Отступив на шаг, Мэбилон залюбовалась своим творением. Липкая паутина не давала приблизиться никому, кроме той, которая накладывала плетение. Если же кто-то одолеет ее, он не сможет проникнуть внутрь — сам воздух в гроте превратился в толстое стекло, пробить которое не дано никому. Но этого не достаточно — есть еще острые, как иглы, ножи, готовые пронзить того, что оказался на пороге. Три слоя защиты. Вполне достаточно. Отлично. Теперь никто сюда не войдет. Правда, как и всякое заклятье, оно должно было действовать семь лет и семь дней, после чего разрушится, не только разбудив спящего, но и позволив ему покинуть грот. Впрочем, это не страшно. За семь лет и семь дней она обязательно отыщет ту девушку, которая возомнила себя равной королеве фей.
И она уже даже знает, как это сделать и с чего начать.
Почувствовав на себе взгляд королевы, Грайна невольно затаила дыхание. На нее, арлену, редко обращали внимание, и после казни брата девушка только радовалась этому. Она бы вообще предпочла, чтоб о ее существовании забыли, даже если для этого придется покинуть королевский дворец и отправиться в один из уединенных замков, чтобы спокойно предаваться скорби и оплакивать смерть Конно. В последнее время с нею вообще никто не разговаривал, и даже лейти Этейн, отдавая приказы, ограничивалась одним-двумя словами и при этом избегала смотреть в ее сторону. Привыкнув, что на ее почти не обращают внимания, девушка даже не сразу поняла, что хочет ее величество.
Но королева Мэбилон пристально посмотрела на нее и сделала нетерпеливый жест кончиком пальца, подзывая ближе. Не подчиниться было нельзя. Она поднялась и приблизилась к трону, на котором, уютно устроившись, развалилась королева, наблюдая, как остальные фрейлины развлекаются, переплетая пальцами тонкие серебряные, золотые и медные нити. Трехцветная тесьма потом пойдет на отделку.
Повинуясь жесту, девушка опустилась перед троном на колени, кончиками пальцев придерживая платье.
— Ты все скучаешь в одиночестве? — королева обратила на нее ласковый взгляд. — Тебя не приняли в игру?
Грайна посмотрела на остальных фрейлин.
— Нет, ваше величество.
— Тебе здесь плохо? Тебя обижают?
— Нет, ваше величество, — Грайна опасалась смотреть на королеву, но этикет требовал, и она все-таки взглянула на ее бледное лицо. И наткнулась на прямой пристальный взгляд.
— Подай мне руку, — последовал приказ и, чуть громче, для остальных: — Я хочу пройтись!
Фрейлины — и те, что занимались плетением, и другие, просто наблюдавшие за ними и подававшие новые нити — встрепенулись, но лейти Этейн жестом велела всем оставаться на месте. Старшая дама прекрасно знала, когда надо оставить королеву в одиночестве.
Грайна на дрожащих ногах последовала за Мэбилон в сумрак сводчатого коридора. Потолок был испещрен россыпью мелких алмазов, которые слабо светились, разгоняя темноту. Вдалеке слышались шорохи и крики ночных птиц в саду, где-то играла музыка — дворец не затихал ни на минуту.
— Мы прогуляемся немного. Подышим воздухом. Поговорим! Я развею твое одиночество и заодно сама одна побуду…
— Но, ваше величество, — Грайна семенила рядом, позволяя королеве вести себя по коридору, — вы так добры…И это честь!
На самом деле девушке крайне необходимо было получить хоть миг свободы — для того, чтобы предупредить Дженнет, что почему-то король, ее Роланд, куда-то исчез. Прошло всего несколько часов, но во дворце такие новости распространяются мгновенно.
— Это такой пустяк! Ведь я должна заботиться обо всех своих подданных, а ты так молода и одинока…
— Простите, но вы ошибаетесь…
— Ты потеряла брата, — не слушая возражений, продолжала Мэбилон, — и с матерью разлучена!
— Вы заменили мне мать!
— Я?
Казалось, эта мысль поразила королеву. Она остановилась и испытующе посмотрела на девушку. У юной фейри от волнения вспыхнули кончики ушей. Опустив взгляд, она пролепетала, путаясь в словах:
— Вы заменили мне мать… моя госпожа… да, я знаю, кто я и откуда, но… я была так мала… Я ничего не помню, я… простите, я боюсь и так волнуюсь, но… Вы вырастили нас, меня и брата, и я… я вас почитаю, я вас так люблю, что…
— Что это доказать готова? Хорошо!
Она щелкнула пальцами. Коридор озарился призрачным светом, нежным голубоватым сиянием, позволявшим рассмотреть узоры на стенах. И стало понятно, что собеседницы здесь не одни — у самого выхода, в двух шагах от того места, где начинался спуск в сад, прислонившись к стене, стоял рыцарь. Когда вспыхнул свет, он выпрямился и, подойдя, преклонил колено:
— Я весь вниманье, моя королева. Приказывайте!
— Вот, Ролло, это — моя арлен. Ее имя — Грайна. Она совсем юна, осталась одна, без опеки родных. У нее нет близких друзей, и я желала бы позаботиться о бедной девушке. Она ведь так мила, нежна, добра… И так меня любит! — Мэбилон вопросительно посмотрела на девушку, дождалась ее кивка и продолжила: — И я хочу дать ей спутника. Такого, на кого она и я могли бы положиться, что он ее не бросит, не предаст и не обманет. Рыцарь Ролло, берешь ли ты в супруги арлен Грайну?
Оба вздрогнули и посмотрели на Мэбилон, но на лицах юноши и девушки не отразилось ничего, кроме изумления — разочарование, гнев, досаду, страх, радость, презрение — все остальные чувства они умело спрятали.
— Вы… госпожа? — Грайна покраснела так, что ее и без того смуглая кожа стала почти черной. — Это правда?
— Вы… жените меня? — эхом откликнулся Ролло.
— Ты, рыцарь, мне услугу оказал, — улыбнулась Мэбилон одними губами, беря Ролло за руку. — Такую, что вовсе не расплатиться. А ты, арлен, воспитанница мне, но долго воспитанье не продлится. Он — близок к Росмерту, ее советник, в свите госпожи. А ты… ты помнишь, кто твоя мать? Тебе не пристало связывать свою судьбу с простым рыцарем. Ты большего достойна! Друг другу вы равны, и я так рада, что ваш союз сейчас благословляю!
С этими словами она соединила их руки и отступила на шаг, склонив голову набок и любуясь произведенным эффектом.
Грайна посмотрела на красавца-рыцаря, державшего ее за руку. Да, он был хорош собой, но человеческая девушка Дженнет успела обмолвиться подруге, что один из рыцарей Росмерту уже оказывал ей знаки внимания, собираясь сделать ее своей женой. И вот этот самый рыцарь стоит рядом. Что теперь ей делать? Соглашаться с выбором королевы или сопротивляться? С одной стороны, вырваться из замка Мэбилон было ее давней мечтой, а с другой — что может быть хуже, чем при этом стать чьей-то супругой? Будучи дочерью смертного, Грайна знала, что настоящие семьи фейри создают только ради рождения детей, во всех остальных случаях слово «семья» их
