— Что мы должны найти? — деловым тоном поинтересовалась Берестова, хватаясь за край столика и не глядя на шефа. То, что через двенадцать часов после наезда Сокольский был в состоянии думать о делах, не могло её не радовать. Даже если ему плохо — он может двигаться, командовать. Вполне достаточно для оптимизма.

— Инга! — Как-то он странно произнёс её имя, мягче обычного, чем заставил замереть и оглянуться в недоумении. — Спасибо.

— За то, что не дала тебе подохнуть в подворотне? — Она привычно спряталась за грубоватый тон, который сама себе выбрала.

— И за это тоже, — согласился Сокольский, но добавлять ничего не стал, сменив тему. — Матвей ничего нового не передавал?

— Он копает твои старые дела в надежде найти у фигурантов повод, по которому они захотели бы тебя угрохать. А что будем искать мы? — Девица уже выложила из сумки несколько плоских ящичков, битком набитых чем-то вроде библиотечных карточек. — Почему твой брат хранил архив в таком виде, а не в компе, и что ты рассчитываешь тут обнаружить?

— Ну смотри, — без предисловий начал Сокольский. — Убийца поджидал меня на адресе Олега. Но я там показываюсь от случая к случаю, и кстати, нигде не афиширую, что эта квартира теперь моя.

Инга села в конце кровати, поджав ногу, и смотрела на него очень внимательно. Она явно начала понимать ход его мыслей, и Игорю нравилось, что его категоричная коллега ловит направление, едва он начинает говорить. А ещё — она умела слушать и замечать нестыковки, и Сокольский часто использовал её для проверки собственных идей.

— Думаешь, убить хотели не тебя, а твоего брата? — спросила она прямо.

— Это нельзя исключать, — уклончиво сформулировал Сокольский. — То, что Олег погиб, не получило широкой огласки. Из его клиентов подавляющее большинство не знает, что у него есть брат-близнец. Допустим, его отсутствие приняли за деловую поездку, или отпуск, а потом заметили меня — и решили, что Олег вернулся. Где он будет встречать Новый год? Скорее всего, дома. Мотя сказал, что по показаниям Хватова, имя ему не назвали, и он не был уверен, что узнает свою жертву, столкнувшись на улице, тем более, вечером. Поэтому он караулил, когда в указанной квартире зажжётся свет. Тогда он поднялся бы и просто позвонил в двери.

— И попал бы на кучу гостей, — скептически заявила Инга. — Об этом он не подумал?

— Ну, о том, что мой брат не любил отмечать Новый год и тем более, никого не приглашал, могли знать многие, — не согласился Сокольский. — И предупредить киллера.

— Ладно, — приняла его аргумент Берестова. — Значит, надо искать того, кого он мог сильно задеть своей деятельностью, или того, кто опасается, что он потенциальный свидетель и знает больше, чем нужно. Что было шесть лет назад? — спросила она без перехода.

Сокольский забыл про тянущую боль в спине и посмотрел на неё.

— С кем именно?

— С тобой. Мотя уверен, что ниточка тянется от той банды, с которой ты работал. Я раньше не знала, но ему пришлось поднять это дело и пояснить, откуда у него такая идея. Эту версию тоже нельзя выбрасывать.

Сокольский положил голову на подушку и прикрыл глаза. Можно было не отвечать, сославшись на то, что подробности прошлого не касаются современного момента. Но Инга редко задавала вопросы о его делах до их знакомства. Он не любил её обламывать, понимая, что тогда она вообще перестанет спрашивать. С Ингой он обращался очень осторожно, делая скидку на её странности, даже если сама она этого не замечала.

— Тогда удалось взять большую, хорошо организованную банду, которая прикрывалась легальным бизнесом, и перепродавала большие партии оружия и боеприпасов в места боевых действий, — ответил он наконец. — Я был внедрён в неё, и мне удалось подобраться очень близко к главарям, чтобы иметь возможность контролировать их подпольный бизнес. По этому делу проходило не меньше сотни народу. Задержать удалось не всех, несколько человек успели исчезнуть. Не думаю, что кто-то из них сейчас узнал бы меня без посторонней подсказки. Я держался одним из "шестёрок" Махеева, которых у него был целый взвод.

— Тогда почему ты считаешь, что это твоя неудача?

Сокольский криво усмехнулся.

— Это Мотя сказал, что я так думаю? — Он не стал дожидаться её ответа. — Да, я так считаю. Я допустил ошибку. Мне пришлось вывести свидетеля и после этого я не должен был возвращаться в банду. Есть такие поступки, после которых делать шаг назад нельзя. Бессмысленно…

…Он потратил на внедрение в эту ОПГ почти полгода, и ещё столько же провёл среди сомнительного окружения "бизнесмена и мецената" Степана Николаевича Махеева. Высматривал, вынюхивал, изучал схему действий. Махей не доверял никому, даже самому себе — поэтому так долго не давал поймать себя за руку. Игорь не набивался в ближнее окружение, находя способы всё время быть на среднем расстоянии и не привлекать лишнего внимания. Наконец, появилась возможность накрыть всю банду на крупном деле, после которого уже никому не отвертеться. И тут случилось непредвиденное: подручные Махея заметили свидетеля — путевого обходчика, который случайно оказался в ненужном месте и ухитрился улизнуть, но не потрудился как следует спрятаться, или сразу пойти в полицию.

Когда в опасности жизнь человека — выбор очевиден. Игорь не мог оставить того мужика на растерзание браткам, нашёл первым и увёз в безопасное место. Но зачем он вернулся? До начала операции оставалось шесть часов. За это время Махей не смог бы ничего изменить. Заказчики ждали передачи, вагоны уже стояли на одном из товарных путей. Ещё немного — и всё закончится.

Игоря одолела идея: "А если без меня не справятся!" "Вдруг что-то пойдёт не так, а сообщить об этом будет некому?" — сказал он себе и вернулся назад. Понадеялся, что его временное отсутствие не заметят, или что сможет правдоподобно оправдаться.

Заметили. Не оправдался. Если бы в нём заподозрили стукача — убили бы на месте. Но Махей всего лишь страховался, а заодно пользовался возможностью показать остальным, что его приказы нарушать нельзя. Он ведь ясно объяснил, что за сутки перед выходом на дело ни один человек не должен покидать базы. Поэтому ещё через полчаса Игорь висел на связанных руках, в полупустом ангаре, на крюке, избитый, но пока ещё живой. Как у бандита из шайки Махея, у него был шанс таким и остаться. Если передача пройдёт гладко, главарь успокоится и простит. Зря Махей своих не убивал. Но как у агента УВР ФСБ, у Сокольского шансов не было. Едва станет известно о ловушке — те, кто остался стеречь базу, добьют его.

…Веки слиплись от крови. Кое-как проморгавшись, Игорь сделал попытку оценить своё положение. Его никто