Предметов интерьера, кроме кровати с балдахином, во мгле помещения особо видно не было. В дальней комнате горел свет, сочившийся сквозь щель между полом и дверным полотном, и я, осмелев, зашагала в том направлении. Платье тихонько зашелестело под ногами, и каждый шаг отзывался тихим эхом от стен.

— Господин советник? — снова позвала я, опять ощущая себя крайне нервно, после чего аккуратно заглянула в комнату.

Отец Арниэра сидел за письменным столом, разгребая и читая какие-то бумаги. Неподалеку стояла походная сумка, в которую уже были упакованы некоторые вещи. Похоже, он собирался возвращаться обратно в Арден.

— А, это ты, — пробормотал мужчина, заметив мое появление, и оторвался наконец от своих дел. Настолько был увлечен, что даже не заслышал моего первого стука. — Тебе следовало бы появляться громче, — бросил он неприятную ремарку в мой адрес, но я решила не огрызаться.

Зашла в помещение, прикрывая за собой дверь, и Рейнард окинул меня отстраненным взглядом с головы до ног. Мне стало немного неловко и не по себе.

— Поразительное сходство, — без тени изумления отметил он, и мне даже спрашивать не пришлось, о ком идет речь. — Думал, ты уже не явишься.

Стиснув зубы, подавила в себе очередной прилив нарастающей паники. Она тяжелым грузом легла на грудь, не позволяя равномерно дышать. Пальцы немного подрагивали, в запястье до сих пор отзывалось жжение метки, и я неаккуратно коснулась ее, пытаясь унять зуд.

— Вы потребовали разговора со мной, — отозвалась как можно более бесстрастно, но в горле пересохло и голос прозвучал сухо и неубедительно, — как могла я нарушить приказ советника короля?

Надеюсь, прозвучало без сарказма. Отец Арниэра, отложив бумаги в сторону, неторопливо поднялся из-за стола и приблизился ко мне на расстояние в один шаг. Мое тело инстинктивно напряглось.

— Я посмотрю? — поинтересовался он, протягивая ко мне ладонь.

Вскинув брови, оторопела, не совсем понимая, что именно он хочет посмотреть. Подалась назад, интуитивно прижимая к груди правую руку, и с подозрением уставилась на мужчину.

— Твою метку, Лилия, — холодно пояснил Рейнард, в голосе чувствовались нотки нетерпения и легкого негодования. — Дай мне посмотреть на твою метку.

Сердце заходило ходуном, а в висках запульсировала кровь. Откуда он знает?

— Зачем? — голос прозвучал совсем болезненно и призрачно.

Не ответив, немного раздраженно, советник дернул меня за руку, заставляя вытянуть ее вперед и попутно стаскивая перчатку, и перед его взглядом предстала мерцающая серебром змея. _Читай на Книгоед.нет_ Кожа вокруг немного покраснела, но в остальном все было, как прежде, за исключением того, что сейчас я почему-то чувствовала себя совершенно обнаженной. Это было крайне неприятно.

— Тебя выдают жесты, — отозвался мужчина.

— Не трогайте меня, — процедила сквозь зубы, вырывая руку из его цепких пальцев, но советник не особо меня удерживал, очевидно, лицезрев все, что ему требовалось. — Зачем вы меня позвали? Чтобы опять приказывать убраться? Я и первый ваш указ прекрасно помню!

Во мне начинала закипать злость, и от этого змея активно отзывалась жгучей болью, на которую пока я старалась не обращать внимания.

— Я решил, — без каких-либо лишних эмоций отозвался отец Арниэра, отворачиваясь от меня и возвращаясь обратно к письменному столу, — что раз уж твое исключение вызывает настолько сильный резонанс в некоторых слоях… общества, — он поморщился, будто кислым лимоном закусил. Называть Отступников обществом он явно желанием не горел, — то, вероятно, мне удастся договориться с тобой более… — мужчина помедлил, выдерживая небольшую паузу, хотя прекрасно знал, что должен сказать следующим, — дипломатичным путем.

Вскинув брови, с недоверием воззрилась на собеседника. Выглядел он устрашающе, как, впрочем, и всегда, вот только сейчас суровой строгости, исходящей от него, я не ощущала. Лишь холодность и отстраненность. Будто враз наскучила любимая игрушка, и теперь он смотрел на нее, как на пустое место.

— Дипломатичным путем? — переспросила ради уточнения и получения деталей. Советник кивнул. — А до этого как было?

Рейнард только усмехнулся.

— Я начну издалека, пожалуй, — нахмурился он, быстро меняя маску, — если, конечно, ты не торопишься на эти ваши танцульки.

Слово-то какое! Я закатила глаза.

— Время у меня пока есть, — отозвалась еле слышно, чувствуя, что мне в любом случае пришлось бы все это выслушать, и меня спросили чисто из чувства такта и мнимой вежливости.

— Как и везде, в нашем королевстве есть свои порядки, — действительно, издалека начал. Как-то уж слишком издалека. — Какая-то магия считается темной, — советник бросил на меня беглый взгляд с не скрываемым подтекстом, — какая-то светлой. Все зависит от степени ее разрушения, от пользы, которую она может принести, от уроков истории, выученных всеми нами.

Натянув перчатку обратно на правую руку, вновь вскользь дотронулась до серебристой змейки, делая глубокий вдох, в то время как отец Арниэра, не особо следя за моей реакцией, продолжил свой рассказ.

— Так вот, — произнес он далее, — в давние времена родители, желавшие, чтобы их ребенок был сильнее, или же преследуя иные цели, например, мечтая отправить свое чадо на тот или иной факультет, определяя ему профессию, возможно, еще даже до его рождения, прибегали к крайним мерам, — оторвавшись от смущенного созерцания своих рук и подола платья, я подняла взгляд, в растерянности глядя на Рейнарда.

— В каком смысле? — уточнила, не совсем догадываясь, к чему мужчина клонит.

— Ты вряд ли когда-либо слышала о таком заклинании, как «Печать несогласных», — пояснил советник короля, и я мотнула головой, совершенно не находя в своей памяти ничего подобного.

Рубис не рассказывал, да и в учебниках по боевой магии и магии стихий такого я не встречала. По крайне мере, пока что.

— Его использовали, чтобы заменить метку стихии, с которой рождался ребенок, на другую, более угодную родителям, — пояснил отец Арниэра, и я напряглась.

Но спине прошелся холодок. Почему мне кажется, что ничего хорошего об этой Печати я не услышу?

— Во взрослом возрасте Печатью несогласных воспользоваться невозможно, — мужчина помассировал переносицу, на лице ненадолго отразилась усталость, но быстро исчезла, — так как сформировавшаяся и оформившаяся сила уже является частью мага. Но вот дети, особенно новорожденные… — он помедлил, — в них же магия еще не укрепилась, и ее можно подменить. Теоретически.

В ужасе округлив глаза, изумилась. Не думала, что это вообще возможно! Искренне считала, что стихия, которой ты обладаешь, неискоренима и определена с момента рождения. Не знала, что с законами здешнего мироздания можно поспорить.

— Думаю, тебе известно, что будет, если перегрузить организм взрослого человека чужой магией, — советник бросил на меня вопрошающий взгляд.

— Они выгорают, — вспомнила я тихий и озадаченный голос Альбиэтты, точь-в-точь повторяя ее слова.

По спине прошелся морозец.

— Примерно то же самое происходит и с ребенком, — завершил родитель Арниэра, теперь уже не глядя на меня. — Не всегда, но в большинстве случаев. Поэтому давным-давно Печать несогласных была запрещена. Способы,