— Где-то ещё я её видел, — снова сказал он вслух.

В её лице присутствовала некая черта, на которую он обратил внимание. Но что это было? Если бы увидеть снова… Он распахнул глаза, внезапно вспомнив: они шли с Катей по лестнице, поднимаясь в квартиру Олега, а эта женщина стояла на площадке. Увидев их, она сперва взглянула ему прямо в лицо, потом опустила голову и пошла вниз, так уверенно, словно ждала именно этого мгновения, чтобы уйти.

— Она знала Олега, — сказал себе Сокольский.

Телефон его брата пропал, а вместе с ним — всего его контакты. Но оставалась записная книжка. Игорь дотянулся до коробки на тумбочке и перетащил её на кровать. Света не хватало, и Сокольский, ничуть не сомневаясь, нажал кнопку вызова дежурной медсестры. Та появилась секунд через двадцать, со шприцем в руке.

— Нет, это необязательно, — разочаровал её Сокольский. — Мне как раз нужно было, чтобы вы включили свет. Спасибо!

Она покачала головой.

— Вам лучше поспать. Уже час ночи.

Вместо этого Сокольский принялся рыться в ящике, отыскивая записную книжку. Медсестра из палаты не ушла, стоя над ним, как укор совести.

Через несколько минут Игорь позвонил своему заместителю.

— Матвей! Мне нужно, чтобы ты нашёл женщину.

— Игорёк! У меня уже есть женщина, — напомнил Мотя. — И если я через минуту не вернусь к ней в постель, она оставит меня без десерта.

— Через минуту вернёшься, — пообещал Сокольский, не поддавшись на его шуточки.

— Ладно, что за женщина? — смилостивился Мотя.

— Её зовут Серафима. Лет между двадцатью пятью и тридцатью. Может, чуть больше.

— Имя, конечно, редкое, — признал Мотя.

— Я упрощу тебе задачу: она была хорошо знакома с моим братом. — Сокольский прикинул в уме и добавил: — Он должен был общаться с ней незадолго до гибели. Есть телефон, я скину тебе смс-кой, но когда я набрал — мне ответили, что такой номер не существует.

Мотя вздохнул в трубку.

— Ладно. Займусь этим. Но завтра! В кои веки выпала спокойная ночь…

— Буду ждать, — перебил его Сокольский. — Приятного аппетита!

— Чего? — не понял Матвей.

— О десерте не забудь, — подначил его Сокольский и отключил телефон. — Давайте ваше обезболивающее, согласился он наконец, виновато улыбнувшись терпеливой медсестре.

* * *

Колян шлёпнул пальцем по рычагу, включив чайник, повалился на стул и яростно потёр лицо, после чего посмотрел на Ингу. Та успела устроиться в кресле, отодвинула лампу и папку, и кинула на стол пакет с пирожками.

— До чего же спать хочется! — протянул Николай и заглянул в наручные часы. — Половина седьмого! Ин! А ты ведь не из районной полиции к нам пришла.

— Хочешь ещё кому-то это рассказать? — Она посмотрела на него с явным интересом.

— Да Боже меня упаси! — Колян даже руки вздел для убедительности, но тут же опустил их. — Иваныч-то знает.

Вопроса в его словах не было.

— Знает, — не стала отпираться Инга, развязывая пакет. — Но согласился, что так будет лучше. Ты не пугливый, а остальным могло стать неуютно. Подумали бы, что их контролируют.

— А ты не контролируешь?

Она откусила кусок пирожка и мотнула головой.

— И много у вас таких красивых девушек служит? — Колян спохватился, что сейчас его временная коллега сделает вид, что не расслышала вопроса, но она не стала.

— Не пересчитывала. Больше на мужиков смотрю. Так и будешь ходить в драных брюках?

В прорехе на его штанине белела повязка. Берестова отделалась пластырем на виске.

— А ты можешь зашить? — заинтересованно спросил Колян.

