— На какой набережной? — переспросил Андрей.
— Ну, на Темзе! Это же Лондон! Я ждал. Если бы показалась машина премьера, мне должен был поступить сигнал… Я держал мотор включённым, чтобы если что — газануть и врезаться в неё. Её там легко было бы выкинуть в реку, хотя от неё и раньше бы каша осталась. Я-то был на грузовике и в кузове у меня лежали такие большие бетонные штуки. Это я сам придумал! — Судя по тону, он гордился своей изобретательностью. — Там можно было вносить в игру нюансы… Потом мне позвонили и сказали, чтобы я приготовился… Не помню, чем всё закончилось…"
Сокольский знаком показал ассистенту, чтобы выключил запись, и задумался, глядя в пространство перед собой.
— Люди, которых при помощи имплантата заставляют жить в созданной для них реальности, — произнёс он. — А когда нужно — задают задачу и выпускают… Вы правы, не может быть, чтобы тот, кто создал этот имплантат и провёл сложную операцию, делал "одноразовых бойцов". Слишком дорого и нерентабельно.
— Могу предположить две вероятности, — заметила тётя Люся. — Либо этот конкретный имплантат дал незапланированный сбой и ликвидатор допустил ошибку, либо кто-то специально нам его подсунул.
Сокольский поднял голову и посмотрел на неё ясным взглядом.
— Меня беспокоит, что может существовать иная вероятность, о которой мы даже не догадываемся, — признался он.
* * *
На столе завибрировал мобильник. Каждый раз, когда это происходило, полковник Мегавой напрягался и боролся с нежеланием отвечать. Позвонить мог кто угодно, но Мегавого пугала перспектива услышать знакомый голос, который последние месяцы звучал в его голове почти постоянно. Забыть, не думать об этом он не мог. Навязчивый страх подтачивал некогда сильного, уверенного в себе человека, но друзья и знакомые не могли понять суть происходящих перемен.
Совсем недавно Мегавой похоронил жену. Прошло чуть меньше года. Те, кто знал Александра Павловича давно, пребывали в уверенности, что его подкосила эта утрата. Ему предлагали отдохнуть, съездить в санаторий, обратиться к психологу. Он отказывался, утверждая, что работа, привычная служба поможет быстрее, чем лекарства и процедуры. Никто не догадывался, как сильно этот мужчина с решительным лицом и шрамом над бровью хочет ответить: "Да! Я поеду в санаторий! Я уйду в отставку! Я улечу на Луну, на Марс! Лишь бы не получать этих звонков и не слышать больше голоса…"
Очередная борьба с нежеланием отвечать закончилась поражением и полковник глухо отозвался в трубку:
— Полковник Мегавой!
— Возьми тот пистолет, который тебе передал посредник, выйди из кабинета и иди направо, десять шагов. Зайди в дверь кабинета, около которой остановишься, и застрели того, кто там находится. Это враг! Ты должен его убить. Сделай это так, чтобы тебя никто не видел.
Полковник выключил аппарат, открыл сейф и протянул руку. На лбу его выступили капли пота. Он сосредоточился, пальцы задрожали, рука медленно двинулась в сторону кобуры его собственного наградного "Макарова". Но в последний момент что-то отпустило внутри и он с облегчением сунул руку в самую глубину сейфа и извлёк оттуда пакет с чужим тт-шником. Сомнения отступили, полковник Мегавой закрыл сейф, встал и направился через пустую приёмную, направо, к двери кабинета другого полковника — своего друга и боевого товарища, Натана Олеговича Астафеева…
* * *
Сокольский не любил сам сидеть за рулём. Он использовал время поездок, чтобы думать, строить планы, решать проблемы, на крайний случай — отдыхать. Поэтому почти всегда брал себе водителя. Сегодня эта честь выпала Ольгину, которому (втайне от Сокольского) майор Киппари чуть плешь не проел подробным инструктажем. Матвей не считал своего босса беспечным, но подозревал, что Сокольский мало задумывается о собственной безопасности. Раз так — нужно, чтобы об этом позаботился кто-то другой.
Ольгин внимательно наблюдал за дорогой, размышлял о том, как бы он себя повёл в той ситуации, что сложилась на набережной. Инга подтвердила репутацию крутого водителя и Слава испытывал гордость за неё, будто он сам отличился в подстроенном ДТП. Сокольский отвлёк его от размышлений.
— Ты бы съездил к Берестовой, — посоветовал он. — У неё в последние дни сплошные стрессы. Удачный момент.
— Для чего? — не понял Слава.
— Для дружеского участия, — ответил Сокольский, ощущая себя сводником. Но он действительно беспокоился за Ингу и считал, что есть минуты, когда человек, тем более девушка, не должна оставаться в одиночестве.
Позволив Ольгину переваривать информацию, Сокольский позвонил Марку Лисовскому.
— Привет, Марк! Я подумал, раз тебя нет в конторе — значит, ты дома?
— От твоего бдительного ока нигде не скроешься, — пошутил Лисовской. — Добрый день! Что-то случилось? Я действительно дома. Хочу сам отвезти Ольгу с Дашенькой на дачу.
Сокольский подумал, не встретиться ли с Марком после того, как тот съездит за город и вернётся, но решил, что дело важнее.
— Я хотел заехать на полчаса, — признался он. — Я тут совсем рядом, на Невском.
— Тогда жду, — согласился Марк. — Всё равно мои дамы раньше чем через пару часов не соберутся.
— Поверни на Большую Конюшенную, — приказал Сокольский Ольгину. — Заглянем в гости.
Слава кивнул, ничего не переспрашивая…
Книга 4. Код стихии. Часть вторая. Риск — дело неблагородное
Глава первая. Роковое стечение обстоятельств
В кабинете генерала Дмитрия Ивановича Чёрного сидели двое посторонних. Не чужаков в прямом смысле этого слова, а людей из другого подразделения. Обоих Сокольский знал и почему-то не удивился их присутствию.
— Проходите, Игорь Сергеевич, — пригласил Чёрный, поведя своей пухлой ладонью в воздухе, словно расчищая путь от двери до длинного стола. — Полагаю, здесь никого не надо друг другу представлять? Вот, господа, вы хотели видеть подполковника Сокольского? Вы его увидели.
Столь странное начало разговора не удивило Игоря. Коллеги из СБ своим появлением ни у кого не вызывали восторженной радости. Пугаться их визита или нервничать у Сокольского не было повода, поэтому он прошёл через свободное пространство кабинета, мимо сверкающей столешницы — и остановился за спинкой стула напротив гостей.
— Садись, Игорёк, — махнув рукой, негромко посоветовал генерал. — В ногах правды нет.
— У нас всего несколько вопросов к подполковнику, — поспешил заверить Чёрного один из парней.
Вася Коготь. Точнее, майор Собственной Безопасности ФСБ, Василий Алексеевич Когтев. Добросовестный, можно сказать, страстный поклонник законности и порядка. Начинал он примерно в то же время, что и Сокольский, но нашёл своё призвание в другом подразделении. Игорю показалось, что старый знакомый чувствует себя неуверенно и даже не стесняется это показывать.
— Спрашивай уже, Вась, — посоветовал ему Сокольский и сел на ближайший стул.
— Нельзя ли отнестись к нашему визиту более серьёзно? — выговорил
