— Смотри! — позвала она Сиротина. — Не так уж он долго тут стоит без дела. Снегом чуть припорошило, а железо блестит. И по следам похоже, что он ездил недавно, до последнего снегопада.
— Тогда пойдём по следам и посмотрим, — предложил Николай.
Они направились в обход бульдозера, в сторону леса. Полоса деревьев не больше, чем в пол километра, отгораживала садоводство от дороги, по которой они ехали до поворота. Очень быстро оперативники наткнулись на канаву, на другой стороне которой торчали из-под снега обломки арматуры, грязные кульки, мятые пластиковые бутылки и прочий мусор местной свалки. За ней — полоса чуть припорошённой земли. По глинистым комьям можно было понять, что здесь, на опушке, недавно копали. Вокруг этого места снег лежал плотно, скопившись за несколько последних снегопадов, а середина — почти голая.
Инга краем глаза уловила движение и оглянулась.
— Сторож за нами идёт, — заметила она.
Колян обернулся.
— Что, вспомнил что-нибудь? — издали спросил он мужика.
Тот неясно пожал плечом (или это тоже был нервный тик), а потом поднял руку с чем-то круглым.
— Лови! — крикнул он и кинул это нечто в их сторону.
Волна адреналина прошибла потом.
— Ложись! — крикнул Сиротин, и обхватив Ингу за пояс, прыгнул, стремясь оказаться как можно дальше от брошенного предмета.
Они слетели в канаву. Сзади прогремел взрыв. Уши заложило, в спину больно ударили комья земли. Николай попытался привстать. Ногу обожгло, как огнём. Застонав, он перевернулся на спину, вспомнил про Ингу и дёрнул её за одежду.
— Жива? — Он с трудом услышал сам себя, но наверное, и Берестова его не слышала, потому что не шевельнулась.
В ушах звенело, и через этот звон едва пробивались другие звуки. Колян чуть не пропустил нападение: он начал подниматься — и тут в канаву козликом спрыгнул сторож, замахиваясь на него ломом. Сиротин успел увернуться, лом врезался в землю. Мужик замахнулся снова. Колян вскинул ногу, успев подцепить противника под колено. Тот рухнул на него, оказавшись неожиданно сильным и тяжёлым. Лёжа вниз головой, Сиротин смог лишь перехватить железный штырь за середину, не позволив придавить свою шею к земле. Ему удалось упереться ногами в живот мужика и перебросить того через себя.
Лом остался у Сиротина. Мужик юркнул из канавы наверх, как ящерица, и исчез из виду. Николай чуть отдышался и повернулся набок, сделав попытку подняться на ноги. Звон стал потише, но ощущение заложенности в ушах не проходило. Под ногой соскользнул камень — и Сиротин брякнулся на четвереньки. На краю канавы снова нарисовался сторож, с обломком кирпичной кладки в воздетых руках. Колян рванул "молнию" куртки, сунул руку за пистолетом…
Звук выстрела он услышал раньше, чем успел нащупать рукоять собственного тт-шника или податься в сторону. Выронив кирпичный обломок, сторож повалился на край канавы.
Сиротин сел, и тут же увидел Ингу. Та стояла на колене в трёх шагах от него, сжимая в руках пистолет. Шапочки на ней не было, по щеке сползала тёмная струйка.
— Жив? — позвала она. Её голос пробился как сквозь одеяло.
— Да кто его знает… — проворчал Сиротин, сам себя услышав не намного лучше. — Ногу зацепило.
Через пару минут оба сидели на краю канавы, а раненый и застёгнутый в наручники сторож стонал в сторонке. Инга общупала ногу Николая. Собственную царапину она уже промокнула платком и на этом успокоилась.
— По касательной задело, — обнадёживающе сообщила она. — Наверное, обломком камня. Штанина пострадала больше, чем кожа.
— Да, граната оказалась не осколочная. — Сиротин отыскал по карманам телефон. — Знаешь, а мне уже не холодно.
— Звони! — Она стянула с шеи шарф и намотала его, как платок, на голову. Откапывать в зимних сумерках, в канаве, свою невзрачную шапочку, ей показалось нерентабельным. — Похоже, что-то мы нашли.
— Хотел бы я знать, то ли это, что мы искали, — признался Николай.
Глава третья. Заполнение пробелов
Сокольский уважал профессионалов, поэтому когда попадал в госпиталь — старался выполнять все предписания, не пытался удрать раньше времени или спорить с медперсоналом о том, как они должны его лечить. Но на этот раз от обезболивающего отказался. На третьи сутки после травмы он чувствовал, что в состоянии потерпеть, и наверное, даже заснуть без лекарства.
— Позовите, если передумаете, — предупредила его вечером медсестра.
Он поблагодарил, и остался наедине со своими размышлениями, которые не давали спать куда сильнее, чем боль в спине. Связь событий годовой давности с настоящим моментом сперва казалась Сокольскому очевидной, но чем дальше — тем больше являлось сомнений. "Какой-то лабиринт без начала и конца", — думал Игорь, разглядывая в рассеянном свете ночника трещинку на потолке. Воображение нарисовало сложную сеть бороздок, оставленных древоточцем, которую он обнаружил в детстве, оторвав кусок коры на гниющем дереве.
Информация, сколько её удавалось получить от своих агентов и от полиции, скрупулёзно передавалась Мотей в его палату, как на командный пункт. Сокольский чувствовал, что все события взаимосвязаны. Труп в воде, ночной наезд в подворотне, ограбление офиса "Фарм-Треста", покушение, ночной визит лже-фээсбэшников в больницу и исчезновение предполагаемого налётчика с его подругой — всё это неведомым образом цеплялось друг за друга. Выбивался из картины парень, за которым бегали по крышам Ольгин с Капустиным, но как раз с ним прояснилось быстро. Типичный случай: гнались за одним, а попутно распутали другое дело.
Погибший оказался бежавшим из колонии рецидивистом. Он прятался у своей подруги, и поскольку соседи знали его в лицо — пробирался к ней по пожарной лестнице, через соседний подъезд и чердак. Подсобив братьям-полицейским, оперативники не помогли самим себе: Иванов, до которого с боем добирались Слава с Юрой, про письма "до востребования" ничего не знал.
Боль притупилась, тишина и приглушённый свет сделали своё дело. Сокольский задремал. Ему приснилась мать, как она сидит у стола в центре комнаты и рассматривает фотографии. Вокруг неё, на клетчатой скатерти — картонные коробки из-под обуви, которую давно сносили и выбросили, разложив вместо ботинок пачки карточек, связанные ленточками и кусками отделочного шнура.
— Правда, странно? — спросила мама. — Никого из них давно нет, а я могу заглянуть им в глаза.
Она начала поднимать голову, и Игорю до слёз захотелось поймать её взгляд. Так сильно захотелось, что он проснулся…
— Женщина, — сказал он вслух, стараясь развеять остатки сна. — Там была женщина.
Он снова прикрыл глаза и постарался сосредоточиться. На похоронах Олега он почти не смотрел по сторонам, но заметил, что во время отпевания, отдельно от всех, стояла молодая женщина в чёрном платке. Игорь тогда подумал, что она работает при часовне, и забыл о ней. Потом она следовала за похоронной процессией, и он снова её