— Нет.

Временно воцарилось молчание. Сиротин достал из стола кружки и принялся заваривать чай. Инга продолжала жевать, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Пришедшие вечер и ночь оказались бурными и плодотворными. Общими усилиями с местным областным коллективом им удалось откопать труп в мешке — и это действительно оказался знакомый Веры Матвеевой — парень лет тридцати, с двумя пулевыми ранениями: Степанов Роман Викторович. Саму Веру усилиями Инги перевели в городскую больницу, под защиту ФСБ.

Уже по беглому осмотру можно было определить, что помимо двух ранений, Степанов страшно истощён, совсем как выловленный из воды Бусов. Более точную характеристику эксперты обещали предоставить днём.

К сожалению, с раненого сторожа мало что смогли добиться. То ли он косил под ненормального, то ли действительно им являлся. Пришлось оставить его до специального медицинского осмотра и установления личности. Поскольку ехать домой было уже поздно (или рано — смотря как поглядеть), Инга с Николаем вернулись на Большую Подьяческую, в своё отделение полиции. Дожидаться начальства.

— Думаешь, и тут ниточка тянется к фармацевтической компании Зайцева? — спросил Николай, поднимаясь со стула не без помощи рук, и прихрамывая пересёк комнату, чтобы поднести ей дымящуюся кружку с чаем.

— Слишком просто, — ответила Инга задумчиво.

— Ну почему? — Николай придвинул второй стул и сел поближе к пирожкам. — Если бы Вера не выжила — этой конторе ничто бы не угрожало. А если бы наш Костик не ринулся спасать утопающего — мы бы ещё не скоро узнали о трупе в воде. Совпадения обстоятельств, или "глас свыше" — как хочешь назови. Деяния преступников обличают их собственные жертвы.

Берестова усмехнулась, и придвинула к себе кружку. Критиковать или поддерживать высказывания Сиротина она не торопилась.

— То, что Бусов несколько лет проработал в фирме Зайцев, ещё не значит, что они делали общее дело, — возразила она, расправившись со вторым пирожком. — Вот увидишь, этот ваш Зайцев найдёт, чем ответить на любые вопросы.

— Ну, посмотрим, — не стал спорить Колян. — По любому, мы с тобой сегодня сделали всё, что могли. Доложимся — и по домам! Или тебе ещё со своими надо свидеться?

— Подождут, — решила Инга. — Основное они знают, а насчёт выводов я совершенно не уверена…

Глава четвёртая. Новые источники

— Игорь Сергеевич! К вам посетительница.

Охранник пропустил в палату невысокую, молодую женщину с длинной русой косой. Она остановилась возле двери и всматривалась теперь в Сокольского с расстояния. Через её согнутую левую руку свисало пальто, в правой женщина держала жёлтый пакет и кожаную сумочку. Сокольский отложил ноутбук и сам засмотрелся на гостью.

У неё был покатые плечи и женственная фигура, которую подчёркивали тонкий свитерок и расклешенная юбка с высоким поясом. Спохватившись, Сокольский кивнул на стул.

— Проходите, присядьте, — предложил он. — Вас зовут Серафима?

Она наконец-то моргнула, и щёки её порозовели.

— Извините, я обычно не такая невежливая… Здравствуйте!

Он кивнул.

— Ничего! Я ведь тоже вас разглядывал.

Она подошла, поставила на стул пакет и аккуратно повесила на спинку сложенное пальто.

— Да, я — Серафима… Андреевна Огранникова. — Представление получилось с паузой. — Хотя, вы наверное знаете.

— Я знал только ваше имя, — признался Игорь. — Олег ничего не говорил про вас.

Она снова на него взглянула, потом спохватилась и полезла в пакет.

— Я принесла вам яблоки. Подумала, что негоже идти в больницу с пустыми руками.

Ничего необычного в её лице не было — ни шрамов, ни родинок, но Сокольский