От ворот в поместье пробежал, чуть не сбив Ринельгера с ног, легионер. Его сослуживцы сбегались со всего двора, выстраивались. Кто-то спросил, что произошло. А во тьме алой ночи за забором была слышна возня, звон металлических пластин кирасы и кольчуги, лошадиное ржание.

— Проклятие…

Кажется, поход на рынок отменялся. Быть может, не только он. Ринельгер не сдвинулся с места, даже когда к ступенькам вышла сама Ветер в сопровождении Энарда и Ардиры.

— Чем могу быть полезна, господин Катилус? — голос магистра не выражал абсолютно ничего.

У ворот поместья собралась половина стражи Ветмаха, постепенно они расползались по периметру. Легионеры магистра уже заняли все ключевые посты и были готовы дать отпор в любой момент. Отряд расположился у крыльца.

— Вчера под вечер, — силуэт префекта показался в решётчатых воротах. Фонарь одного из стражников осветил его лицо, — капитану стражи сообщили, что ваш сарахид вместе с чародейкой убили нескольких постояльцев в «Громовом Роге». Ваши люди обманом проникли в стражу города и носили наши цвета, используя их в корыстных целях. В ней же они убили ещё нескольких гостей города. В другом районе сгорел сарай и два дома — пламя было магическое, и мои люди долго не могли его затушить. Как вы объясните всё это?

— С каких пор вы вешаете обвинения без доказательств? — воскликнула Ветер, спустившись с крыльца. — Кто-нибудь может подтвердить и опознать моих солдат? Или, может быть, это сделала лично я? Я подожгла дом, сарай, что-то там ещё? Мне нужны чёткие доказательства, господин префект, со всеми печатями и свидетелями.

— В городе больше нет сарахидов и чародеев, — было видно, как Катилус покраснел. — А свидетелей предостаточно. Госпожа магистр, мы приняли вас со всем нашим гостеприимством, несмотря на ваши угрозы в крепости. Но вы нарушаете закон Ветмаха, более того, нарушаете закон Ригальтерийской империи, которую вы так чтите. Боюсь, я вынужден потребовать, чтобы вы и ваши люди покинули Ветмах.

— Я не отдавала приказов убивать гостей и горожан, поджигать здания, господин префект, — произнесла Ветер. — Мои люди, быть может, вынуждены были защищаться, потому что ваша стража не способна обеспечить безопасность гостей города. Либо вы предоставите мне доказательства и я отвечу за всё, либо не смейте позорить меня ложными обвинениями. Я не уйду из города до тех пор, пока это дело не разрешится.

— Вы хотите устроить суд? — Катилус покраснел ещё больше. — Что ж, госпожа магистр, будет вам суд! А пока что я запрещаю вам и вашим солдатам покидать стены поместья.

— Пожалуйста, — Ветер махнула рукой и развернулась спиной к Катилусу, не желая с ним более говорить. Префект выругался и исчез в тёмной улице. — Энард, расставь двойной патруль, вы не в увольнении. Ардира и отряд, за мной…

Они поднялись на второй этаж. Ветер открыла двери в магистерские покои.

— Собирайте вещи, — бросила она. — Я перенесу вас из города. Займитесь башней. Путеводитель укажет путь, я надеюсь. Поторопитесь, пока старый упырь не пригнал чародеев, которых у него якобы нет.

Ринельгер без лишних слов заскочил в свою комнату, она была соседней. Вещей из таверны он прихватил совсем мало, и они с утра все ещё были уложены. Он повесил сумку на плечо, закрепил ножны на поясе, и его взгляд упал на тряпку. Серп. Он был вмурован в дверь башни. Откинув ткань, Ринельгер уложил его под мантию и развернулся к Сенетре. Она дремала, но сквозь сон посмотрела на сортаника:

— Ринельгер?

— Проклятие, — подумал чародей и вслух сказал: — ты остаёшься здесь. О тебе позаботятся, подруга. Я предупрежу.

Она не ответила, видимо, уснув и прослушав всё, что он сказал. Ринельгер вышел из комнаты, весь оставшийся отряд стоял у покоев Ветер и ждал только его. Чародей пробормотал «сейчас», спустился в гостиную, нашёл служанку и передал ей все рекомендации. За столом сидел Энард и парочка легионеров.

— Я прослежу, чтобы все указания были выполнены, — сказал капитан, услышав, о чём говорил Ринельгер.

Чародей кивнул, ещё раз глянул на служанку и поспешил присоединиться к отряду. Ардира не задавал вопросов.

Покои магистра были залиты синим цветом, по стенкам пробегали алые искры. Руна на полу пылала ярким пламенем, а кристаллы на постаментах медленно испарялись. Сама Ветер, раскинув руки, стояла у края портала.

— Живее, — скомандовала она и обратилась к рунам. — Я желаю попасть в окраину предместий Ветмаха.

Портал выбросил отряд на берег Реи в десяти саженях от первых домов. Ринельгер приземлился неудачно: как только почувствовал землю ногами, он наткнулся носком о камень и упал лицом вперёд. Благо хоть успел руки подставить. Фирдос-Сар помог подняться.

Пейзажи напоминали те, что появлялись во снах: пологие берега и бескрайние равнины, отличающиеся только тем, что редкие леса и одинокие деревья уже давно пожрал ядовитый дождь, а солнце скрывала алая пелена. Ринельгер огляделся — позади них стояла Ветер.

— Найдите башню, — проговорила она, повернувшись в сторону, куда устремилось течение Реи. — И сторожите её, пока я не вернусь.

Ветер взмахнула руками, к ней ринулись потоки воздуха, она стала водить ими вокруг себя, образовывая воронку, с каждым движением всё яростнее и яростнее. Отряд попятился. Ринельгер впервые стоял близко к левитирующему чародею — Ветер поднялась в воздух, подол её мантии рвало зарождающейся бурей, и она стремительно понеслась на юг.

— Мать моя рунарийка, — сплюнул Фирдос-Сар.

— Интересно, куда это она? — хмыкнул Ринельгер, быстро придя в себя от впечатлений.

— А она с тобой не поделилась? — фыркнул Ардира. — Нас это не касается. Видимо, Мёртвый Легион попал в беду, или она решали брать город штурмом. Идём, отряд, у нас мало времени на подготовку.

***

Святилище Матери находилось в Кредохатре — части Маредора, особенно древней и неприступной. Кредохарт — название, используемое Народом и близкими к этому месту поселениями, всему же остальному миру оно известно как Сердце Леса. Зерион никогда не ступал в священные земли Маредора, как и многие его сородичи. Последними рунарийцами здесь были, как гласят легенды, король Валемерт и десять его соратников на закате Тайного Века.

Честь, большая честь оказаться в Кредохарте, прийти сюда другом Народа. Ещё большая — говорить с Матерью, настолько загадочной фигурой, что её описания нет ни в единой книге во всём мире. Кто она или что — точно неизвестно, но в Конклаве принято причислять её к духам. Грубое определение, на взгляд Зериона, и маредорийцы на это намекали. Слишком большой землёй она руководила, слишкмо долго хранила Маредор. Матерь древнее хроник, древнее Ригальтерии и старше Архилиоса, первого дракона Мощи. Всем известно, что духов порождали именно драконы-полубоги. А значит, владычицу леса породили сами Лерон и Залас, творцы из Потока.

Зачем же ей понадобился какой-то жалкий смертный, ничем не примечательный ни по силе, ни по славе? Да, Зерион заслужил зваться другом