– Стой, так, – начал Джуд, все еще сжимая плечо Антона, – ты победил?
Антон с довольным видом встретился с ним взглядом.
– Конечно. Я же сказал тебе, что так и будет.
На лице Джуда было написано что-то среднее между раздражением и восхищением. Антон вскочил на ноги, схватил меч из центра стола и поднял его, как победитель – лавр. Выражение лица Джуда теперь определенно было раздраженным, когда он выхватил клинок, а другой рукой – торк.
– Вот, – сказал Ремзи Антону, ставя на стол стакан, полный до краев вином, которое в тусклом свете дворика казалось почти золотым. – И один для твоего мечника.
– О нет. Я не…
Но Ремзи проигнорировал Джуда и поставил вторую, полную до краев кружку на стол.
– Пей, – посоветовал Яэль с другого конца стола. – Единственный способ пережить путешествие на кишащем крысами куске дерева с командой из моряков с самым сильным мочевым пузырем – пить больше, чем они.
– Я предпочитаю, чтобы мои мысли не были затуманены, – ответил Джуд.
– Он всегда такой веселый? – спросил Ремзи, вскидывая бровь и глядя на Антона.
Тот усмехнулся.
– Скажу, когда узнаю.
Ремзи хохотнул. Джуд не был так же весел – он поджал губы, а густые брови сошлись на переносице.
Антон задержал взгляд на мечнике, почти что бросая вызов. Он точно знал, что делает. Так же он поступил с Ремзи за карточным столом – спровоцировал реакцию, чтобы скрыть свое собственное смятение. Потому что мысль о том, чтобы застрять с Джудом на шесть дней в узком пространстве с его громогласной эшой казалась угрозой. И не такой, какую Антон мог умаслить или от которой мог бы сбежать.
Ремзи, сощурившись, глянул на Джуда.
– Знаешь, секунду я мог поклясться, что ты один из тех мечников, паладинов. Поговаривают, они вернулись в Паллас Атос.
Джуд еще больше нахмурился.
Мысли Антона кружились, он пытался придумать правдоподобную ложь.
– Он…
– А потом я подумал: «Ремзи, ты идиот! Мечник из Ордена последнего света бродит по таким трущобам?» – Ремзи с силой хлопнул Джуда по спине, пролив треть своего вина в процессе. – Можешь себе представить?
Он громко рассмеялся, и Антон рассмеялся вместе с ним, испытывая облегчение.
Джуд выглядел так, словно ему сейчас станет плохо. Он высвободился от Ремзи и ушел назад через толпу.
– Ну ладно, – сказал Ремзи, переливая остатки вина Джуда и обнимая Антона за плечи. – Теперь ты – может, ты и победил меня в «Кладе и Реке», но теперь посмотрим, как ты справишься в старом добром соревновании на выпивку.
38
Хассан
ЖЕЛУДОК ХАССАНА СВОДИЛО В ПРЕДВКУШЕНИИ, пока он поднимался по дороге к агоре. Через пару коротких минут он будет стоять на ступенях храма Палласа, когда стража объявит его последним пророком. После этого возврата уже не будет.
Хассан и не хотел возвращаться. Он был уверен в их плане, уверен в людях, которым он решил доверять. Он глянул на Кхепри, идущую в нескольких шагах впереди него и погруженную в разговор с Осеем о мельчайших деталях плана по возвращению в Назиру.
Часть Хассана гадала, искала ли Кхепри причину не разговаривать с ним после того не-совсем-отказа в саду. Хотя было больно, он решил дать ей пространство и придерживаться границ, которые она начертила. Более того, у него было о чем волноваться.
Он повернулся к Пенроуз, шедшей рядом.
– Мне нужно кое-что с тобой обсудить, – сказал он. – Капитан Везерборн. Он не вернулся.
То, что Пенроуз напряглась, было очевидно. Хассан был уверен, что его догадка верна. Пенроуз что-то скрывала по поводу отсутствия капитана.
