— Нэйтас, — скомандовал Рэвалли. — Ты — к Вождю, я — к Шаману. Селена, сиди здесь, наблюдай, не прибудет ли пополнение и не вернётся ли Таэритрон. Будет неприятно, если он накинется со спины.

Я не успела даже кивнуть, как они оказались в самой гуще боя. А я со вздохом привалилась к стене, наблюдая за идущей битвой. Я понимала, почему Рэвалли отдал мне такой приказ. Да, за эти годы я многому научилась, да, Стэнн был доволен моими успехами в боевой магии, но в настоящей битве проку от меня пока было мало. Защищаться я ещё могла, этому Стэнн начал учить меня с первого занятия, а вот атаковать… Да и внимания у меня пока не хватало, не могла я видеть сразу всю панораму, отслеживая всех, кто на меня накинуться захочет. Сунься я в сражение, ребятам придётся ещё краем глаза и за мной приглядывать, чтобы вовремя вытащить из-под удара. Нет, лучше им не мешать.

Между тем, после появления двух сильных колдунов, в сражении произошёл перелом. Рэвалли, вынырнув из-за спины Шамана, как чёртик из табакерки, первым же мощным ударом уложил опешившего от его неожиданного появления мага, а второго они спеленали уже вдвоём с Николаем. А Нэйтас не стал махать мечом, прорубая себе проход к Вождю. Он просто развёл руками, и воины, стоящие у него на дороге, разлетелись в стороны, теряя оружие, после чего парень обездвижил их, чтобы не мешались, послав заклинание оцепенения. Возле Вождя осталось человек пять. Двоих колдун тоже отшвырнул в стороны, а остальные сдались сами, поняв, что против мага им не выстоять. Увидев, что сражаться больше не с кем, Вождь остановился, тяжело дыша, навалился на меч. Я облегченно вздохнула: жив! И позвала Рэвалли: «Рэв, я могу спуститься?» Рэвалли поднял голову, огляделся, посмотрел на всё ещё сражающихся драконов: «Спускайся. Поможешь с ранеными разобраться».

Я слевитировала вниз, подошла к Вождю:

— Шаттин, ты здорово бился. Это было красиво. Ты — настоящий мастер.

— Я сорок лет тренировался, — улыбнулся воин. — Каждый день по несколько часов.

— А что ты мне хотел сказать вчера? — я заглянула ему в лицо. Он отвёл глаза:

— Видишь ли, Селена… По предсказанию Шамана я должен был погибнуть в этом бою. Я не знаю, почему предсказание не сбылось.

— Ты шёл в бой, зная, что не выживешь? — помертвела я. Предсказание Шамана… Наверняка оно тоже из той тетради. Все предсказания всегда исполнялись. И это тоже должно исполниться. Значит, бой ещё не закончен? Или…

— Берегись! — крик Рэвалли прозвучал неожиданно, и я не успела среагировать. Зато успел Вождь… Сильной рукой он отшвырнул меня в сторону, а сам отпрыгнуть уже не сумел. Драконье пламя окутало его непроницаемой стеной. Щит, наложенный Шаманом и истончившийся во время боя, не выдержал, и Вождь вспыхнул, как факел, в одно мгновение обгорев до костей. Красный дракон, увидев, что битва проиграна, решил отомстить…

Страшный рык Белого потряс скалу. Дарр спикировал вниз и, пронесясь над горящим отцом, дыхнул на него ледяным туманом. Огонь мгновенно погас, а Дарр яростно взревел и бросился вдогонку за удирающим Красным. И я поняла, что живым он его отсюда не выпустит.

Мы кинулись к Вождю. Он был ещё жив. Рэвалли, упав рядом на колени, провёл руками над обгоревшим телом, снимая боль. Вождь посмотрел на меня затуманенным взором и прошептал, с трудом шевеля губами:

— Сбылось… предсказание… не жалей… я знал… был готов… себя… не вини… Шеттан… Вождь… прощай… я рад… что… помог… тебе…

Каждое слово давалось ему с огромным трудом, но он упрямо шептал, пока, наконец, не сказал всё, что казалось ему важным. Предсмертный хрип вырвался из его груди, Шаттин дёрнулся, судорога прошла по всему его телу, он вытянулся и затих.

— Шаттин, — тихо позвала я. Он не ответил. — Шаттин… Шаттин…

Я звала всё громче и громче, я уже кричала и била кулаком по земле, и рыдала в голос, а он не отзывался. Сильные руки подняли меня, прижали к широкой груди, успокаивающе поглаживая, но я продолжала звать, и рыдать, и вырываться, пока не почувствовала лёгкий ветерок, пронёсшийся по моим волосам, и не погрузилась в блаженное небытиё.

Я очнулась на кровати в своей спальне в доме Шамана. В комнате стояли густые сумерки, а за окном плыл, то нарастая, то затихая, низкий гулкий звук, и мне казалось, что я плыву вместе с ним, теряя плотность. Он пронизывал меня насквозь, и я, пытаясь защититься от этого неприятного ощущения, натянула повыше одеяло.

Утренние события словно подёрнулись дымкой, и я не могла понять, были ли они на самом деле, или мне просто приснился кошмарный сон. Но звук за окном вызывал тревогу, и я с трудом села в кровати, борясь с головокружением. Надо выяснить, что происходит.

— Проснулась? — Рэвалли зашёл в комнату без стука, подошёл, взяв за подбородок, поднял мне голову, заглянул в глаза. — Голова кружится?

— Угу, — кивнула я, и чуть не рухнула обратно в кровать, потеряв равновесие.

— Сейчас пройдёт, — Рэвалли приложил пальцы к моим вискам, что-то пробормотал, и комната перестала изображать из себя карусель, успокоилась, затихла. — Выпей.

Он протянул мне знакомую бутылочку, но я всё равно уточнила:

— Напиток эльфов?

— Да. Пей и пора идти. Ждут только тебя.

— Куда идти?

— Пей.

Я глотнула прямо из бутылки. Тепло разлилось по телу, в голове прояснилось, и даже появились силы встать.

— Куда? — снова спросила я.

Рэвалли вздохнул, забрал бутылочку, плотно закрыл её и убрал в карман. И только после этого ответил:

— На погребальный костёр.

Ноги у меня подкосились, и я снова уселась на кровать, простонав:

— Шаттин…

— Селена, не раскисай. Горе не только у тебя. Подумай о Дарре, о Шеттане. Они оба винят себя в том, что не уберегли Вождя. Их сейчас поддержать надо. А если ты начнёшь в истерике биться, каково им будет?

— Я понимаю, — тихо сказала я. — Только я тоже чувствую себя виноватой. Он же из-за меня погиб. Меня спасая… Если б я не спустилась, он бы успел отскочить.

— Если б ты не спустилась, сейчас хоронили бы тебя, — жёстко ответил Рэвалли. — Дракон метил не в Шаттина, ему нужна была ты. Он бы сжёг тебя прямо в пещере, ты бы и защититься не успела. А Шаттин знал, на что шёл. Он был готов к смерти. Доделал все дела, отдал все распоряжения. Он ушёл счастливым от того, что спас тебя. А жить ему всё равно оставалось немного. Шаман сказал, что Вождь был тяжело болен и держался из последних сил, дожидаясь тебя. Он был рад, что умрёт в бою, а не в постели. Не вини себя. Чему суждено быть, того не минуешь.

Я кивнула и встала:

— Наверное, ты прав. Только иногда бывает такая