С момента нападения прошли сутки. Коля заметил, что часть стенки слева от застеклённого холла разбита, несколько сегментов остекления выбито и место затянуто полиэтиленом. Всё это они уже осматривали минимум трижды, поэтому Коля не останавливаясь прошёл в лифт и поднялся на третий этаж.
— Здравствуйте, девушка! Капитан Сиротин, — представился он, показав секретарше в приёмной своё удостоверение.
— Проходите! Глеб Денисович ждёт вас, — приветливо отозвалась та.
Кабинет главы фармацевтической компании тоже сохранил следы погрома. Место стены, где ещё недавно был вмонтирован сейф, зияло дырой, которую даже не потрудились замаскировать. Хозяин сейфа, помещения и всей фирмы стоял рядом с этажеркой и поливал из маленькой фарфоровой лейки антуриумы: среди красных листьев-покрывал этого "мужского талисмана" длинными столбиками торчали белесоватые соцветия.
— Проходите, присаживайтесь, — предложил хозяин обыденным тоном, поставил лейку на полочку и повернулся к Николаю.
Глеб Денисович Зайцев, несмотря на свою фамилию, впечатление производил серьёзное, если не сказать — грозное. Высокий рост, широкие плечи, шрам на лбу, приподнимающий одну бровь, стриженные "ёжиком" волосы и лёгкая асимметрия придавали ему сходство с пиратом, который не забыл ещё своих лихих похождениях, но уже научился носить костюм-тройку и общаться с цивилизованным обществом.
— Выпить не предлагаю, всё равно откажетесь, — сказал он, открывая бар.
— Ну почему? — Николай решил не чиниться. — Официально у меня выходной, могу и выпить, если угостите.
Зайцев посмотрел на него с проснувшимся интересом, на что Сиротин и рассчитывал.
— Тогда прошу, капитан! — Хозяин кабинета выставил на стол бутылку дорогого коньяка и две стопки. — Боюсь, скоро у меня не будет возможности угощать полицейских хорошей выпивкой.
— Всё так плохо? — сочувственно поинтересовался Коля, внимательно за ним наблюдая.
— Увы! Наша компания заключила контракт с немецкими инвесторами. — Он аккуратно налил немного коньяка в обе рюмки и сел напротив Сиротина. — Мы получили задаток на открытие совместной программы, и если деньги не найдутся — придётся отдавать их, изъяв из оборота.
— Ну, прошло чуть больше суток… — начал было Сиротин, но Зайцев его перебил.
— Прошло уже более суток, капитан! — Он глотнул коньяка. — Более суток! Чем больше проходит времени, тем меньше надежда.
— Почему вы сразу не обратились в полицию? — Коля предупредил ответную фразу собеседника, подняв руку. — Понимаю, что этот вопрос мои коллеги задавали вашим людям несколько раз. Но мне хотелось бы услышать вашу версию. И ваше мнение.
— Ну хорошо! — Зайцев вздохнул и принялся крутить жилистыми пальцами стопку. Кусок золота, больше похожий на кастет, чем на перстень, отсвечивал полированной поверхностью на его среднем пальце. — Это моя вина. Если бы мне не пришло в голову уехать справлять Новый год на Северный склон — я бы сам проконтролировал то, что происходит. А может быть, вор и не решился бы сюда явиться. Охрана перепугалась, что спросят с них, и бросилась ловить этого типа самостоятельно. Поймите меня правильно, капитан, я не могу их так уж сильно осуждать. Он бежал на их глазах, они должны были попытаться догнать его. Пока бы они дождались полиции — этот парень успел бы замести следы. К тому же, он был ранен, и мои люди рассудили, что далеко ему с такими ранами не уйти.
— И что бы они сделали, если бы его поймали? — невинно поинтересовался Коля.
Зайцев посмотрел ему прямо в глаза и ответил, чётко отделяя слова:
— Забрали бы деньги, а его сдали бы в полицию. Под моим руководством не разбойники работают, а законопослушные граждане с проверенной репутацией.
Коля выдержал его взгляд, допил коньяк и кивнул, решив не подсчитывать количество "бы" в их диалоге.
— Понимаю. Что-нибудь ещё можете добавить? Есть предположение, кто кроме ваших проверенных людей мог знать о большой сумме денег в офисе? И кстати, почему вы не положили их сразу в банк?
— Новогодние праздники, — прямо ответил Зайцев, и перестал сверлить его взглядом. — К тому же, я понадеялся на надёжный сейф, и не рассчитывал, что сюда ворвётся этот Рэмбо. Что до тех, кто знал — я составил примерный список. Секретарша его вам передаст. Хотя я не думаю, что кто-то из этих людей способен так меня подставить. Мы делаем общее дело…
Когда полицейский убрался, Зайцев вызвал к себе начальника охраны.
— Избавьтесь от наших друзей, с них всё равно не будет пользы, — распорядился он. — Плохо будет, если полиция их обнаружит.
— Может, вообще не надо вмешивать в это дело полицию? — с сомнением высказал тот.
— Может. Но уж коли не удалось скрыть происшествие — пусть менты копают. А ты постарайся проследить за ними, и задействуй все свои связи. Понял?
— Понял, — отозвался начальник охраны, и покинул кабинет.
* * *
Верка очнулась от холода. Что-то ударило её по колену, она попыталась поднять руку — но наткнулась на тесную и скользкую преграду. Верка вытаращила глаза, но ничего не увидела. Горло сдавило от ужаса. Она попыталась крикнуть, но голос не слушался. В панике девица принялась толкать и рвать то, что было перед ней — и неожиданно рука провалилась наружу. Она поняла, что кто-то засунул её в мешок, словно она была кучей мусора.
Страх и холод подстегнули Верку, она вцепилась в образовавшуюся дыру, теперь уже осознанно разрывая и растаскивая её в разные сторону. Сверху послышался грохот, словно проснулся какой-то механизм. Верка сорвала с себя обрывки мешка, перевернулась на четвереньки и попыталась ползти, но комья мёрзлой земли вдруг поехали ей навстречу, опрокидывая обратно. Над головой показались страшные металлические зубы и чудовище зарычало так, что у неё заложило уши.
Извернувшись, девица стала отползать назад, наткнулась на крутой склон с торчавшими из слежавшейся глины палками и прутьями. Инстинкт самосохранения — самый сильны из всех инстинктов, заставил Верку цепляться за эти прутья и рваться наверх, задыхаясь от страха и всхлипывая. Она не поняла, как перевалилась через нависающий край, но почувствовала, что лежит на горизонтальной поверхности. Чудовище пыхтело на другом конце ямы, с хрустом и шорохом сдвигая землю и засыпая оставшийся на дне драный мешок. Верка откатилась в сторону, поползла, потом встала на четвереньки, стремясь уйти, убежать от ужаса, который, как ей казалось, настигал её, слепя огнём своих огромных глаз…
Когда перед носом возник замшелый ствол дерева, Верка настолько обессилела, что смогла лишь обползти его и свернуться калачиком среди выпирающих из снега корней. Закрыв голову руками, девица сжалась, стремясь стать как можно незаметнее. Ей показалось, что грохот приближается, но через несколько секунд она поняла, что уши уже не закладывает,
