— А ты сделай так, чтобы не заподозрил, — проворчала старуха. — Мне всё равно, я помру скоро. Ты бы о себе позаботился, Игорёк.

— У меня полный порядок! — обрадовал он. — Кстати, мне инфу надо передать.

Он вынул из внутреннего кармана плеер, открыл и извлёк из него миниатюрное записывающее устройство. Отличить его от обычной "начинки" плеера не специалист не смог бы.

— Сам отправляй, — бросила с кухни старуха. — Телефон на полочке, под геранью.

Игорёк потратил минут десять на отправку информации по закодированному каналу. Своим телефоном он не пользовался. Его номер знали некоторые из бандитов Махея, а у того, как подозревали коллеги Игорька, были связи в мобильной компании, так что лишний звонок в город могли зафиксировать. Понятное дело, что бандиты — не шпионы враждебной державы, но лучше не рисковать без нужды.

— Что он тебе поручил? — спросила Варвара Петровна, когда её гость уплетал куриный суп, щедро заедая серым хлебом.

— Убить Козлова, — бросил Игорёк, забирая с вазочки ещё кусок хлеба.

— Что будешь делать?

— Не знаю пока. Козлов завтра прибывает в Приозерск вместе с товарным вагоном из Сортавалы. Что-нибудь придумаю к тому времени.

— Этот Козлов — тот самый, который ушёл от вас пару лет назад? Убей, — чистосердечно посоветовала бывшая кегебешница. — На нём покойники как жернова висят! Никто с тебя не спросит за эту сволочь.

Игорёк смахнул крошки хлеба в ладонь и кинул в остатки супа. На собеседницу он не смотрел. Она покивала старческой головой и вздохнула. Потом взялась объяснять:

— Чистеньким на твоей службе всё равно не останешься. Если бы Махеев честного человека приказал убить — стоило бы думать. Этого бандита двадцать лет назад к стенке бы поставили — и глазом не моргнули!

— Так я в расстрельную команду не записывался, — напомнил Игорёк, перестав есть и посмотрев своими ясными глазами на знаменитого в прошлом майора, Варвару Молотову.

Никто из нынешних соседей и знакомых знать не знал, что женщина с оперативным псевдонимом "Варя Молотова" доживает свой век в деревеньке под Приозерском, скрывая прошлое под фамилией мужа — Орлик. Даже её дети не знали, где и кем работала в молодости их мать.

— Чушь! — отрезала бывшая кегебешница и поднялась из-за стола. — Сиди, я сама чайник принесу. — Из кухни она добавила: — Глупо! Поэтому вы и работаете неэффективно. Сюсюкаетесь, церемонитесь! В молодости я думала, что когда старухой стану, никакой преступности уже не будет. Потом поняла, что таким, как Козлов и Махеев, никогда счёт не закончится. Если бы вы их били, как мы когда-то, не жалеючи, дышать бы сейчас стало легче!

— Это вопрос этики и морали, — отозвался Игорёк, доев последнюю ложку супа и жуя хлеб всухомятку. Он всё ещё был голоден.

— Этика! Мораль! Бандиты таких слов не знают. И ты должен это понимать! — назидательно высказала старуха. — Ты уже не мальчик, Игорь.

— Есть такой грех, — признался он весело.

Варвара Петровна отмахнулась от него костлявой рукой: что взять с современной молодёжи?..

Напившись чаю, парень вышел на задний двор. Дом покойного мужа Варвары Петровны был добротный и мощный. Когда-то при нём ещё и огород имелся, но хозяева постарели, дети разъехались кто куда — и Орлики предпочли избавиться от грядок, оставив только плодовые деревья и ровный зелёный газон под ними. В самом конце участка росла толстая, старая берёза. Игорёк прислонился к её морщинистому стволу и стал смотреть наверх, туда, где между ветвями виднелось синее небо.

Он думал о том, как поступить. Разговоры со старой кегебешницей его не убедили, совесть противилась убийству. Одно дело — в драке, в перестрелке…

В свои тридцать пять лет Игорёк считался опытным агентом, который умеет принимать решения и способен найти верные пути к цели. Внедрение в банду — опасный и длительный процесс. Спецам из УВР ФСБ повезло, они нашли идеальное прикрытие: отставного майора КГБ, Варвару Петровну Орлик. Та проживала в Ряпушково на пенсии и никто из местных не знал о её боевом прошлом. Она сразу согласилась помочь, если родине нужна её служба. В эту деревеньку под Приозерском, на берегу Ладожского озера, Игорёк явился под видом одного из внуков Орличихи. Даже соседи по участкам ничего не заподозрили.

Выход на помощников Махеева выбирали ещё тщательнее, добиваясь максимальной безопасности для агента. Сложно говорить о таком понятии, когда лезешь в логово бандитов, но рисковать понапрасну — не лучший способ выполнить задание. После тщательного сбора информации, выбрали в качестве цели Кирилла Хмурова — Кацабея. По некоторым причинам, на него проще было воздействовать.

Вступив в роль, Игорёк имел на руках всю нужную информацию и мог самостоятельно корректировать ход операции. Он этим воспользовался, когда ему сообщили, что Гога (один из дилеров, подчинённых Кацабею) застрелен при неудачной стычке с полицией, а свидетелей происшествия нет. Игорёк решил, что это шанс ускорить своё внедрение. Он передал коллегам, чтобы скрыли тело Гоги, а сам сделал так, чтобы подозрение пало на него. Кацабей не мог просто убить его, не задав вопрос: "Где труп?" На то у самого Кацабея были причины: он отчитывался перед Махеевым, а тот на слово не верил. Бывало, что кто-то из дилеров сбегал с выручкой, а обставлял так, будто его убили. Махеев такие фокусы не любил и требовал от своих "капитанов" строго отчитываться за каждый подобный случай.

Для Кацабея Игорёк заранее припас "козырь в рукаве", но сработает ли этот "козырь" — заранее не предугадаешь. Сложную он взял на себя задачу: выложишь все карты сразу — Кацабей заподозрит в новичке излишнюю подготовленность, не выложишь — ухайдакает раньше, чем разберётся.

…К сцене его первого знакомства с Кацабеем примешалась доля своеобразной слезливо-сопливой романтики. Ночь, подвал, засыпанный песком, чтобы впитывал кровь, разборки из разряда: "Говори, сука, а то собственным дерьмом захлебнёшься"… Потом распахивается дверь — и влетает пятнадцатилетнее чудо с причёской "я у мамы вместо швабры"!

— Папа! Не смей! Это он! Я тебе о нём говорила!..

Незадолго до этого Орлик отобрал у девчонки дозу и втолкнул в проезжающий автобус, избавив от встречи с полицейскими, а заодно и с подельниками Гоги, которые пытались подсадить юную Нику Хмурову на наркоту, вообразив, что этим маневром "ухватят за яйца" её грозного папашу. Кацабей сам бы справился с проблемой… наверное. Если бы успел. Но за него выступил Игорёк. Выходило, что он наказал Гогу по справедливости.

Такой оборот никем не планировался, но когда долго вникаешь в жизнь бандитов, к которым тебе предстоит втираться в доверие, нужно ловить любую возможность. В самый раз, чтобы посреди ночи, когда тебя швыряют мордой в песок и бьют по рёбрам обрезком водопроводной трубы, в подвал ворвалась любимая папина дочка и остановила весь этот