Пока я лихорадочно искала выход, Гэттор не дремал, нападая практически без перерыва. Стену огня я с трудом потушила заклинанием воды, посланный смерч удалось развеять встречным смерчем. Я только защищалась, не давая ему добраться до меня, но понимала, что, не атакуя, я долго не продержусь. Что же сделать? А если…

Я кинула в колдуна «воздушный кулак», так хорошо сработавший в сражении с драконом. Гэттор заметил его и сумел защититься, но всё-таки пошатнулся и отступил на пару шагов. Воспользовавшись этой крохотной заминкой, я выхватила кинжал, подаренный мне Николаем, и с силой бросила его в ухмыляющуюся физиономию ненавистного чародея.

Кинжал с явно слышимым свистом пролетел разделяющее нас расстояние. Гэттор вскинул руку, останавливая его. Если бы на месте этого артефакта был обычный кинжал, пусть даже и зачарованный, он бы упал на землю. Но древний артефакт сдаваться не собирался. Он повис в сантиметре от руки Гэттора, и даже я, находясь от него в нескольких метрах, чувствовала, с какой силой он давит на поставленную перед ним защиту. Казалось, его надо только чуть-чуть поддержать, послать дополнительной силы, и он пробьёт преграду и вонзится прямо в сердце колдуна.

Я решила помочь ему… и вдруг застыла, ошарашенная пришедшей мне мыслью: а ведь мне нельзя убивать Гэттора. Даже если будет возможность — нельзя. Он должен через сорок лет найти Жезл, иначе вся история изменится. Артефакты не будут собраны и уничтожены, и кто знает, кому и когда вновь придёт мысль о мировом господстве и чем дело закончится. Вдруг преемник Гэттора окажется более удачливым?

А главное, я не попаду в Кэтанг и не выйду замуж за Стэнна.

Все эти мысли вихрем промелькнули в моей голове, и я опять растерялась, не зная, что предпринять. Но тут всё решилось само собой, не требуя от меня никаких действий. Гэттор, поняв, что кинжал ему не удержать, просто исчез, оставив поле боя. Кинжал, потеряв цель, рванулся вперёд и — упал на тропинку.

Настороженно оглядываясь по сторонам — вдруг враг вернётся, — я подошла к кинжалу и, отряхнув его от пыли, погладила рукоять, прошептав:

— Спасибо тебе, ты меня спас.

Мне показалось, что камень в рукояти на мгновение засветился, словно принимая мою благодарность, но тут же погас. Я вложила кинжал в ножны, затушила загоревшиеся от огненных шаров кусты и тлеющую траву, и повернулась к моим сопровождающим, чтобы проверить, в порядке ли они. И увидела, что Вождя того и гляди удар хватит, так он покраснел от натуги, пытаясь хотя бы пошевелиться. Я поспешно сняла заклинание, освобождая ребят. Но оба воина, получив возможность двигаться, вскочили только для того, чтобы тут же упасть передо мной на колени, склонив головы и держа на вытянутых руках копья.

— Вы чего? — опешила я.

— Убей нас, Лунная Дева, — глухо ответил Вождь. — Мы не достойны жить. Мы не смогли защитить тебя.

— Здрасьте, — разозлилась я. — Я вас, значит, сейчас убью, а потом в одиночку по незнакомому лесу бродить буду? Нет уж, так легко вы от меня не отделаетесь.

Посмотрела на согбенные в отчаянии фигуры и, вздохнув, присела перед ними:

— Ребята, вы тут не виноваты. Гэттор — очень сильный колдун. Вы даже не представляете, какой сильный. Его арестовывать полиции двух миров пришлось, десятка полтора мощных колдунов старалось. А вы вообще колдовать не умеете, как же вы надеялись с ним справиться? Так что мысли о своей вине из головы выбросьте и больше никогда мне об этом не говорите. Гэттор — это моя забота. А вот если дракон опять заявится — вот тут, пожалуйста, сражайтесь. И если дикие звери нападут… Не знаю, правда, они у вас тут водятся?

— Водятся, — кивнул, не поднимая глаз, Шаттин.

— Ну, вот. Дикие звери и дракон — на вашей совести. А с Гэттором лицом к лицу воевать даже не пытайтесь — прибьёт и не заметит.

Я выпрямилась и решительно скомандовала:

— А сейчас поднимайтесь. Надо идти. Чем скорее мы доберёмся до пещеры, тем лучше. Раз Гэттор меня нашёл, он не остановится. Надо ждать нового нападения. И хорошо бы к этому времени быть уже под защитой пещеры.

И задумчиво спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Только вот интересно, как он нас так быстро обнаружил?

— Великий Шаман сказал, что колдун может прийти на запах Магии, — хмуро ответил Шаттин, вставая и по-прежнему глядя в землю. Я видела, как мучительно стыдно этому храброму воину за своё поражение, но помочь ему, увы, ничем не могла. Справляться со своими переживаниями ему придётся самостоятельно.

— Вождь, — я специально обратилась к нему не по имени, а по званию. Пусть вспомнит, что он — не рядовой воин и должен уметь держать себя в руках. — Долго мы будем идти до пещеры?

— Завтра к вечеру придём, Светлейшая, — склонился в поклоне Шаттин.

— Пойдёмте, — вздохнула я и, повернувшись, зашагала по тропе. Честно говоря, я бы сейчас с удовольствием посидела, прислонившись к стволу дерева, и отдохнула после вымотавшего меня сражения, но не хотелось смотреть на унылые физиономии моих сопровождающих, и я предпочла двигаться вперёд, надеясь, что через пару-другую километров ребята придут в себя и перестанут изображать из себя раскаявшихся грешников.

Шаттин, видимо, это понял. Догнав меня, пошёл чуть позади, и проговорил негромко:

— Скоро будем проходить мимо поляны, там вы сможете отдохнуть, Светлейшая.

— Хорошо, — кивнула я, не сбавляя шага. — Так и сделаем.

И действительно, мы не прошли и двух километров, как тропа вывела нас на большую поляну, залитую солнечным светом. Посреди поляны стоял могучий дуб. Его морщинистый ствол и втроём было не обхватить, а вершина кроны терялась высоко в небе, и я, даже до предела задрав голову, не смогла разглядеть верхних веток.

— Какое чудо, — восхищённо произнесла я, благоговейно обходя вокруг дерева. — Сколько ему лет?

— Очень много, — шёпотом ответил Шаттин, преклоняя перед дубом колено. — Это — Отец леса. Он бережёт наш покой.

— Кто он? — не поняла я, глядя, как воины склоняют головы перед пусть и большим, но обычным деревом.

— Отец леса, — повторил Шаттин, вставая. — Это — Вождь флограссов.

— Вождь флограссов? — изумилась я. — Как? И вообще, кто-нибудь мне, наконец, объяснит, кто такие флограссы?

— Я объясню, — прошелестело в листве, и я испуганно отступила, увидев, как в морщинках коры начинает проявляться лицо пожилого мужчины. — Не бойся, Лунная Дева. Я не причиню тебе зла.

И внезапно прямо из ствола появилась крепкая фигура. Даже не появилась, а вытекла… выдавилась… обрела форму… я так и не поняла, как это случилось. Вроде, только что было дерево, и вдруг перед стволом, сливаясь с ним, стоит мужчина. Загорелое лицо, умные глаза, глядящие из-под густых широких бровей, длинные тёмные волосы с зеленоватым отливом, кряжистая, широкоплечая фигура —