Прокляв Ветмах и все книги в библиотеке, Ринельгер с пожирающей его сердце грустью спустился в гостиную, где прислуга потихоньку накрывала на стол. Всё оставшееся время он просидел там, погрузившись в собственные мысли.
Вскоре спустился Фирдос-Сар, и между ними завязалась беседа о прошедшем дне. Ринельгер ещё раз попросил пересказать всю историю, а сарахид спросил про состояние Сенетры.
— Что-то мне кажется, чародей, что рок движется на нас, — протянул Фирдос-Сар. Совсем как Ардира. — Всё было хорошо, пока командир не украл карту. С тех пор смерть следует за нами. Теперь мы играем тут в политику, а в мире происходит что-то паршивое.
Ринельгер не ответил. Сарахид порою видел то, что иные не замечали. Читал общее настроение, складывал вероятность успеха и провала.
— Что с Ирмой? — спросил чародей, надеясь, что Фирдос-Сар разгадал её характер. Он был мастером. — О себе не рассказывала?
— Подозреваешь её в чём-то? — сарахид усмехнулся. — Нет. Милейшее существо, только кусает больно. Способности у неё для такой малышки ого-го. Но, скажу тебе, путешествие на галере она не забыла и, кажется, забудет ещё не скоро.
Ардира и Ирма спустились друг за другом в тот момент, когда подали тарелки с кашей. Впервые в жизни Ринельгер видел, чтобы заказчик так заботился о наёмниках, но Ветер личным присутствием отряд не осчастливила. Быть может, отчёт командира затянулся настолько, что магистр до сих пор набиралась сил.
Начали завтракать молча, изредка поглядывая друг на друга.
— Ветер нас сильно хвалит, — сказал Ардира, когда закончил с основным блюдом. — Сведения, полученные от захваченных в плен, оказались на удивление ценными. И не только госпоже магистру, — командир поднял кружку с чаем. — Нам выплатили, скажем, премию.
— Думаю, премия только за то, что наш чародей развлёк госпожу, — ядовито улыбнулся Фирдос-Сар.
«Сучье же племя», — подумал Ринельгер, косо глянув на него. Совсем недавно говорили серьёзнейшим тоном, а теперь пошли дурацкие шуточки.
— Прикуси язык, сарахид, — Ардира одарил чародея не самым ласковым взглядом. — Что вы там обсуждали?
— Расходы на лечение Сенетры, — ответил Ринельгер безразлично. — Я воспользовался её реагентами и зельями, когда вытаскивал её из Потока.
Ардиру ответ не совсем удовлетворил, но продолжать расспросы он не стал. Не место для такого. В гостиную вошёл Энард с двумя гвардейцами.
— Отряд, — он приложил руку к груди в качестве приветствия, — срочно заканчивайте с едой. У нас гости.
Капитан поднял на второй этаж. К столу потянулись служанки.
— Опять что-то назревает, — протянул мрачно Ардира.
Гостиную залу наполнила суета, и Ринельгер решил выйти во двор, чтобы подышать свежим воздухом. Глаза после множества свечей ещё долго привыкали к утренней тьме алой ночи. Патруль между тем выстроился у крыльца поместья, ворота с глухим скрипом раскрылись, и в них нырнули трое гостей в капюшонах, натянутых на самые глаза. Их встретил Энард, молча и с каменным выражением лица.
Ринельгер закутался в мантии — ветер был холодным — и вернулся в гостиную залу. Один из пришельцев присел ближе к голове стола, где сидела магистр, двое других встали позади его стула — видимо, телохранители. Главный снял капюшон — по лицу и ухоженным седым волосам было видно, на приём к Ветер тайно пришёл аристократ. Ринельгер мог поспорить, что это тот самый, пославший мальчишку-гонца позавчера, когда магистр только прибыла в Ветмах.
Ветер спустилась в ту же минуту, маска скрывала её лицо, эмоции и настроение. Но походка была не такая уверенная, как обычно.
