— Он спас тебе жизнь, — заметил Сокольский, присаживаясь на стул. Пить по утрам он считал дурным обыкновением, но отказаться не счёл возможным.
— За что ему огромное спасибо, — мрачно высказала Зоя Максимовна и налила в две стопки коньяк. — Лучше скажи, что случилось с Олегом? Вот кого мне действительно жалко! Такой парень! Я в него влюбилась ещё в третьем классе.
— Да ладно! — не поверил Игорь, понимая, что она делает попытки отвлечься от собственных проблем. Потом, через паузу, добавил: — Олега бандиты убили.
— Сурово… — Они выпили, после чего Зоя устроилась рядом с ним, придвинув табурет. — Ну, что у тебя за вопрос? — спросила она, потянув из пачки очередную сигарету.
Сокольский оглядел кухню, а потом — бывшую одноклассницу. Не считая кругов вокруг глаз, встрёпанной причёски и морщинок, заметных с близкого расстояния, выглядела она очень хорошо. И дело не только в тщательно закрашенной седине. В детстве Зойка была тощей, нескладной и личиком походила на актрис из мексиканских сериалов (читай, на обезьянок). С годами её лицо стало броским, даже красивым, да и фигура чудесным образом оформилась. Было на что поглазеть. Сокольский знал, что госпожа Куркова (в девичестве — Стрельникова) регулярно занимается плаванием и ходит в тренажёрный зал.
— Ты не думаешь, что покушаться могли на тебя, а не на твоего мужа? — спросил он, разом вернувшись из воспоминаний в настоящий момент.
Зоя подалась от него, но тут же взяла себя в руки.
— Извини, нервы сегодня… Я не знаю, Игорь! — Она отмахнулась, потом налила в стопки ещё коньяка. — Кто мог знать, я сегодня поеду на этой чёртовой машине, или Аркаша? Да я сама этого не знала! — Она отмахнулась вторично, словно хотела избавиться от навязчивых мыслей. — За мной чаще водитель выезжал. И бизнес у меня не глобальный, чтобы кому-то захотелось меня убрать… — Она неожиданно забеспокоилась. — Серьёзно, на меня? Только не темни, не будут люди из твоей конторы приезжать и задавать вопросы, если у вас нет чего-то конкретного.
Сокольский невесело усмехнулся.
— Я тебе хуже вещь скажу, — признался он. — Тот, кто на тебя покушался, захочет довершить начатое. Поэтому я здесь, а внизу ждёт машина. Тебе лучше по-быстрому взять всё необходимое и поехать со мной в безопасное место.
— Но мне сказали никуда не отлучаться из города, — начала было Зоя. — И дела…
— Вопрос с полицией я утрясу, — перебил Сокольский. — Но сделаю это после того, как ты окажешься в безопасности. С делами придётся повременить. Всех разом не переделаешь, а жизнь дороже.
— Я не понимаю, — честно призналась женщина. — Кому я нужна?
Сокольский придвинулся, глядя на неё своими ясными, серыми глазами.
— Пару недель назад ты стала свидетелем одного происшествия. Вспомни: при тебе увезли человека, а потом он был найден мёртвым. Ты видела похитителей и можешь сильно испортить им жизнь. ФСБ берёт тебя под свою защиту. Конечно, если ты согласишься дать показания…
* * *
(Санкт-Петербург, территория "Красного Треугольника", лето 2010 года)
…На захламлённой лестнице кирпичного здания было гораздо прохладнее, чем на улице. Вот чем хороши такие постройки — они держат температуру, зимой защищая от холода, а летом — от жары.
Осторожно поднимаясь по крутым, длинным пролётам, Инга старалась всё время быть спиной к стене и охватывать взглядом не только пролёт наверх, но и вниз. Может, ей почудилось это неясное движение в выбитом окне верхнего этажа? Большая часть команды громила наркопритон в другом подъезде, ОМОНовцы перекрыли двор. Хотя, что тут можно перекрыть? За десять лет запустения в корпусах появилось столько дыр и непредсказуемых переходов, что можно гулять по всему комплексу, не выходя на улицу. Не везде, конечно, но в этой части фабрика успела дойти до состояния дикой живописности. Мечта режиссёров, снимающих постапокалиптику…
Длина пролётов объяснялась высотой потолков. Миновав очередной, Инга остановилась и прислушалась. Выбившаяся из "английской косички" прядка платиново-белых волос прилипла к вспотевшему лбу. Из пустого оконного проёма тянуло жаром аномального полдня, запахами пыли, гари и испарений гниющей резины. Не выпуская пистолета из обеих рук, Инга попыталась вытереть лоб о плечо. Что-то хрустнуло наверху. Девушка замерла, так и не доведя жест до конца, но секунды тикали и ничего не происходило.
— Что там? — крикнул кто-то снизу. — Берестова! Ты куда одна полезла?
— Вроде никого, — откликнулась Инга, но вместо того, чтобы пойти вниз, поднялась на следующую ступеньку…
Она отчётливо слышала шаги коллег. Наверное, им не понравилась неуверенность в её голосе и они решили присоединиться, ругая жару и бесконечные лестницы. Почувствовав себя уверенней от того, что она уже не одна, Инга преодолела последний пролёт. Солнце пробивалось сквозь крышу, ложась полосами и пятнами на загаженные голубями кирпичи. Обзору это мешало не меньше, чем столбы, которые поддерживали кровлю. Тёмные углы расплывались перед глазами цветными пятнами. Сколько Инга ни вглядывалась, она ничего подозрительного не видела. Для очистки совести, она сделала несколько шагов и подошла к полуразрушенной переборке.
В глубине тёмного угла что-то шаркнуло. Инга повернулась, вскидывая оружие. Темнота дышала.
— Не двигайся! — скомандовала Инга. Топот коллег на лестнице раздавался всё ближе. — Он здесь! — крикнула она, не поворачиваясь.
В следующий миг она увидела вспышку. Её с силой ударило в голову и отбросило к кирпичной стене…
* * *
(2017 год, середина августа, дом на канале Грибоедова)
Инга проснулась, моментально вспомнив, где находится: у Сокольского. Ночью они вернулись из командировки в Выборг и квартира в небольшом дворике, выходящем прямо на набережную, оказалась ближе всех. Сокольский предложил остаться у него и Инга, по обыкновению, не стала отказываться. Благо, неизрасходованный комплект чистой одежды лежал в её сумке.
Инга посмотрела на светящийся циферблат часов: шесть утра. Она скорее почувствовала, чем услышала, что шеф ходит по коридору. Наверное, он тоже почувствовал, что она собирается встать, заглянул в комнату и категорично приказал спать дальше. "Значит, не моё дело", — решила Инга и повалилась обратно на подушку, засыпающим сознанием отметив щелчок замка во входной двери.
Ещё через пару часов раздался звонок. Судя по тишине в квартире, Сокольский ещё не вернулся. Пришлось выползать с кровати и тащиться открывать. Она правильно угадала: явился Ольгин. И почему-то обалдел, увидев Берестову на пороге квартиры в мужском махровом халате. "Интересно, что он ожидал тут застать?" — подумала Инга.
— Ну чего уставился? — буркнула она и посторонилась. — Заходи.
— Я тебе звонил несколько раз, — всё ещё подозрительно на неё глядя, сказал Слава. — А
