— Докладывайте, как продвигается ваше расследование, — потребовал с Ольгина Ланской, усаживаясь в своё кресло. Почему-то слово "ваше" он выделил интонацией, словно Ольгин обстряпывал какое-то одному ему ведомое дельце, а не работал вместе со всей группой.
— Мне нужно, чтобы в кабинете полковника Мегавого поставили прослушку, — рискнул сказал Слава. — И на его телефон тоже.
Ланской задумчиво посмотрел на него, ничего не переспрашивая. Слава счёл это хорошим знаком и добавил:
— Я уверен, что он знает убийцу полковника Астафеева.
— Откуда такой вывод? — живо спросил Ланской и подался в его сторону.
Ольгин покрепче обнял папку, словно она была его спасательным кругом, но заговорил спокойно и с убеждением:
— На момент убийства в помещении находилось только двое посторонних. Оба они сидели в приёмной через два кабинета, вместе с секретарём, который никуда не отлучался вплоть до обнаружения трупа. Полковник Мегавой, по его собственному утверждению, ушёл на полчаса раньше этого события, что подтверждает отметка в компьютере на проходной.
— Из этого вы делаете вывод, что именно Мегавой должен знать убийцу? — переспросил Сергей Сергеевич. — Каким образом? Столкнулся с ним при входе? Пропустил по своей карточке?
— Я пока не знаю, — признался Слава. — Но вот смотрите! — Он развернул папку и выложил перед Ланским свои подсчёты. — Пропуск Мегавого зафиксирован на проходной вот в это время. А камера наблюдения, которая висит в арке, показала, что он прошёл в сторону Невского на тридцать пять минут позже.
— Он мог не сразу уйти с площади, — заметил Ланской.
— Мог! Но сам Мегавой сказал, что сразу же уехал. Теоретически, он конечно мог простоять полчаса на площади и сам того не заметить…
Сергей Сергеевич хмыкнул, но соглашаться не спешил.
— Техника иногда даёт сбои, — подсказал он. — Камера могла сработать неправильно.
— Тогда можно предположить, что сработала неправильно и система, которая фиксирует пропуска? — тут же поддержал Ольгин. — Тем более, что охранник, который дежурил в тот день, рассказал интересную вещь. Я уже докладывал майору Киппари.
— Я в курсе, — перебил Ланской, чтобы Ольгин не начал пересказывать всё заново. — Вы полагаете, что охранник не ошибся и Мегавой покинул здание после того, как мимо проходной прошли срочно вызванные дежурные офицеры?
— Показания охранника совпадают с записью камеры в арке, — ответил Ольгин. — Это уже два факта, которые совпадают друг с другом. Конечно, при условии, что охранник сам не замешан в убийстве и не насочинял всё это. Но тогда он должен был что-то сделать с камерой наблюдения, которая никаким боком к нему не относится и пульт от которой находится совсем в другом месте. Я проверял, этот парень близко не приближался, не заходил и не общался с людьми из соседнего здания.
Ланской кивнул и задумался. Хоть он и не любил Ольгина, дело для него стояло на первом месте и не признать рациональное зерно в выводах Славы он не мог.
— Хорошо, я подключу свои связи и постараюсь, чтобы прослушка была установлена уже сегодня, — пообещал он. — Что ещё?..
…Минут через десять Слава вышел. И мысленно выдохнул. Мимо него в приёмную прошёл помощник Ланского, покосился на Ольгина, но тот выпрямился и пошёл по коридору, в сторону лестницы. Сосредоточиться на деле у него не получалось, он больше думал о своём докладе полковнику. Слава уже привык, что время от времени приходится пересказывать одно и то же, с сохранением всех деталей и подробностей. Он думал, что если вдруг такое случится и начальник аналитического отдела, замещающий сейчас полковника Баринцева, потребует отчёта, придётся разложить все свои подсчёты и схемы, составленные по всем правилам фототаблицы и видеоматериалы — и по ним, как по нотам, отыграть возложенную на него партию от и до. Но разговор получился неожиданно коротким.
"Зато продуктивным!" — сказал себе Слава, и тут вспомнил, что не рассказал Ланскому о своём соображении насчёт камеры наблюдения в коридоре Архива. Слава был уверен, что она не зря давала сбой и наверняка кто-то нашёл способ подать на пульт наблюдения заранее отснятую картинку. Если так — то по мелким деталям вроде разницы освещения это можно определить. Наверняка аналитический отдел, сообща с экспертами, смогут распознать подделку, если удастся заполучить в свои руки запись, а ещё лучше — вместе с камерой. Ольгину это не удалось: упёрлись парни из военной прокуратуры. Но уж Ланской-то сможет найти к ним подход!
Слава уже дошёл до выхода на лестницу, но круто повернул обратно и совсем несолидно для лейтенанта ФСБ помчался бегом. Толстая ковровая дорожка заглушила его шаги. Перед самой дверью в приёмную Ланского он остановился, одёрнул куртку и взялся за ручку…
Помощник Ланского, капитан Раков, стоял спиной ко входу и в чём-то сосредоточено копошился. Ольгин кашлянул. Раков подпрыгнул, в полёте повернувшись в его сторону. Предмет в своих руках он опустил вниз, под защиту края стола. Если бы не эта его реакция, Слава не обратил бы внимание на его манипуляции.
— А что это ты тут делаешь? — спросил Ольгин, склоняя голову набок, как любопытный школьник.
— А ты что делаешь? — резко переспросил Раков, выпрямляясь и расслабляя лицо.
— Да мне бы к полковнику, — придуриваясь, пропел Ольгин и мягко двинулся к столу Ракова.
Тот спешно сунул в карман то, что держал в опущенной руке, и шагнул ему навстречу.
— Полковник занят!
— Чем это? — У Славы зашевелилось нехорошее предчувствие. Странная параллель с расследованием Астафеева вдруг пришла ему в голову.
— Сергей Сергеевич разговаривает по телефону, — строго произнёс Раков, поднимая руку, чтобы остановить надвигающегося на него Ольгина.
— Правда!? — обрадовался тот. — А пойдём проверим!
Неожиданно облапив капитана Ракова одной рукой, Ольгин рывком потянул его с собой к двери и ввалился в кабинет Ланского, прежде чем Раков смог оказать достойное сопротивление.
— Это что такое?!! — рявкнул Ланской, воззрившись на них из-за своего стола. В руке его действительно был телефон. — Вы что себе позволяете?!
— Товарищ полковник! Он на меня напал… — начал было Раков, но Слава не дал ему закончить, воспользовавшись заминкой и толкнув в спину, чем вынудил сделать несколько шагов по направлению к грозно взирающему на них Ланскому.
— Расстреляйте меня, если я не прав! — заявил Ольгин и ткнул пальцем в сторону Ракова. — Но он подслушивал или записывал ваш разговор! И спрятал в правый карман что-то вроде плеера!
— Вы в своём уме, лейтенант?! — грозно начал Ланской, поднимаясь из-за стола.
Раков попятился, чем стимулировал собственного шефа на неожиданное действие: Ланской ринулся к нему, схватил за руку и моментально уложил носом в столешницу.
— Посмотрите, что у
