Не задерживаясь на улице, Швед толкнул двери и вошёл внутрь. Холл пустовал. Резкий, тревожный запах ударил в нос, заставив Гришу сделать шаг назад. И тут ему навстречу выметнулась огромная тень.
— Назад! — крикнул неизвестный, буквально выкинув Шведа за порог.
Гриша успел извернуться, в тщетной попытке удержаться на верхней ступеньке. В спину ударила горячая волна. Он потерял опору, полетел чрез весь пролёт и грохнулся на каменные плиты. Почему содрогнулась земля и заложило уши от грохота — Швед понять не успел. Дух вышибло навалившейся тяжестью и болью. Мир исчез, и поднимавшийся из недр особняка столб огня и дыма Гриша уже не мог увидеть.
Зато видела Инга. Взрыв застал её на улице. Прыгнув во двор, она вынуждена была шарахнуться назад, загораживая голову от летящих обломков кирпича. Потом грохот прекратился, и Берестова сунулась обратно. Особняк пылал, крыши не было видно, из оконных проёмов пламя вырывалось как из топки. Весь двор засыпали осколки камней, дымящиеся щепки и стёкла. Инга пробежала несколько шагов, преодолевая естественное стремление тела держаться подальше от огнедышащей печки, в которую превратились дом и деревянная баня.
Чёрным комом на фоне этого "апокалипсиса" выделялись две фигуры. Инга кинулась к ним. Сиротин делал попытки подняться, толстая куртка на его плечах лохматилась лоскутами. Второй человек лежал без движения.
— Что…
Слова высохли в горле. Инга вцепилась в Николая и потащила его волоком из-под слоя обжигающего воздуха, в котором, кажется, совсем не было кислорода. Сиротин активно помогал, отталкиваясь ногами. Остановилась Берестова только за воротами, и они оба повалились в рыхлый снег обочины.
— Надо… — начал Николай, и сделал неясный жест рукой. Потом кашлянул, и продолжил уже бодрее: — Шведа надо вытащить! Вдруг ещё рванёт…
Берестова огляделась. Через улицу к ним семенил старичок с огнетушителем. Вдалеке разворачивался белый автобус.
— Сейчас! — пообещала она Сиротину, поднялась и побежала обратно во двор.
Могло показаться, что огонь слегка стих, но всё равно там, где валялся Гриша Швед, дышать было невозможно. Горячий воздух обжигал гортань. Инга прикусила губу, вцепилась в одежду Шведа и потащила его к ограде. Бессознательное тело показалось ей страшно тяжёлым. Оно словно прилипало к плитам двора. Приходилось двигаться рывками. В глазах потемнело, но Инга продолжала волочить свою ношу. Желанная калитка была уже совсем рядом…
Потом кто-то схватил её поперёк пояса и саму выдернул на улицу. Двое парней в чёрном вытащили вслед за ней тело Шведа.
— Жив?! — выдохнула она, почему-то переживая за этого предполагаемого бандита ничуть не меньше, чем переживала за Сиротина.
— Дышит! — ответили ей, опуская на землю.
Инга упала задом в снег. Ноги её удобно свесились в канаву, здесь было прохладно и легче дышать. Она откинулась на спину, не глядя зачерпнула горсть снега и принялась вытирать лицо.
— Живая? — Кто-то присел рядом на корточки, и над Ингой нависла перечёркнутая полосами заживающих порезов физиономия Данилы Некрасова. Светлые кудри смешно падали на его лоб. "Откуда он здесь взялся?" — подумала Инга, но вслух не спросила.
— Отстань, Дан! — прошептала она, чувствуя, что дрожит, несмотря на то, что минуту назад задыхалась от раскалённого жара. — Дай отдохнуть!
