— Пермятин, — подсказал Сокольский.
Малышев резко взглянул на него.
— Пятнадцать лет прошло, — напомнил Сокольский. — Отпечатков пальцев у начальника лаборатории тогда, по каким-то неясным мне причинам, не взяли, и сейчас мы с вами не можем стопроцентно утверждать, что убитый Строгов, он же Кротов — на самом деле тот самый Пермятин. Так ведь? Но это хорошо, что вы подумали именно на него. Это значит, что он действительно похож и версия может оказаться правдой. Не припомните, что именно он изобретал тогда?
Малышев задумался, но вынужден был пожать плечами.
— Если бы это дело вёл наш отдел, я бы запомнил, — признался он.
— Я подскажу, — негромко проговорил Сокольский. — Но информация секретная. Он изобрёл некое супер-вещество, реагент, который позволяет обычной стальной пуле пробивать бетонную стенку. Пермятин утверждал, что его изобретение совершенно, как Золотое Сечение, тоже состоит из пяти ингредиентов, причём сперва три вещества связываются в одно, потом два оставшиеся реагируют между собой, а в результате мы получаем два компонента, которые дают окончательную реакцию.
— Ну, учёные часто говорят о том, что хотят получить, — заметил Малышев, позволив себе проявить скептицизм. — Это не значит, что вещество действительно существовало.
— Конечно, — согласился Скольский. — Именно так мы все и думали. Но примерно с месяц назад наши люди задержали киллера с интересной винтовкой. На первый взгляд, ничего особенного… Кроме того, что металл при её изготовлении использовали необычный, конструкция рассчитана на такие нагрузки, которые не испытывает снайперская винтовка, и в пулях вместо пороха — неизвестное вещество. — Он сделал паузу и добавил: — Эти пули пробивают любую преграду: бронежилет, мешки с песком, бетонную стенку.
Малышев мрачно вздохнул. Не верить Сокольскому у него повода не было, непохож был этот строгий, молодой подполковник на шутника.
— И что дальше? — спросил Михаил Иванович, не зная, как ему реагировать на откровенность фээсбэшника.
— Дальше? — Сокольский посмотрел на него. — Будем работать. Петров не дурак. Он понимает, что если вы возьмёте заказчика — всё внимание переключится на него и исполнители уже мало кого заинтересуют. А я буду на заказчика ловить того, кто нужен мне. — Что-то лукавое промелькнуло в его едва заметной улыбке. — Как вам такой вариант?
Малышев усмехнулся.
— Хитро придумано! Вот только если мы возьмём заказчика, не подумает ли тот, кого вы ловите, что себе дороже лезть в расставленную ему ловушку?
Сокольский философски пожал плечами и ответил коротко, но с убеждением:
— У него не будет выбора.
Книга 2. Синоптики не обещают. Часть вторая. технологии ведения дел
Глава первая. Метод вербовки
(За полтора месяца до основных событий)
Сокольский даже головы не поднял, когда охранник запустил в комнату арестованного Попова. Сказал только, просматривая какую-то бумажку:
— Проходите, Андрей Алексеевич! Присаживайтесь!
— Звучит так по-дружески… — Попов подошёл к столу и сел на указанный стул.
Стены здесь были выкрашены казённой тёмно-зелёной краской, окошко под самым потолком, а из мебели — только пара стульев и простой стол, без всяких ящиков: столешница и четыре ноги. Ах, да, ещё кнопка звонка сбоку. Сокольский обращаться в арестованному не спешил, продолжая просматривать составленное из разных источников досье. Он нарочно не поднимал головы, чтобы заставить Попова помучиться неизвестностью среди мрачной обстановки. Попов действительно некоторое время ёрзал на стуле, потом, не выдержав молчания, заговорил сам:
— Вы бы ещё лампу настольную на арестанта направили, для антуража — и прямо допрос времён памятной нам всем НКВД.
— Вы какого года рождения? — спросил Сокольский, не отрываясь от чтения.
— Тысяча девятьсот шестьдесят восьмого, — ответил Попов, раздельно и чётко. И тут же добавил, сменив тон на язвительный: — А что, в моём деле это не написано?
— НКВД был упразднён за двадцать два года до вашего рождения.
Наконец Сокольский поднял голову и посмотрел на бывшего помощника Марка Лисовского. Глупо, конечно, но Попов до последнего надеялся, что увидит какое-то другое лицо.
— Что с вами, Андрей Алексеевич? — участливо спросил Сокольский, отметив интересную бледность арестованного. — Надеялись, что ваш подельник Крикунов, он же Арлекин, успел меня пристрелить? Или вспомнили другого человека, по имени Олег? Мне интересно!
— Не понимаю, о чём вы говорите, — оправдался Попов, и тут же перестал на него смотреть.
— А я думаю, что понимаете. Хотя… — Сокольский пожал плечами. — Вы очень многого не понимали, будучи в уверенности, что у вас всё под контролем. Так ведь? — Это был риторический вопрос. — Вы считали, что Арлекин работает на вас, а не вы на него. Вы полагали, что Олег Сокольский нанят МСМ, то бишь, господином Мориным, а Олег Сокольский был подослан к вашему Крикунову-Арлекину больше года назад совсем другими людьми. Он успешно стравил вас с МСМ, и успел серьёзно попутать ваши планы, прежде чем вы с ним расправились.
Сокольский встал, и заложив руки за спину, прошёлся по помещению. Попов наблюдал за ним, вертясь на стуле. Он относился к числу людей, которым трудно оставаться неподвижными больше десяти секунд.
— Я всё ломал голову: почему он действовал так неосторожно? — продолжал Сокольский. — Потом понял: у него не было выбора. Олег вынуждал вас кидаться друг на друга, чтобы понять, кто из вас союзник, а кто — конкурент. Иначе он не смог бы разобраться в ваших махинациях. Это всё равно, что попасть в замкнутое пространство к четырём крокодилам — вам, Арлекину, МСМ и Шеллеру: рано или поздно один из крокодилов должен был его растерзать. В конечном итоге, он погиб. — Сокольский остановился и посмотрел на Попова. — Но он успел сделать всё, что должен, чтобы его место занял другой, и довёл начатое до конца. Этим другим стал я.
Попов ухмылялся, но в этой гримасе было маловато уверенности. Пока что Сокольский не сказал ничего такого, о чём он сам, сидя в камере, не додумался. Некоторые вещи Андрей Алексеевич с удовольствием узнал бы раньше — да не смог. Сокольский между тем двинулся на новый круг по камере, и продолжил:
— Вы бы и меня съели, но на вашу беду, Олег хорошо подготовил моё появление. Вы даже не почувствовали, когда из охотника превратились в дичь. Вам казалось, что вы командуете, но вы и со своим окружением не могли договориться. Вы даже не знали, что Чехов работает не на вас, а на Арлекина, хотя теоретически вы были одной командой. Вы не смогли понять, зачем Арлекину нужен лично я, и