– Он вернется? – спросил он. – Если честно.
Пенроуз закрыла глаза.
– Если честно, я не знаю.
– Чего ты мне не рассказываешь?
– Это не связано с пророчеством, – сказала она. – Не связано со свидетелями. То, что я сказала раньше, – правда. Вам не стоит переживать по этому поводу.
Он видел борьбу на ее лице.
– Ты верна ему. Не потому, что он твой капитан, но потому, что он тебе дорог. Я могу это понять.
– Вы пророк. Прежде всего я верна вам. Всегда.
– Я знаю. – Если бы он потребовал рассказать, почему ушел капитан Везерборн, Пенроуз рассказала бы ему. – Вот почему… я хочу назначить тебя капитаном моей стражи.
Пенроуз засомневалась.
– Джуд все еще капитан, – сказала она, запинаясь. – Пророчество называет его Хранителем Слова. Не меня.
– Я знаю, что говорит пророчество. Но теперь, когда я знаю, что нам нужно остановить век тьмы, мне нужен кто-то, кто будет командовать паладинами в Назире и связываться с Орденом. Если капитан Везерборн не вернется…
– Я понимаю, – сказала Пенроуз. – Я бы хотела, чтобы это было не нужно, но я принимаю ваше предложение.
Хассан видел, чего ей стоило это произнести. Но слова прозвучали без дрожи, и он знал, что это правильное решение.
– Спасибо, – сказал он. – И еще одно. Я хотел спросить тебя о корабле, который привез вас в Паллас Атос.
– А что такое?
– Я не хочу, чтобы он плыл с нами в Назиру, – сказал Хассан. – Я хочу отправить его назад в форт Керамейкос с остальными беженцами из Херата, теми, что не могут сражаться. Хочу, чтобы Орден поклялся защищать их, пока наши силы бьются за Назиру.
Он долго думал о том, что может случиться с беззащитными беженцами, такими как Азизи и его мать, если они останутся в Паллас Атосе. Нападут ли свидетели на беженцев ради мести? Устанут ли жители Паллас Атоса от их присутствия и убедят священников выгнать их?
Пенроуз долго смотрела на Хассана, по ее лицу невозможно было ничего прочесть.
– Что такое? – спросил он.
Она покачала головой.
– Ваша светлость. Просто… я провела всю свою жизнь, думая о пророке, о том, как он остановит век тьмы. Я всегда знала, что пророк будет спасителем, принесшим свет, но…
– Но?
– Вы всё это, – сказала она. – Но и нечто другое. Хороший человек.
Хассан не знал, что ответить. Пенроуз не была похожа на человека, который разбрасывается эмоциями. Но он видел гордость и благодарность в ее глазах.
– Я просто пытаюсь поступить правильно, – сказал он.
Они были всего в четверти километра от агоры, когда Кхепри и Осей резко остановились посреди дороги. Пенроуз тоже замерла.
Хассан проследил за ее взглядом. Вдалеке два человека бежали к ним.
– Это Ярик и Аннука?
Они что-то кричали на бегу, но были слишком далеко, чтобы Хассан разобрал их слова.
– Что они говорят?
Он глянул на Пенроуз, но именно Осей ответил тяжелым голосом:
– Они говорят «поворачивайте».
Все внутри Хассана оборвалось. Он уже слышал их, их крики звучали на улице все громче.
– Что происходит?
– Ничего хорошего, – мрачно сказала Кхепри. Ее рука опустилась на рукоять изогнутого клинка на поясе. Хассан увидел, что Осей и Пенроуз тоже держат руки на мечах.
Аннука и Ярик замедлили шаг, приблизившись.
– Свидетели, – произнесла Аннука, переводя дыхание. – Они возле храма.
Кхепри выругалась.
– Я знала, что они вернутся. Сколько в этот раз?
Ярик покачал головой.
– Больше, мы даже не думали, что столько вообще