— Миледи, — аристократ поднялся. — Я рад встрече.
— Приветствую вас, господин Анахет, — ответила устало магистр.
— Простите, что без предупреждения, — аристократ сел. — Префекту совершенно безразлична судьба города.
— А вы о нём больше всего беспокоитесь? — Ветер взяла чашу с чаем и поднесла к губам. — Что ж… расскажите, с чем вы ко мне пришли, ещё и так рискуя?
— Миледи, я опасаюсь того, что город достанется в руки наёмничьим шайкам, — произнёс Ганард Анахет. Ему поставили чашу с вином и фрукты. — Ветмах уже наводнили контрабандисты и товары сомнительного качества. Народ пьянствует, и одним элем дело не обходится.
Фирдос-Сар, стоявший рядом, тихо усмехнулся. Видимо, что-то уже достал из «товаров сомнительного качества».
— Катилуса в городе уважают, — сказала Ветер. — Большинство аристократии на его стороне. Одного вашего влияния и моего протектората не хватит, чтобы усадить вас на стул префекта Ветмаха.
— Нет, миледи, мне незачем управлять городом в открытую, — протянул Ганард. — А вот если посадить марионетку, которую поддержат горожане… вы слышали о наместниках Норзрины?
— Слышала, — Ветер посмотрела на Ринельгера. Вокруг её глаз, на коже, не скрытой под маской, расползались тёмные круги. Чародей отвёл взгляд. — Последний наследник крайнего законного наместника Норзрины перешёл на сторону мятежников и был убит в Сражении при Тирабуте.
— У крайнего наместника остались сын и дочь, миледи. Мои шпионы сообщают, что их далеко искать не надо. Они в Ветмахе.
— Продолжайте…
— Если вы уберёте Ройда Катилуса, а я найду Ренелькамов, мы сможем бескровно, почти бескровно, завладеть Ветмахом. А потом дать отпор Рубиновому Войску. Моя выгода, опережая ваш вопрос, в том, что префект Ренелькам будет управлять городом с моей подачи, а рынок и закон останутся без бандитского контроля. Мы вместе уничтожим наёмников, ещё на подходах к городу.
— Не хотите отдавать город другим бандитам, — фыркнула Ветер. — Не думаете ли вы, господин Анахет, что Ренелькамы окажутся покладистыми?
— Я более чем уверен, — на лице Ганарда не было и тени улыбки, — они не знали, что такое жить при дворе, а потому не слишком-то знакомы с правилами игры. Так что, миледи, вы согласны на такое сотрудничество?
— Согласна, — протянула Ветер. — Найдите Ренелькамов. А я позабучь о префекте…
Как же её оживляли заговоры. Неудивительно, что магистр и Кассия нашли общий язык. Ринельгер улыбнулся собственным мыслям. Ветер и Ганард пожали друг другу руки, и аристократ поспешил убраться, пока патруль лояльной ему стражи не сменился. Служанки снова запорхали, словно бабочки, над столом, прибирая его. Фирдос-Сар и Ирма, о чём-то тихо переговариваясь, направились наверх. Ринельгер почесал переносицу — нужно было проверить Сенетру и спросить у командира, какие будут задачи на день. Но Ардиры в зале не оказалось.
***
В подвале было так тихо, что Антониан слышал собственное сердцебиение. Его привязали к стальному кольцу, предусмотрительно вмурованному в пол. Видимо, всегда предполагалось, что ринальтерийские властные натуры могут брать пленников когда угодно, и это было для них своего рода развлечением. Юноша усмехнулся собственным мыслям.
— Тебе весело? — недовольно буркнула Сандрия.
С тех пор, как её приковали напротив брата, она не сказала ни слова. В темноте Антониан чувствовал её осуждающий взгляд, может, даже презрение. Они попались и теперь сгинут тут за просто так.
— Мне страшно, — признался Антониан. Страх до сих пор сжимал его сердце, страх за несбыточную мечту, за будущие пытки,