Данила не стал ничего переспрашивать. Вместо этого сграбастал её на руки, потащил к белой "Газели" без окон и передал одному из спецназовцев. Берестову унесли в тёплое нутро автобуса и завернули в одеяло…
Книга 3. Точка невозврата. Часть пятая. Собиратели мозаики
Глава первая. Недостающие фрагменты
Переносные прожекторы ярко освещали остатки кирпичных стен. Могло показаться, что на маленьком участке посёлка задержался день — так хорошо перекрывал территорию взрыва искусственный свет.
На подходах к улице стояло несколько машин и автобусов. Вооружённый конвой не пропускал к месту действия рядовых граждан — встревоженных владельцев соседних домов и зевак, которым не лень оказалось в поздний час свернуть с трассы и мёрзнуть, лишь бы посмотреть, что там светится и по какому поводу дебош.
Матвей Киппари не стал подходить к оцеплению. Осмотрелся издали, отметив про себя, что прессы пока не видно. "Появятся, — подумал он. — Слишком уж всё это смахивает на теракт". Поманив одного из полицейских пальцем в толстой перчатке, Матвей напомнил:
— Никаких комментариев! Сам запомни и другим передай.
И пошёл к одной из "скорых", которым освободили место среди служебных автобусов. Полицейский недовольно посмотрел вслед фээсбэшнику, но возмущаться, что "контора" по-хозяйски распоряжается чужим ведомством, не стал. Вместо этого потёр уши и рысью двинулся обратно к оцеплению.
Мотя заглянул в чрево жёлтого микроавтобуса.
— Как пациент? — спросил он.
Молодая врач в синей форменной одежде оглянулась.
— Жить будет. Толстая куртка помогла, — пояснила она. — Небольшие ожоги первой и второй степени, сзади на шее, затылке и ушных раковинах.
Колян сидел на носилках, укрытый одеялом.
— Да всё со мной нормально, майор, — подал он голос. — Если не шевелиться…
Киппари бодро улыбнулся, топорща светлые усы.
— И не шевелись! Доктор! Мы тут побеседуем пару минут. Не возражаете?
Правильно истолковав намёк, врач протиснулась мимо него и выбралась из "скорой".
— Инга как? — обеспокоился Николай.
— Целее тебя. — Мотя пристроился на сидении напротив. — Отправил своего парня, отвезти её домой.
— Как тут ваши-то люди очутились? — спросил Сиротин.
Мотя развеселился.
— Вот кто кому пришёл вопросы задавать? — Он хлопнул себя по коленке, но сменил тон на серьёзный и объяснил: — Я послал. Проверить дачку, на которой вы порезвились. Почему — не спрашивай. Не ваше дело. Ты не в моём ведомстве, но Берестова ещё огребёт, — пообещал он. — Нет, чтобы позвонить и сказать: "Товарищ майор! Швед в Мяглово поехал, и мы у него на хвосте…" — Предполагаемую фразу Инги Мотя пропел фальцетом.
— А что бы это изменило? — буркнул Николай, не зная, как относиться к манерам энергичного фээсбэшника.
— Ты прав, ты прав! — обнадёжил его Мотя. — Я бы сказал вам не соваться, Швед успел бы войти в дом… А так, ты подвиг совершил, спас важного свидетеля. Правда, теперь он с черепно-мозговой, но и на том спасибо! — Мотя перестал дурачиться и серьёзно потребовал: — Давай, капитан, рассказывай всё по порядку.
Сиротин сосредоточенно нахмурился, не понимая, поблагодарили его или сделали выговор.
— Я подошёл к дому со стороны соседнего участка, — начал он, оставив свои сомнения. — Задняя дверь была закрыта на ручку, но не заперта. Там сперва предбанник такой, потом внутри ещё одна дверь. Запах газа я не сразу почувствовал. Когда внутрь вошёл — тогда в нос шибануло! Такой концентрат…
— Почему обратно не выскочил?
Сиротин с некоторым трудом поднял голову, посмотрев на Мотю.
— Понимаешь, сработало: форточки надо открыть! Кинулся внутрь — крыша сразу поехала… В смысле, голова закружилась. Сам не знаю, с чего рванул вперёд, а не назад.
