Сокольский огляделся. Люди расходились от могилы, кучковались по сторонам, дожидаясь, когда могильщики наведут относительный порядок, чтобы положить принесённые венки.
— Мне показалось, что никто из детей, кроме вас, не приехал, — сказал он прямо.
Ирина смутилась на мгновение, но тут же нашлась:
— Слишком далеко все живут. Не успели к похоронам.
Он хотел напомнить про то, что самолётом даже из Владивостока можно добраться за одиннадцать часов, но передумал. Не его это дело. Он сам сюда явился лишь по личной просьбе этой не старой, но измотанной заботами женщины.
— Ирина Александровна! Я не буду присутствовать на поминках.
Она настороженно вгляделась в его лицо.
— Кое-кто из ваших соседей начнёт задавать вопросы, на которые ни вы, ни я не можем ответить, а сочинять что-то… Я приду позже, когда все разъедутся. Не сердитесь.
Она кивнула, а потом на мгновение обняла его, словно ей требовалась опора, но тут же отодвинулась.
— Спасибо вам, Игорь! Вы и так сделали очень много. Я могу позвонить вам, когда останусь одна.
— Не нужно! — ответил Сокольский. — Я сам прослежу.
Он отвернулся и пошёл к выходу с кладбища. Ирина некоторое время смотрела ему вслед, гадая про себя, так ли поверхностно этот человек был знаком с её матерью…
* * *
— Что за хрен? — спросил тип с "арийской" внешностью, внимательно наблюдая за вышедшим из ворот кладбища парнем в светлой куртке и джинсах. Задержавшись на мгновение, парень поднял воротник и направился к стоявшей в стороне машине.
— Точно не могу сказать. — Темноволосый не знал, стоит ли говорить Арийцу, которого он пару дней назад знать не знал, что к Орликам на похороны приехал полковник УВР. — Мало ли у старухи родственников было? А может, случайный какой знакомый или прохожий. Он же не остался со всеми вместе…
Сообразив, что слишком много уделяет внимание "незнакомцу", темноволосый замолчал. Ариец покосился на него, достал из бардачка очередную жвачку и сунул в рот.
— Не нравится мне всё это, — высказал он. — Говорил же, что надо было раньше действовать. А ты: "Подождём! Подождём! Пусть бабку похоронят!" Теперь понаехало народу. Взять бы за жабры эту дочку покойной, ещё позавчера, да потрясти!
— Что ты из неё вытрясать собрался? — скептически переспросил темноволосый. — Если что-то в доме спрятано, так она вряд ли знает. Нашла бы за столько времени.
Ему не нравилось, что его напарник постоянно рвётся кого-то потрошить, убивать или трясти.
— А ты уверен, что не нашла?
— Если бы нашла, наверное позвала бы того, кому это предназначено, — высказал темноволосый и прикусил губу, сообразив, что переодетые в гражданское полковники УВР ФСБ просто так на чужие похороны не раскатывают. Дело принимало нехороший оборот, но чем дальше — тем меньше хотел темноволосый доверять Арийцу. Слишком тот агрессивен. Наломает дров, а разгребать кому?
— И что теперь? Чего ждать-то будем? — протянул Ариец.
— Ждать будем, когда гости разъедутся, — постановил темноволосый. — Может, ты и прав и нужно эту дочку ейную спрашивать…
Водитель коротко хохотнул и осклабился с таким довольным видом, что темноволосый напустился на него чуть не с кулаками:
— Я сам буду говорить, понял?! А ты будешь в машине сидеть!
— Да как скажешь, начальник! — уверил Ариец, для убедительности подняв руки. — Мне оно надо? Хочешь сам — действуй сам. — Только темноволосый расслабился, как он добавил, жёстко и напористо: — А вот если не получится — будем действовать по моему плану! И плевать я хотел на твои нежные чувства! Я не собираюсь тут до зимы торчать!
— Ладно, — сдался темноволосый. — Уговорил.
* * *
Гости и соседи разошлись часам к шести вечера. Сокольский появился почти сразу, так неприметно и естественно, будто тут и был. Убедившись, что они в доме одни, он ещё раз выразил хозяйке свои соболезнования и согласился на кофе. На кухне обнаружилось, что кофемолка не желает включаться. Сокольский пообещал исправить и взялся разбирать нехитрый агрегат. Пока Ирина уверяла его, что не стоит беспокоиться и можно поискать, не завалялось ли растворимого напитка, он успел расковырять пластмассовый корпус и вытрясти из него целую кучку кофейной пыли.
— Понимаете, Игорь! — взялась объяснять Ирина, садясь на кожаный диванчик рядом с окном. — Я сперва ничего особенного не заметила, меня мама волновала.
— Какое заключение дали врачи? — перебил её Сокольский.
— Обширный инфаркт, остановка сердца. Восемьдесят восемь лет… — Женщина понаблюдала за тем, как он вставляет вычищенный от кофейных крошек мотор кофемолки обратно в пластмассовый корпус, но потом отвлеклась и стала рассказывать дальше. — Так вот, я сперва не заметила, но потом, через некоторое время, обратила внимание: здесь всё было так, будто кто-то что-то искал. Никакого беспорядка, но вещи не на своих местах. Мама никогда ничего по-своему не расставляла. Я как прибиралась по выходным — так на следующие выходные всё и стояло. А тут… Трудно объяснить, но ощущение, что кто-то всё аккуратно брал, раскрывал, ставил на место. Вот диванчик этот — если присмотреться, вы увидите, что он будто весь иголкой наколот.
Сокольский оставил кофемолку и подошёл. Присев на корточки, он рассмотрел потёртую кожу. Ирина поспешно встала, чтобы ему не мешать. Он провёл рукой по обивке, потом встал и вернулся к кухонному столу.
— Вы очень наблюдательны! Действительно, много мелких дырочек, — согласился он. — Думаете, кто-то прощупывал мебель?
— Я уверена! — воскликнула Ирина, но смутилась своего порыва и присела обратно на диванчик. — Я не смогла ничего объяснить нашему участковому. Всё ведь на месте, ценности никакие не пропали.
Сокольский защёлкнул нижнюю крышку агрегата, после чего сунул вилку в розетку и нажал кнопку. Послышалось характерное жужжание.
— Ну вот, готово! Под кнопкой комок кофе присох. Обычное дело.
Ирина поднялась.
— Ой, как хорошо! А я уже думала: ну что бы не купить молотый кофе по дороге?! Сейчас сварим!
Сокольский уступил ей место и сам отошёл к диванчику.
— Вы во всём доме смотрели? — спросил он.
— Да, я даже в подвал спускалась. Там тоже всё с места на место переставлено. Тут, наверху, я ещё могу допустить, что мама что-то искала и переставила книги в шкафчике, банки с крупами, ящики в комоде местами поменяла. Но чтобы передвинуть батарею банок с вареньем!.. Что-то тут искали и мне стало неуютно, — призналась женщина, выключив кофемолку и доставая кофейник. — Но я бы не стала вас беспокоить только из-за этого. Кое-что я всё-таки нашла!
Она уверенно сунула руку за кухонный шкафчик и извлекла оттуда плоскую, как тетрадка, жестяную коробочку.
— Вот, возьмите! Мама хранила её в потайном месте, о котором даже я не знала. Но недели за три до смерти она мне показала,
