Пол на верхнем этаже отсутствовал. Среди мусора — никаких следов. Слава повернулся и пошёл вниз, в полуподвальное помещение, стараясь держаться вдоль стены. Чем ниже он спускался, тем тщательнее следил, куда ставит ногу. Не хотелось обнаружить себя раньше времени.
За пустым проёмом виднелась целая анфилада помещений, уходящих в темноту, но Ольгину почудился проблеск света. В равной степени это могла быть лампочка, дневной свет из выбитого окошка или луч фонарика. Нащупав пистолет, Ольгин аккуратно двинулся вперёд, так и прижимаясь к стенам и используя каждый угол или колонну, державшую потолок, как укрытие, чтобы оглядеться, прежде чем следовать дальше. Так он добрался до ещё одной лестницы, относительно чистой и тёмной. Она начиналась на цокольном этаже и ныряла вниз между остатков перильного ограждения.
Снизу тянуло сыростью, но к воздуху примешивался ещё какой-то запах, совсем неподходящий для подвала. Так пахло в больнице. Ольгин вспомнил: один из спиртов, которые используют для дезинфекции, имеет этот странный аромат не то одеколона, не то дезодоранта. Название никак не всплывало в памяти, но Слава был уверен, что правильно угадал. Он спустился вниз и подошёл к первой же двери.
Углом глаза он уловил движущуюся тень. Сработал инстинкт — Ольгин успел отпрыгнуть. Железо врезалось в стенку, выбив осколки кирпича. Прежде, чем человек снова замахнулся обрезком трубы, Ольгин прыгнул на него, своим весом отбросив от лестницы. Не удержался на ногах и свалился сверху. Противники покатились по полу. Незнакомец оказался ловким, ухитрился подставить колено и отпихнуть Ольгина от себя. Отвалившись в сторону, он тут же вскочил и ринулся к двери. Слава прыгнул следом, врезался со всей дури в створку и не дал её захлопнуть у себя перед носом.
Откуда-то сверху, из дыр между кирпичами, просачивался свет, поэтому разглядеть помещение не составляло труда. Это было похоже на заброшенную лабораторию, с железными шкафчиками, высокими столами и покрытыми пылью термостатами. Противник Ольгина успел заскочить в тёмный угол. Хаотически раздвинутая мебель мешала высмотреть, где он. Ольгин, на своё счастье, не выронил пистолет, пока они катались по полу, и сжимая оружие в руке, пошёл вдоль стены.
— Ладно, парень! — сказал он как можно спокойнее, хотя привычный азарт толкал его навстречу новой схватке. — Выходи, поговорим. Здесь ведь второго пути нет. Толку-то играть в прятки?
Движение почудилось ему слева — и он моментально свернул туда. Шорох шагов показал, что незнакомец перебирается за столами в сторону открытой в коридор двери. Ольгин тут же запрыгал обратно, надеясь успеть первым и перегородить путь к отступлению. Его обнадёжило то, что неизвестный не стреляет, да и напасть на него пытался с обломком какой-то трубы. Отсутствие огнестрельного оружия у противника подействовало расслабляюще.
Человек вскочил на ноги прямо перед его носом. Но вместо того, чтобы кинуться в драку или шарахнуться к двери, махнул рукой, хлопнув Славу выше колена…
Ногу пронзило, как раскалённой спицей. Ольгин выдернул дротик прежде, чем сообразил, что делает. Почему-то он не испугался, и зажав смертельную игрушку в руке, шагнул к противнику. Тот шарахнулся в коридор, но тут же вылетел обратно, к ногам Ольгина. За ним вбежал Юраша, пнул незнакомца в бок, заставив перевернуться, и плюхнулся коленями на его поясницу, одновременно вытягивая из кармана наручники.
— Лежи!! Зар-раза! — рявкнул он, без особого труда скрутив руки неизвестного за спину и защёлкнув "браслеты" на его запястьях. Потом вскочил и кинулся к Ольгину.
Тот со странным выражением протянул ему дротик, хотел что-то сказать, и удивился, потому что рука лишь начала подниматься, и тут же упала, челюсть онемела, и язык даже не шевельнулся. Капустин подхватил его подмышки, и прислонил к стенке, удерживая в стоячем положении.
— Что?! — неясно спросил он. — Это его дротик?!
Стало трудно дышать, но дотянуться до ворота куртки не получалось. Рука безвольно висела, не реагируя на приказы мозга. И почему-то ужасно захотелось спать. Навалилась усталость, так что сопротивляться невозможно! Он качнул головой и расслабился было, чтобы соскользнуть на пол, но Юра перекинул его руку через свою шею.
— Я тебе упаду! Ольгин! Чтоб тебя… Не засыпай!!
Голос пробивался к ушам Ольгина сквозь толщу воды. Дышать становилось всё тяжелее, казалось, что вот он сейчас уснёт — и станет легче. Но Юраша потащил его куда-то, вынудив передвигать ноги.
— Шагай! Не спать!
Его ущипнули за бок. Ольгин на секунду встрепенулся и даже заметил, что с другой стороны рядом с ним есть ещё кто-то, и его вторая рука тоже покоится на чужой шее. Но дыхание замедлялось, на плечи давила тяжесть, и неимоверное желание уснуть, прямо сейчас, овладевало им вопреки всем стараниям товарищей! Его встряхнули и заставили подниматься по лестнице, толкая и тыкая пальцами в рёбра. Боль существовала отдельно, но не давала расслабиться окончательно. Язык не повиновался, иначе Слава непременно начал бы упрашивать, чтобы его оставили в покое хоть на секунду. Но мгновения шли, а он всё ещё переставлял ноги, вися на чужих плечах. Его волокли, встряхивали и требовали, чтобы он не засыпал. "Что в этом плохого? — подумал Ольгин. — Просто немного отдохнуть. Я же всё сделал…"
От тычка под рёбра в глазах прояснилось. Он сделал резкий вдох — и морозный воздух улицы обжёг лёгкие. Ольгину чуть полегчало. Он даже заметил, что мимо них пробежала группа парней в чёрной одежде и масках. Потом сонная одурь вернулась, его снова трясли, куда-то запихивали.
— Что с ним? — Кажется, это был голос Данилы Некрасова.
— Яд, — коротко ответил Юра. — Быстрее! В нашу лабораторию!
Слава страшно устал и ему хотелось уснуть как можно быстрее. Но его снова начали тормошить, бить по щекам, трясти.
— Пульс не прощупать! Ольгин! Слышишь меня?!
На этот раз он не узнал голос. Всё сплывало, темнело и исчезало, и кажется, ему было уже безразлично, слышит он что-то или нет.
Потом он умер…
Книга 3. Точка невозврата. Часть четвёртая. Теоретики и практики
Глава первая. У всего есть своё начало
(Старая Русса, весна 1990 года)
— Игорюха! Ну-ка, иди сюда!
Подросток не стал развязывать ботинки и подошёл, демонстративно сунув руки в карманы брюк.
— Ну чего?
Борисыч — высокий, плотный и жилистый мужик пятидесяти лет, приходился двоюродным братом его умершей год назад матери. Он стоял посреди широкого коридора и смотрел на воспитанника сердитым взглядом.
— Альбом куда дел?
— Какой альбом? — с вызовом переспросил Игорёк.
— Такой! Из кладовки ты вещи тыришь?!
Прикусив губу, Игорёк промолчал. А что тут скажешь? Мог бы догадаться, что рано или поздно дядька заметит неладное.
Они жили в большой трёхкомнатной квартире, в старом доме. Коридор тут настолько просторный, что
