Она не успела ответить — рядом послышались легкие шаги, заколыхалась трава и ветви кустов, пропуская других фейри.

— Ваше величество? — лейти Этейн, будучи старшей придворной дамой, повсюду успевала первой. — Что происходит?

— Я услышал песню, — ответил король. — И захотел узнать…

— Кто это поет? Песня в самом деле странная…

— Пошел на голос и увидел эту девушку. Это ведь ты пела сейчас? — поинтересовался мужчина.

Та кивнула, не сводя с него взгляда.

— Ты могла бы спеть эту песню еще раз?

Она опять кивнула, прижала руки к груди и запела…

…песню, которую он столько раз слышал в прошлой жизни в далеком городе, чье название сейчас медленно всплывало в памяти — Портсмут. Песню, которую, так или иначе, с теми или иными словами пели все жены и подруги моряков. Песню, которую напевали рыбачки на городских улочках и девицы легкого поведения в тавернах. Песню, которую когда-то выучила она…

И вот эта песня звучала чужим голосом из чужих уст. И каждое слово отзывалось в душе болью, возвращая воспоминания:

Расправь, корабль его, паруса

И через моря неси.

Назло всем бурям, назло небесам

От смерти в бою спаси.

Вернись ко мне,

Вернись ко мне

Из дальних волшебных стран.

Хотя б во сне

Вернись ко мне…

Но слезы смывает туман.

Мужчина опустил голову, чтобы никто не видел выражения его лица. Перед мысленным взором его сейчас разворачивался красавец-бриг на поднятых парусах, готовясь отправиться в путь. И люди, чьи лица он смутно припоминал во сне, стояли рядом на палубе.

— Ты посмотри, что ты наделала! — прошипела лейти Этейн девушке. — Ты огорчила короля! На что ему такие песни?

На что? Король вскинул голову, чувствуя необыкновенный прилив сил. Его прошлое переставало быть сном, превращаясь в явь. И это сделала она — юная фейри с невероятными живыми глазами. Но почему? Откуда у нее такая сила?

Девушка попятилась. В ее глазах мелькнул страх, и король ощутил его, как свой собственный.

— Не бойся меня, дитя, — он постарался, чтобы его голос звучал ровно, а взгляд не выдавал интереса. — Я только хотел спросить, откуда ты знаешь ту песню, которую пела сейчас?

— Я, — девушка не сводила с него глаз, — слышала ее…дома.

— Не лги королю! — лейти Этейн стояла рядом и сверкала гневными глазами. — Он сразу учует, ложь ты говоришь или правду!

Ярко-голубые глаза девушки наполнились слезами:

— Но это правда. Мой дом… он очень далеко отсюда! Там поют такие песни…

— Это неправильные песни. И вообще, кто тебя сюда пустил? Ты — не фрейлина королевы и не должна находиться в королевском саду.

— Но я думала…

— Не важно, — отрезала знатная фейри. — Пойди прочь, не оскорбляй короля своим присутствием. Прошу вас, ваше величество, следовать за мной… Вас ожидает королева!

Она поклонилась, делая приглашающий жест. И мужчина в ответ слегка наклонил голову:

— Воля королевы — закон.

В конце концов, он все еще король и должен выполнить свой долг. А память… пробужденная, она теперь никуда не денется. Он не даст пропасть тем крупицам, которые сумел вернуть. И рано или поздно вспомнит остальное.

Дамы выстроились, образуя коридор, по которому он должен был уйти. И он уже сделал первый шаг, когда его догнал срывающийся голос:

— Не надо! Не ходи!

Юная фейри рванулась к нему. Этого никто не ожидал, и девушка почти бросилась мужчине на шею, но в самый последний миг, опомнившись, остановилась, задохнувшись. Золотистая кожа ее побурела — румянец стыда и смущения залил ей щеки и скулы.

— Что ты себе позволяешь? — прошипела лейти Этейн. — Как ты смеешь так разговаривать с королем?

— Он не король, он…

— Кто?

— Мой жених!

Выпалив эти слова, Дженнет задохнулась от облегчения и страха. Она сама от себя не ожидала такого поступка. Стремительно развернувшись, девушка кинулась бежать.

Жених! Король обернулся на оцепеневших от неожиданности фейри. А потом сорвался с места и бросился вдогонку. Незнакомка мчалась впереди легкая, как вихрь, тенью мелькая за кустами. А вот ему бежать было тяжело, словно на ногах висели чугунные гири или ядра с боевого корабля. Чувствуя, что не в силах бороться с этой тяжестью, он выкрикнул:

— Погоди!

Девушка остановилась. Сердце Дженнет колотилось в груди так, что она боялась слишком глубоко вздохнуть — вдруг оно разорвется, лопнет, как мыльный пузырь? Обхватив руками ствол какого-то дерева, она прижалась к его шершавой коре, закрыла глаза, слушая шорох шагов за спиной.

— Погоди…

Она медленно обернулась, продолжая цепляться за дерево — это оказалась яблоня, и ее ветки, усыпанные мелкими ярко-желтыми яблочками, свисали чуть ли не до земли, образуя шатер, сквозь который Дженнет смотрела на Роланда.

Он стоял в двух шагах от нее, отделенный только усыпанными яблоками ветками. Потом шагнул вперед, осторожно отводя их рукой.

— Погоди, девушка, — они смотрели друг другу в глаза, — не убегай. Ты появилась здесь недавно, но уже смущаешь мой покой…

— Покой? Все, что тебе надо — это покой?

— Да. Ты не понимаешь, — человек оборвал сам себя. Эта юная фейри смотрела так пристально, что ему хотелось ей поверить, хотелось открыть сердце. Но поймет ли она, что значит для него покой?

— Конечно, — она попятилась, огибая ствол яблони и прячась за него, — я же только женщина. Нам недоступны высокие материи. Мы можем думать лишь о семье, о доме, о хозяйстве…

— Ты очень странно говоришь… для фейри. Когда-то я знал одну девушку… Там, далеко… она пела те же песни… Сейчас это все в прошлом. Сейчас она далеко и думать обо мне забыла. Мне тоже надо ее забыть и как можно скорее. Мы больше никогда не увидимся. Я стал королем, хотя и не желал того, а она… Я не знаю, где она сейчас, но когда я услышал ту песню, которую пела она… Вы, фейри, часто бываете в том мире… в мире смертных… Ты могла подслушать ее песню… Хотя, что я! Эту песню знала не она одна. Ее столько девушек пели, что глупо думать… Но странно, что я ее услышал. А эта девушка… Она была когда-то… — он осекся, заметив, что юная фейри прячет лицо, прижимаясь к шершавой коре яблони. — Ты плачешь? От чего?

— Нет, я не плачу. Это просто соринка, — пробормотала Дженнет, чувствуя себя глупо. Не хватало еще расплакаться! Она отвернулась, вытирая щеки ладонью.

— Ты плачешь, — он шагнул под сень веток. — И твой голос… Сейчас мне кажется, что я уже слышал его раньше…

— На песенном турнире и еще…

— Нет. Раньше! Понимаю, это выглядит глупо, но… мы не могли встречаться?

Он подошел близко. Так близко, что мог бы дотронуться рукой до ее пальцев. Дженнет прижалась к стволу дерева, вжимая лицо в складки жесткой коры.

— Нет, что я, — мужчина остановил сам себя. — Я — человек… Ты — фейри. До того, как попал сюда, я не встречал никого из вашего народа. Я это точно помню, хотя и не могу сказать, что помню все.

Дженнет