— Как знаете, — ответил тот и пошёл прямо на Марка.
Лисовской отскочил и подхватил с земли булыжник, который заприметил несколькими минутами раньше. Дубов оценил угрозу и сунул руку в карман штанов. На свет появился маленький пистолет.
— Не делайте глупостей, Марк Викторович, — посоветовал он. — Просто отойдите от машины.
Вместо этого Марк, без замаха, бросил в него булыжник. Не попал, но Дубову пришлось отклониться. Этого мгновения хватило: Лисовской налетел на него, выбив из руки оружие. Дубов схватил его за одежду. Марк извернулся и ударил противника под коленку. Тот пальцы не разжал — и потянул Марка за собой. Оба свалились с бережка в речку. Барахтаясь в ближнем бою, Дубов пытался подмять Лисовского под себя, макнуть в воду, но тот извивался как уж и ухитрился сбить с Дубова очки. Потом упёрся коленом в грудь и почти вырвался. Дубов успел перехватить его за пояс и рывком бросить через себя. Лисовской брыкнул его изо всех сил, но Дубов не был настроен отпускать добычу. Он наваливался сверху, не давая Марку отодвинуться и ударить сильнее. Внезапно он вскрикнул, подавшись в сторону. Марк разжал зубы, отпустив его плечо, и ткнул кулаком в нос…
— Вон они! — крикнул Данила, выпрыгивая из машины и подбегая к берегу.
Зрелище заворожило его. Посреди реки, в которой воды было не больше, чем по колено, барахтался грязный господин Дубов, на спине которого сидел Лисовской и макал противника головой в воду. Пару раз Дубову удавалось приподняться на четвереньки. Хрипя и задыхаясь, он сделал попытку перевернуться.
— Прекратить! — заорал Данила, опомнившись.
— Чего стоишь? — напарник подтолкнул его в спину.
Некрасов прыгнул в речку, схватил Лисовского за шиворот и завернул ему руку за спину. Дубов вырвался, уронив обоих в размешанную грязь.
— Держи! — крикнул Данила напарнику.
Тот наставил на Александра Юрьевича пистолет.
— Руки в гору! На берег! — приказал он.
Дубов оценил ситуацию и поднял руки, одновременно поднимаясь с колен. Грязный с головы до ног, он действительно двинулся к берегу, спотыкаясь и поскальзываясь на глинистом дне.
— Марк Викторович! — Данила всё ещё делал попытки усмирить маленького бизнесмена, барахтаясь с ним в грязи и всё сильнее заламывая ему руку за спину. — Хватит! Отбой! Это Некрасов! Вы меня с полковником Сокольским видели!
В пылу борьбы он даже не заметил, что повысил своего шефа в звании. Зато до Лисовского дошло, что драться дальше необязательно. Он позволил вытащить себя из реки.
— Ну, хватит! — уговаривал его Данила, на всякий случай не отпуская, пока его напарник не надел на Дубова наручники. — Всё! Успокоились?
— Ладно… — прохрипел Марк, расслабляясь. — Можешь отпускать…
Едва Данила разжал хватку, Марк сделал попытку броситься на скованного Дубова. Молодой фээсбэшник перехватил его "в полёте" и дёрнул назад.
— Ну всё! — рявкнул он. — Мало того, что вы своими выкрутасами заставляете кататься за вами по всем дорогам!..
— Всё! — выдохнул ему Марк. — Понял я!
Вывернувшись из-под руки Данилы, Лисовской отошёл к своей машине и сел прямо на землю, прислонившись к пыльной дверце. Ему нужно было отдышаться и прийти в себя, прежде чем что-то спрашивать или говорить…
* * *
Доктор Люся позвонила Сокольскому, когда он собирался вернуться на базу, спешно вызванный майором Киппари. Поговорить с Зоей Курковой ему так и не удалось. Пришлось поручить её сопровождению во главе с улыбчивым Тимофеем Шхерой.
— У тебя есть пять минут? — спросила майор Бердникова.
— Нет, — честно ответил он, но тут же поправился: — Ради ваших новостей я отложу все дела.
— Тогда слушай внимательно.
Их защищённые от прослушки телефоны давали возможность говорить о делах прямо и без намёков, но всегда оставалась возможность, что тебя кто-то подслушивает ушами из-за ближайшего угла. Поэтому Сокольский отошёл от машины и остановился за толстым стволом единственного во дворе дерева.
— Говорите, Людмила Кирилловна, — предложил он.
— Я тут исследовала труп нашего подопечного и ломала голову, от чего сработал механизм самоликвидации, — продолжила майор Бердникова. — А оказалось, что проблема серьёзнее. Мы не учитываем, что если имплантат мог получать сигналы извне, значит, у него есть автономная система питания. Это ведь не чип в собачьей холке и не шрих-код на упаковке с сосисками.
— И в чём проблема? — спросил Сокольский.
— А проблема в том, мой дорогой, что любой аккумулятор рано или поздно разрядится и его придётся заменять. А если он вживлён в тело, он должен быть ещё и миниатюрным.
— Хотите сказать, что у этого имплантата был определённый "срок годности"?
— Нет! — отрезала тётя Люся. — Хочу сказать, что неизвестный нам гений придумал автономную систему питания. Что-то вроде солнечной батареи, но работающей не на энергии солнечных лучей, а на энергии биохимических реакций, протекающих в самом организме. И я, кажется, нашла частицу этого аккумулятора. Могу предположить, что одновременно имплантат играл роль маячка, по которому хозяева отслеживали своего агента. Дальше лишь моё предположение: по маячку наши неизвестные "друзья" поняли, что их человек попал не в морг и не в обычную городскую больницу, а в закрытое заведение. Допускаю, что сыграли роль МРТ, а может, и мой сканер: имплантат подвергся волновому воздействию и в нём запустился процесс самоликвидации. Изобретатели имплантата могли предусмотреть такой ход. Если я права — мы сами убили этого парня.
— Вот как… — проговорил Сокольский. — И сигнал никто из наших не отследил.
— Это не так просто, — напомнила тётя Люся. — Мы не знаем, какую частоту они используют. И такое маленькое устройство не может давать постоянный сигнал. В какой-то момент хозяева начали прощупывать пространство, разыскивая своего агента, могли дать несколько импульсов — обнаружить его, проверить адрес и после этого принять меры. Именно поэтому он прожил в моих руках так долго.
— Я понял, — ответил Сокольский, которому не казалось, что интервал в три часа можно признать долгим.
— Надеюсь, что помогла, — сказала доктор Люся.
— Даже не представляете, как! Я постараюсь к вам заглянуть через некоторое время.
— Тогда до встречи! — попрощалась майор Бердникова и завершила звонок.
Сокольский убрал телефон и успешно справился с желанием стукнуть кулаком ни в чём неповинную сосну. Проблемы у них размножались, как микробы в чашке Петри — и конца этому процессу пока видно не было.
Глава четвёртая. Цена чужой жизни
— Лейтенант! Потрудитесь зайти ко мне!
Слава смекнул, что фраза "потрудитесь зайти" не предвещает ничего хорошего. Нормальный человек сказал бы просто: "Зайдите!"
— В кабинет? — переспросил он сдуру.
Сергей Сергеевич наградил его взглядом, выражение которого колебалось между недоумением и презрением. Потом шагнул за двери, но закрывать створку не стал. Наверное понадеялся, что даже такой тупица, как Ольгин, сообразит пойти следом.
Слава незаметно вздохнул и направился за ним. Хотя он не боялся Ланского, но совсем не робеть
