В шахте под взорванной постройкой военные обнаружили несколько фрагментов странного металла, наводящего на мысль об обломках летающих тарелок. Находка подверглась тщательному анализу. Свойства неизвестного сплава не могли не заинтересовать: он давал идеальную отражающую поверхность и легко аккумулировал статический разряд огромной мощности. Содержался намёк и на то, что неизвестное вещество обладает другими, не менее интересными свойствами, но дальше в архиве отсутствовало несколько докладных листков.
Полковник Астафеев в общих чертах набросал часть пропавших сведений, но настолько хаотично, что конкретные выводы Сокольский делать поостерёгся. Либо Астафеев говорил о возможности контроля над любыми беспроводными способами связи, либо подразумевал возможность создания "инструмента судного дня". Что из предположений было правдой, а что — плодом богатой фантазии, Сокольский не взялся определить. Он не верил в возможность создания глобальных методов управления человечеством. Зато верил в реальных злоумышленников, которые могут отвалить хорошие деньги за очередной способ подгадить России или какой-нибудь другой стране.
Просидев с архивом часа полтора, Сокольский стёр все следы своего входа в сеть и выключил комп. Чего-то очень существенного не хватало в картине, чтобы выстроить начало логической цепочки. И это "что-то" касалось не дел давно минувших, а современного момента. Нужны были материалы расследования загадочного убийства полковника Астафеева, средь бела дня, в охраняемом здании, в обход всей охраны и камер наблюдения. Но тут Сокольскому оставалось только ждать. Предложить свою кандидатуру на роль помощника военной прокуратуре он не мог и надеялся, что выбранный майором Киппари человек справится с задачей.
Сокольский постарался временно отвлечься от задачи, для решения которой катастрофически не хватало сведений. Ему следовало подумать ещё об одной проблеме, вполне реальной и насущной. Полковник Ланской ждал от него обещанного расследования: кто мог предупредить банду Соловьёва о том, что к их тайному убежищу направляется ФСБ? В голову пришёл анекдот, подхваченный из всемирной паутины:
"— Какие у вас недостатки?
— Я неразговорчив.
— А какие достоинства?
— Я не болтлив".
— Не болтлив… — повторил Сокольский вслух. — Не нужно быть болтливым, чтобы выдать информацию врагу. Достаточно не вовремя затеять расследование.
Бандитов могли спугнуть полицейские, которых кто-то отправил проверить адрес. Но кто мог затеять параллельную проверку? Тот, кто знал, что они ищут банду Соловья и по своим причинам хотел, чтобы всех бандитов перебили при задержании, или чтобы они успели уйти. Версия так себе, но Сокольский решил проверить и это предположение.
Он повторил вслух:
— Не вовремя затеять расследование… Что, если кому-то действительно понадобилось, чтобы Астафеев не вовремя затеял всю эту проверку? Толкнув полковника к действию, этот некто спровоцировал ответную реакцию — и Астафеева убрали. Что дальше?
Дальше, как это ни печально, у него на руках оказывалось уравнение с несколькими неизвестными, каждое из которых потенциально могло "нажать на курок". И следующей целью становился он, Игорь Сергеевич Сокольский. Конечно, с тем условием, если цель неизвестных — убрать всех, кто прикасается к секретным документам. А такой шанс имеется, учитывая аварию на набережной и парня, в позвоночнике которого взорвался имплантат.
Подчиняясь внутреннему порыву, Игорь подхватил телефон и набрал знакомый номер.
— Сима! Да, решил позвонить… Меня не будет некоторое время, ты не приезжай… Нет, ничего не случилось. Работа. Я сам позвоню, когда вернусь…
Ещё вчера он надеялся, что ближайшие несколько дней удастся провести в обществе Серафимы. Она была нужна ему, такая заботливая, ласковая. Но сейчас, когда он вмешался в чужую историю и ждёт выпада из-за любого угла, рисковать жизнью любимой женщины Сокольский не мог. Любимой? Наверное, как-то так это должно было прозвучать. Игорь пока не мог определить, нуждается ли в Серафиме, потому что она скрашивает одиночество пустой трёхкомнатной квартиры, или потому, что она стала ему ближе, чем он сам ожидал.
Не найдя ответа на этот вопрос, он выключил лампу и отправился на кухню, готовить себе ужин…
Глава вторая. Нет простых путей
Зоя Максимовна считала себя женщиной умной и хитрой. У неё был запасной мобильник, маленький и неприметный, который она использовала для звонков только по одному номеру. Убедившись, что её сегодняшний охранник не проявляет особого рвения развлекать подопечную умными беседами, Зоя Максимовна изъявила желание помыться и ушла в ванную комнату. Закрывшись изнутри и пустив воду, как заправская конспираторша, она достала телефон из-под резинки трусов и присела на закрытый унитаз.
Некоторое время госпожу Куркову бороли сомнения, правильно ли она поступает. Игорь ясно дал понять, что она в опасности и все сношения с внешним миром сейчас могут осуществляться только через его людей. Зоя Максимовна подчинилась и с неохотой отдала свой айфон. Ей пообещали, что в случае необходимости она сможет позвонить по защищённому каналу, чтобы никто не смог вычислить место её нахождения. Так может, ей не стоит самовольничать?
А позвонить хотелось! Зоя доверяла тому человеку, номер которого она хранила в памяти и всегда набирала заново, не сохраняя в аппарате. На это были серьёзные причины. Но это никаким боком не касалось её, как свидетеля преступления. Всего лишь частная, глубоко личная жизнь, которая вообще не касалась никого, кроме самой Зои.
"Он должен знать, что со мной всё хорошо!" — сказала себе госпожа Куркова и раскрыла телефон.
Абонент долго не отвечал, но когда она уже готова была отключиться — раздался знакомый голос:
— Зоя!? Ты где?! Что с тобой?!
— Погоди, Вадик! Просто послушай!
— Что у тебя шумит?
— Это вода… Ты можешь минуту послушать меня, не перебивая?
— Хорошо, конечно! — отозвался мужской голос, успокаиваясь.
— Мне пришлось уехать из города. Помнишь встречу месяц назад? Это было на даче нашего заказчика. Я там кое-что случайно подслушала… и увидела. Ну, не важно! Я согласилась выступить в суде и меня взяли под программу о защите свидетелей.
— Ты с ума сошла! — возмутился мужчина. — Мне могла сообщить? Я бы сам тебя спрятал! Знаю я их защиты! Уехали бы в Приозерск, на наше место. Надёжнее любых защит, тем более, что никто кроме нас двоих о нём не знает.
Зоя вздохнула.
— Вадик! Я всё понимаю…
— Не понимаешь! Я места себе не нахожу! А если с тобой что-нибудь случиться?
— Вадик! Ничего со мной не случится! Меня охраняют… в общем, люди одного моего хорошего знакомого. Я ему верю.
На другом конце связи повисла пауза. Потом мужской голос с явным интересом переспросил:
— Что за знакомый? Я его знаю?
— Нет, конечно! Только не ревнуй. — Зоя даже рассмеялась. — Какой ты… Мы… когда-то вместе учились, сейчас он работает на… правительственную организацию. Я не могу тебе ничего больше сказать, поверь! Это не мои тайны.
— Скажи, где ты! Я приеду
