Мама рассказывала, что в день своей свадьбы не могла съесть ни кусочка из-за того, что нервничала, и на протяжении всей свадьбы только таскала с тарелок прозрачные ломтики яблок. Но, втянув носом головокружительный аромат, Усаги решила, что она, должно быть, очень неправильная невеста — ни о какой потере аппетита речь и не шла.
Они позавтракали прямо в спальне, уплетая за обе щеки блины и пачкая пальцы в джеме, и все время вспоминали смешные истории из их общего школьного прошлого. О том, как прогуливали уроки английского, чтобы проследить за старшеклассниками на спортивной площадке, или вытаскивали всю мелочь из карманов и скидывались, чтобы купить журнал с очередным айдолом на обложке. Как Усаги нервничала, собираясь на первое свидание с Мамору, и в итоге заявилась в парк в двух разных туфельках. Как они ходили на двойное свидание в караоке, и Нару совершенно потеряла голову от симпатичного друга Мамору.
Под конец они обнаружили, что обе размазывают по щекам сахарную пудру и слезы.
— Ну, отлично, — всхлипнула Нару и улыбнулась, — теперь придется делать макияж тебе и краситься самой!
Усаги пожала плечами в качестве извинений, а потом бросила быстрый взгляд на часы.
— Мне кажется, девочкам тоже уже пора просыпаться! — она ловко спрыгнула на пол и подбежала к двери, ведущей в гостиную.
— Усаги, подожди! — попыталась остановить ее Нару.
Но светлая дверь уже послушно щелкнула, открываясь, и позволила Усаги в полной мере оценить совершенно пустую комнату.
Повсюду еще оставались следы вчерашнего девичника: пустые бутылки из-под шампанского были аккуратно составлены у стены, пустые подносы, на которых еще вечером красовалось восхитительное печенье Мако, теперь пускали солнечные зайчики под тонкими утренними лучами солнца. На люстре, не потревоженное, висело свадебное платье — не такое роскошное, как было во сне, но все еще очень красивое. Оно сверкало мелкой бисерной крошкой, переливаясь, как снег на свету.
Усаги сделала несколько шагов в комнату, ожидая, что ее подружки невесты сейчас выскочат из своих укрытий с радостными воплями, но вокруг по-прежнему было тихо. Если бы не явные следы их пребывания здесь прошлым вечером, Усаги могла бы подумать, что тихая вечеринка в кругу близких подруг ей просто приснилась.
— Где девочки? — спросила она, бросая через плечо недоуменный взгляд.
— Поехали собираться, само собой, — Нару покачала головой, — ты же не думала, что будешь единственной красавицей на этом празднике? Хотя ты, конечно, — и она улыбнулась, — будешь самой красивой.
Усаги улыбнулась в ответ, в который раз за это утро пытаясь прогнать неприятное тревожное чувство, которое становилось все крепче и крепче с каждой минутой.
Все хорошо. Все просто прекрасно!
— Ну ладно, — хлопнула она в ладоши, — тогда давай уже меня собирать. Мы и так дали им достаточную фору!
***
Мобильник настойчиво звонил прямо над ухом, вырывая Мамору из короткого и тревожного сна. Он попытался было отпихнуть телефон подальше от себя и накрыться подушкой, чтобы заглушить окружающие звуки, но мелодия песни, которая до сегодняшнего дня была любимой, так сильно въелась в память, что теперь успешно доигрывалась сознанием. Мамору тихо застонал, переворачиваясь на спину, и потер лицо ладонями. Спать хотелось невероятно, и, если бы только была такая возможность, он с удовольствием отправился бы к алтарю в обнимку с одеялом и с головой на подушке.
Я убью их. Найду и убью каждого, по очереди, с особой жестокостью. И начну, само собой, с Нефрита.
Кровожадные мысли не добавили ему бодрости, но хотя бы немного подняли настроение и придали сил для того, чтобы кое-как сползти с кровати. Не выпуская, тем не менее, одеяла из рук.
Мамору, широко зевнув, прошел в гостиную, пнув по пути полупустую бутылку виски. Шаферов по-прежнему не было. Их костюмы, как положено, висели рядом с его смокингом, отглаженные до остроты стрелок на брюках, но никакого следа хотя бы кратковременного пребывания здесь его друзей за эти пару часов так и не появилось.
Мамору нахмурился. Это уже начинало немного пугать. Что, если они куда-то отлучились с мальчишника и попали в аварию?
От этой мысли сердце неприятно сжалось. Его родители попали в автокатастрофу, когда ему было шесть лет, и с тех пор друзья всегда были для Мамору самыми важными людьми, до тех пор, пока в его жизни не появилась Усаги. Но одна только мысль о том, что он мог потерять своих парней так же, как когда-то потерял родителей, да еще и накануне свадьбы…
Не выдержав, Мамору отвесил самому себе легкую оплеуху. Еще не хватало забивать себе голову мрачными предчувствиями! Вместо того, чтобы беспричинно паниковать, лучше проверить телефон — вдруг он заснул настолько крепко, что пропустил входящий звонок от кого-то из ребят?
Бросив одеяло на пороге, он вернулся в спальню, нашарил под подушкой задвинутый в угол телефон, все еще попискивающий мелодией будильника, и провел пальцем по экрану.
Пусто. Ни звонков, ни сообщений.
Четверо лучших друзей исчезли, машина исчезла… начинало казаться, что Мамору немного свихнулся. Может, и не было у него никогда шаферов, просто потревоженный в раннем детстве мозг выдавал желаемое за действительное и придумал ему идеальных друзей?
Перед глазами тут же встал образ Джедайта, который мог в любое время дня и ночи позвонить, чтобы уточнить интересующий его научный факт, или Нефрита с его неизменным желанием посещать обсерваторию каждые выходные, и Мамору, хмыкнув, на секунду зажмурился. Нет, ни один мозг не в состоянии выдумать людей с таким набором тараканов в голове. Значит, они все-таки существуют.
Да что происходит вообще?
Мамору нахмурился и тяжело опустился на краешек кровати. Проверить, что ли, новости в интернете? Может, есть какие-то известия об автомобильных авариях — такие мысли, конечно, и рассматривать не хотелось, но никаких других идей в невыспавшейся голове пока не было.
Лента новостей загрузилась за доли секунды, но, сколько бы Мамору не листал ее, никаких сообщений о ночных происшествиях в Токио не находил. Это обнадеживало, хотя все еще не давало ответа на поставленные вопросы, поэтому он продолжал бездумно водить пальцем по экрану, просматривая все новые и новые
