Ринельгер сжал зубы до скрипа, перехватил серп и послал несколько огненных шаров. Они с рёвом разрушили ладью, откинув в сторону Ардиру. Командир собирался подняться, но над ним возник Ринельгер. С криком чародей занёс серп и пробил острым лезвием голову норзлина.
— Тебе меня не взять, Лицедей! — рявкнул срывающимся голосом Ринельгер, продолжая идти.
Иллюзия растворилась, открывая дорогу к городским воротам. Пламя дракона занялось вторым ярусом — с грохотом обрушивались храмы и богатые поместья, но, самое главное, тёмная завеса распылялась и покидала Теневал. Скоро от города останется одно пепелище: безжизненное, лишённое всякой энергии.
***
Горящий штандарт Эстифала, принадлежавший раньше Теневалу, рухнул вместе с охваченным огнём муниципалитетом. Некросициары, исполняя волю Лицедея, тенями плясали между домами, ведя кровавую жатву.
Начал всё Марий и два дуболома из Рубинового Войска — они быстро вырезали патрульных у частокола, после чего Ширен и Вильмонд расстреляли ополченцев у ворот и зажгли первые дома. Это стало сигналом для притаившихся среди гостей и жителей культистов к началу резни. Остатки ополчения сопротивлялись недолго и неумело, реальную опасность представляли наёмники и странники, пусть большинство и пьяные, но крепко держащие оружие и умеющие обращаться с ним.
Ширен занял позицию на пустыре рядом с Вильмондом, пуская стрелы в пробегающих мимо жителей деревни. Его выстрелы всегда попадали в цель: Гробовщик предпочёл приносить жертвам быструю смерть, чего старались не допускать некросициары.
Сейчас умом Ширен был далеко, в городе, у стен которого когда-то встал его легион. Небеса, как и сейчас, затянуло тучами, но не алыми, а сероватыми и хмурыми. Снег, как и сегодня, хлопьями валил на землю, засыпая дорожки между палатками в лагере и улицы между домами в городе. Легионеры ругались, расчищая сугробы, особенно возле шатров командиров, а Ширен, как маленький мальчишка, стоял вокруг всей этой красотищи, ловя в кожаную перчатку узорчатые снежинки.
Как же Гробовщик мечтал об этом мире — мире, который ему подарил бы Лицедей где-то в незримом Потоке! На пустырь выбежала темноволосая девушка, молоденькая, ещё нетронутая, с сорванным на груди сарафаном. Она кричала, и её крик вывел старика из собственных мыслей. Ширен сплюнул, спустил тетиву — стрела легко вошла женщине между глаз. Гнавшиеся за ней некросициары, выскочившие из-за угла, выругались, и тогда Гробовщик пустил ещё одну стрелу, им под ноги:
— Проваливайте! Ещё дохрена работы!
— Лучше бы ты, Гробовщик, занялся таверной, — крикнул некросициар, наступив на стрелу и обломав её. — Там те рыцари, которых ты и твой молоденький дружок не смогли прикончить в лесу!
— Верон, — бросил Вильмонд. — Пойдём… Лучше уж глянуть, как они бьются с вооружёнными мужчинами.
— Ты хотел сказать, как они умирают в бою с мужчинами, — Ширен наложил стрелу, пустил её в выбежавшего на пустырь крестьянина с лопатой. Умер быстро.
Приготовив лук, Гробовщик рысцой побежал в горящие проулки. Тела эстифальцев здесь лежали повсюду, особенно некросициары поглумились над женщинами — видимо, сказывались сдерживаемые Культом желания. Изнасилований Ширен не видел, только изуверские пытки — на крыльце одного из домов ещё живой женщине отрезали груди, а за углом горящей хижины, Гробовщик заметил краем глаза, ребёнку вспарывали живот.
Бесчинства продолжались. Вильмонд спустил самострел, выстрелив в спину какого-то некросициара. К счастью, никто, кроме Ширена, этого не заметил.
— Проклятье, — сплюнул молодой мортус. — Я больше не могу!
— Лучше стреляй в селян, — мрачно бросил Ширен. — Перебить сектантов мы не сможем, а вот облегчить участь некоторых жертв…
Договорить он не успел. Разгоняя алый мрак, в снежной метели проступил силуэт огромного дракона. Синее пламя обрушилось на Эстифал, крик усилился — люди горели заживо. Ширен схватил Вильмонда за плечо и потащил прочь, как можно дальше от зверя. Дракон облетел деревню по периметру, сжигая частокол и дома вокруг него, пока не развернулся и не скрылся в темноте.
— Дракон, — прошептал Вильмонд. — Проклятье, ты видел! Настоящий дракон!
— Чудеса, — протянул Ширен. — Ещё чудеснее, что он, кажется, улетел… в сторону леса. Скоро здесь будет очень вкусно пахнуть…
Они услышали крики совсем рядом. Гробовщик натянул тетиву и поманил за собой мортуса. Двигались они осторожно, постоянно оглядываясь на небо: пусть дракон и улетел, но ничто не могло заставить его больше не возвращаться. А пока начиналось дивное представление, исход которого Ширен надеялся увидеть своими глазами.
Алормо остался один. Ещё двое наёмников, что вышли вместе с ним сражаться на улице, уже погибли под ударами кинжалов. Культисты окружили рыцаря, прижав его к дверям таверны, ощетинились клинками, но боялись нападать — они пытались напугать старого воина ложными выпадами, криками, и собирались, словно стая шакалов, с духом, чтобы напасть группой.
Алормо перехватил щит со спины, сжал правой рукой полуторный меч, и некросициары накинулись вдесятером. Рыцарь сделал шаг назад, рывком сбил первого нападающего щитом, пронзая клинком другого и, сохраняя силу в руке, разрубил шею третьего. Культисты отступили, кто-то метнул копьё, вонзившееся в деревянную стену загорающейся гостиницы.
Алормо не переходил в контрнаступление: слишком много врагов, он окружён, и помощи ждать неоткуда — Михаэль ушёл к часовне, да так и не вернулся, и рыцарь только молился, чтобы он сумел пережить резню.
— Гробовщик! Это он! — крикнули в толпе. — Убей выродка! Пристрели его!
За спинами культистов показался старик с приготовленным к стрельбе луком, рядом — ворон-санитар, мортус с самострелом Ренегора в руках. Алормо приготовился, заслонившись щитом.
— Это жертва Верона, — с неприязнью ответил Гробовщик. — Пусть он и убьёт норзлина. Да поскорее, не хочу летучей ящерице на глаза попасться…
«Верон?», — подумал Алормо и обомлел. Расступаясь, некросициары пропускали юношу, закованного в имперский доспех. Грязными, окровавленными руками Верон держал длинный рунарийский меч, в его широко раскрытых глазах отражались огни пожара.
— Владычица Нерида, — Алормо опустил щит. — Верон, что ты делаешь среди них?
— Исполняю предначертанное, — твёрдо ответил юноша.
— Предначертанное? Демоном?
— Проклятье, Алормо! — выпалил Верон. — Хватит! Просто… покончим с этим.
— Заблудшая овца, — выдохнул Алормо, шёпотом обращаясь к той, кому он клялся служить. — Богиня, будь к нему милосердна, когда он явится к твоему тр…
Верон атаковал — его клинок запел песнью, нотами битвы и смерти, столкнувшись с рыцарским щитом. Алормо отвёл удар, скинул щит, перехватил меч двумя руками, парируя следующий выпад мальчишки. Верон сомневался, его атаки были неуверенными,
