— Присядьте, — снова попросил Сокольский, и его гостья послушно сняла со стула пакет, и села.
Взгляд её снова вернулся к нему. Она просто не могла оторваться от его лица, и он спросил:
— Похож?
Она провела рукой по глазам, но снова посмотрела на него.
— И да, и нет. Если бы вы стояли рядом — я бы вас не перепутала, но не вглядываясь… Олег как-то обмолвился, что у него есть брат, но не сказал, что вы близнецы. Я узнала только в тот день… — Она запнулась.
— На похоронах? — закончил за неё Сокольский.
Серафима кивнула и перестала на него смотреть. Вместо этого достала кулёк с яблоками и положила на тумбочку. Взгляд её задержался на ящичках картотеки, и Сокольский отметил, что предметы эти ей хорошо знакомы.
— От кого вы узнали? — спросил он, не поясняя, что именно, но она догадалась.
— Он долго не звонил. — Отвернувшись от тумбочки, Серафима теперь смотрела не на него, а вскользь, на медицинские приборы, укреплённый по другую сторону от кровати. — Я волновалась. Потом стала звонить сама, но мне каждый раз отвечали, что абонент недоступен. Тогда я пошла к механику, который обычно ремонтировал его машину. Олег говорил, что они друзья. Этот человек сказал мне, что Олег умер и через два дня похороны. Потом, на кладбище, я увидела вас… Мне показалось, что это какая-то мистификация. Сперва я не могла поверить, что вы — это не он! — Серафима взяла паузу, вынула из сумочки платок, но так и не донесла до носа, оставила на коленях. — Когда такое происходит, цепляешься за любую глупость. Хочется верить, что произошла ошибка, что Олег всё это подстроил, потому что ему нужно от кого-то спрятаться. Но кто тогда лежал в гробу? И вы меня не узнавали. Я почувствовала, что вы — другой человек. И… В вас было столько боли! То есть, вы ничего не делали, не плакали, не говорили… Не знаю, как объяснить. — Ей захотелось уйти от сложной темы, и она спросила: — Как он умер?
— Его убили, — коротко ответил Сокольский.
Серафиму это не удовлетворило.
— Я знаю, батюшка молился за убиенного Олега.
Сокольский посмотрел ей в лицо. Может, она ожидала, что он начнёт пересказывать последние приключения своего брата, но он ответил:
— Его пытали, потом застрелили. — И добавил, хотя она не спрашивала: — Виновные уже понесли наказание…
— Какая теперь разница! — Серафима отвернулась, прикусив губу и стараясь не заплакать.
— Воздаяние умиряет совесть тех, кто не смог предотвратить преступление, — признал Сокольский.
Она снова посмотрела на него.
— Вы такой же категоричный, как он.
Сокольский решил не отвлекаться. У него был важный вопрос, ради которого он и разыскивал эту женщину.
— Олег не оставлял у вас своих вещей?
— Да, он оставил кое-что. — Она посмотрела на него. — Вы знали?
— Я и о вас-то ничего не знал. Должен был догадаться. — Он не стал оправдываться и объяснять, что не до того было, и он просто не проверил все записи своего брата. — Что он оставил?
— Вот это. — Она снова полезла в сумочку и извлекла миниатюрную флешку. — Олег будто предчувствовал нехорошее… Он объяснил, что у него осталось одно незаконченное дело, и пусть это полежит у меня. Лучше даже, если я положу это в банковскую ячейку. А если с ним что-нибудь случится, то за флешкой придёт человек… Он так странно сказал: "Ты догадаешься, что именно ему это надо отдать". Теперь я понимаю, он имел в виду вас.
Сокольский покрутил в руке чёрный прямоугольник, но проверять, что в нём, не стал. Вместо этого посмотрел на женщину.
— Почему не передали раньше?
— Олег много раз мне подчёркивал, что я не должна сама лезть в его дела, — объяснила Серафима. — Мне показалось, что он вообще не хочет афишировать, что мы хорошо знакомы. Поэтому я решила, что если это кому-то нужно, ко мне придут, и не стала искать вас. Потом мне пришлось на несколько месяцев покинуть город, а когда я вернулась, я вспомнила про флешку и решила, что просто отнесу к нему на квартиру. У меня остались ключи. — Она извлекла связку ключей и положила на край постели. — Думаю, что мне следует и это отдать вам. Я тогда приехала, долго не решалась открыть двери. Потом услышала шаги на лестнице. Вы поднимались с какой-то женщиной. — Серафима смущённо прикрыла глаза рукой. — Не знаю, как вам это объяснить… Мне снова показалось, что это всё — мистификация, и что Олег просто хотел со мной расстаться. Вы были с другой!
Она подняла голову, и на какой-то миг Сокольскому показалось, что в её выразительных глазах светится ревность. Но ощущение тут же пропало.
— Я ушла, — закончила Серафима. — И решила, что больше с места не двинусь, что если вы до сих пор не спохватились, значит вам это уже не нужно. А сегодня мне позвонили. Человек сказал, что меня хочет видеть Игорь Сергеевич Сокольский, но что сейчас вы в больнице, и если я соглашусь встретиться — он передаст, чтобы меня пропустили к вам. — Неожиданно она встревожилась. — Вы же ранены! Я веду себя совершенно ужасно! Как вы себя чувствуете? Может быть, я вас утомила…
— Всё нормально, — остановил поток её извинений Сокольский. — У меня небольшая травма. Вставать пока не разрешают, но я нормально себя чувствую. Серафима Андреевна! Я хочу задать вам личный вопрос…
— В каких мы были отношениях? — По его взгляду она поняла, что угадала. — Мне казалось, что в очень близких. Сейчас — не знаю. Олег был очень странным человеком, и наверное, сперва любил свою работу, а уж потом… всё остальное. Думаю, я заблуждалась. Мне хотелось, чтобы мы были близки и я готова была в это поверить.
Сокольский криво усмехнулся.
— Легче вам от моих пояснений вряд ли станет, — начал он. — Даже я знал не о всех делах своего брата, тут он предпочитал скрытничать. Может, отвечал мне взаимностью, потому что и я от него многое скрывал. Но мне кажется, что у него действительно были серьёзные намерения. Не спрашивайте, почему. Я затруднюсь ответить.
Она засмущалась, встала со стула и заторопилась.
— Я всё-таки утомила вас. Извините! Но я ещё зайду… если вы захотите.
— Буду ждать, — серьёзно ответил Сокольский. — И, пожалуйста, оставьте номер вашего нового телефона…
Дождавшись, когда мягкий силуэт Серафимы скроется за дверью, он взял ноутбук и
