу быть ему равной, быть для него поддержкой настолько же, насколько он сам поддержка для меня. А такую любовь не так-то просто найти, она не свалится на тебя в один прекрасный момент… вот у этого дома останови, пожалуйста.
Кунсайт заглушил мотор, переваривая услышанное. В тот момент, пока эта девочка выдавала суждения, до которых еще многие его ровесницы не доросли, он мог только смотреть на потемневшие от серьезности голубые глаза, на кроткую улыбку, на светлые волосы, золотом сияющие на солнце. Только смотреть и восхищаться тем, насколько разной могла быть Минако Айно, и насколько серьезно, при всей своей легкомысленности, относилась к любви.
— Звучит мудро… — неожиданно охрипшим голосом произнес он.
Минако горько хмыкнула и бросила на него пристальный взгляд исподлобья.
— Для глупой канарейки?
Кунсайт пораженно застыл.
Как она могла знать о прозвище, которое он и в кругу друзей-то нечасто произносил?
— Думаешь, я не знаю, какой ты видишь меня? — грустно покачала головой Минако и принялась накручивать на палец прядь волос. — Глупенькой девчонкой, которая только и умеет, что визжать на концертах, вешаться на шею симпатичным парням и красить ногти в разные цвета. Но про “канарейку” мне сказал Мамору. Совершенно случайно - он вряд ли даже помнит, когда это произошло. Хотя, надо признать, прозвище, вообще-то, удачное. Особенно, — и она улыбнулась, одергивая подол желтого платья, — сейчас.
Кунсайт растерянно потер ладонью шею. Очевидно, от него не ждали извинений. Но что тогда он должен был сделать?
— В свое оправдание могу сказать, что придумал его после того, как узнал, что записан у тебя в телефоне как «бронтозавр». Мамору, знаешь ли, неосознанный двойной шпион.
Минако вдруг рассмеялась, прикрыв лицо ладонью.
— Не «бронтозавр», — сквозь смех выдавила она. — Ты записан у меня в телефоне как «ворчезавр». Это потому, что ты постоянно ворчишь. Ну, я так раньше думала.
Тогда рассмеялся и он — легко и беззаботно, как не смеялся уже очень давно. В лучистых глазах Минако, которая была кем угодно, но не глупой канарейкой, в ее звонком смехе и в золотистом загаре худеньких плеч ему почудилось яркое солнце, теплое и живое.
И как положено любому айсбергу, под этим солнцем он оттаял.
Минако вместе с матерью жила в маленьком двухэтажном коттедже, построенном из светлого кирпича, с оконными рамами, выкрашенными в апельсиновый цвет. Перед входом был разбит небольшой садик, в котором росли кусты гортензии и спиреи, и еще целая полянка разноцветных цветов. В газоне, давно уже не стриженном, виднелись выцветшие фигурки садовых гномов, а на крошечной террасе под окнами примостился белый плетеный столик и два стула. Сад выглядел так, словно его изо всех сил стараются привести в порядок, но по какой-то причине постоянно забывают.
Впрочем, это вполне было похоже на Минако.
Они прошли по дорожке, вымощенной светлыми плитками, сквозь щели которых проросли травинки, и поднялись по тихо скрипнувшим ступенькам на крыльцо. Минако застыла у двери, прислушиваясь.
И тут дверь распахнулась.
— Минако!
На крыльце появилась крошечная женщина — даже невысокой Минако она едва доходила до подбородка. Их с легкостью можно было бы принять за сестер, но тонкая сеточка морщин в уголках глаз женщины ясно давала понять, что разница в возрасте у них больше, чем положено сестринской. У нее была такая же форма лица сердечком, как и у Минако, но все остальные черты лица неуловимо отличались. Серо-зеленые глаза посажены чуть ближе, нос чуть менее вздернут, губы тоньше. Длинные каштановые волосы были собраны в низкий хвост и перекинуты через плечо. А еще на ее лице было написано выражение крайнего беспокойства — у Минако Кунсайт такого еще никогда не видел.
— Все в порядке? — спросила женщина хорошо поставленным звонким голосом.
Минако закатила глаза и отмахнулась.
— Все в порядке, мам.
Она ловко проскочила мимо женщины в дом, знаком позвав за собой Кунсайта.
Стало ясно, что представлять его никто не собирался.
— Доброе утро, госпожа Айно, — Кунсайт вежливо улыбнулся. — Прошу прощения за столь ранний визит…
— Вы Кунсайт, да? — прищурилась мама Минако, окидывая его
