— А с этим что? — спросила Инга, кивнув на дверь кабинета.

— Упёрся. Держит оборону, — поделился заместитель Сокольского. — Я вот думаю: оставить его с Юрашей на часок-другой? Этот кого хочешь укатает. Ладно! Сколько сейчас? — Мотя глянул на часы. — Шесть тридцать утра. Прекрасненько! Инга! У тебя время до пятнадцати часов дня, успеешь выспаться. Всё! Брысь отсюда! Ах, да! С новым годом!

Похоже было, что и Берестова, и Ольгин про наступление 2017-го полностью забыли. Даже переглянулись с недоумением, и не нашлись, что ответить.

Отвернувшись, Матвей посмотрел на двери, потёр бороду, кивнул сам себе — и направился в соседний кабинет. Подследственному, по мнению Моти, было полезно ощутить, каково это — оставаться с глазу на глаз с очень злым следователем.

Глава седьмая. Забот только прибавляется

(1 января, после 9 утра)

— И это всё, что вы смогли узнать?

Майор Малышев старался не повышать голос на подчинённых, но его терпение заканчивалось. Убийство, утопленник… Первое января, а у них — заявление о вчерашнем нападении на офис известной фармацевтической фирмы. Интересно, что сообщили о нём почти через сутки. Где они раньше были с этим своим нападением?! Будто специально тянули, чтобы уж наверняка никаких следов не осталось. Хотели сперва отпраздновать, потом выспаться, а уж после, на трезвую голову, писать заявление в полицию?

— Камеры слежения смотрели?

— Иваныч! — Колян даже возмутился. — Да я лично всё проверил и перепроверил! Есть пара картинок, но смазанных. Народ чудеса рассказывает. Мол, ворвался парень, кулаком прошиб стену, оторвал сотруднику руку, отобрал кейс с кучей бабла — и был таков. Они не хотели обращаться в полицию, чтобы хозяин не узнал о пропаже денег, и сами сперва преследовали грабителя.

— Что значит "оторвал"? — насторожился Малышев. — Выражайся конкретнее! С чего теперь захотели? Кто ещё пострадал? Чего ещё "чудесного" они там увидели?

— Да говорят, охранники в этого парня дважды попали, в плечо и в грудь. А он всё равно убежал. И руку он сотруднику не то, что оторвал, но вырвал из плечевого сустава. Типа, взял вот так пальцами…

— На себе не показывай, — осадил его жесты Михаил Иванович. Суеверным он не был, но ему не понравилось, что обычно сдержанный, Николай сегодня слишком сильно размахивает конечностями.

Сиротин брякнул руки на стол.

— Охранники его догнали в подворотне за три квартала, — сообщил он. — Парень ухитрился всех раскидать и уйти. Прям, Люди-икс! Эксперт подтверждает: и в конторе, и в подворотне одна и та же кровь. Я уже дал запрос по всем окрестным больницам и моргам, но пока глухо.

— Можно? — В двери заглянул тот самый эксперт. — Я тут принёс кое-что на вашего утопленника.

— Вот за это Королёву нужно отдельное "спасибо" сказать! — не выдержал Малышев, схватившись за седую голову. — С низким поклоном! Да заходи, Дима! — махнул он эксперту.

Тот с опаской приблизился.

— Уж не знаю, кому говорить спасибо, только утопленник ваш — вовсе не утопленник.

— Это как? — насторожился майор.

— Он умер дней за пять до того, как утонул. Знаете, от чего? — На круглом лице Димы расцвела хитрая улыбка.

— Не томи, — попросил Малышев, зная патологическую страсть пожилого эксперта набивать цену добытой информации.

— Ну, слушайте! — перешёл к делу тот. — Умер он от полного нервного и физического истощения. Могу предположить, что он последние сутки усиленно работал, при этом ничего не пил и не ел. К примеру, разгрузил несколько тонн угля.

— Так может, его последний месяц где-то держали без еды? — предположил Николай из-за своего стола. — Почему сутки?

— Видишь ли, если бы он худел постепенно, — с удовольствием взялся объяснять эксперт, — из-за недоедания, то сперва расходовался бы жир. Потом постепенно опали бы мышцы. А тут мышцы словно усохли, и в них масса микроразрывов, как при запредельной силовой нагрузке… — Дима осадил сам себя, заметив нетерпеливое движение начальника. — Это долго объяснять. Как-нибудь потом. Кстати, у него татуировка на руке интересная… А вот когда он умер — его бросили в воду. Где именно — не скажешь, могло отнести течением, к тому месту, где его Королёв нащупал. Кстати, как он там?

— Жить будет, — охотно ответил Николай. — Плечо ушиб, голову об лёд рассадил, промёрз до судорог, но в целом — лучше, чем могло быть.

— Постой! — перебил Малышев. — Какая татуировка?

— А я не сказал? — Эксперт сделал невинное лицо и извлёк из кармана пакет с фотографиями.

"Похоже, настоящие проблемы только начинаются", — мрачно подумал Михаил Иванович, разглядывая ряды значков. Со своими познаниями в области науки он мог лишь догадаться, что перед ним расписана сложная биохимическая реакция.

* * *

Королёв притащился на службу 1 января, примерно к часу дня.

— Меня домой отпустили, — мрачно сообщил он сослуживцам. — Сотрясения нет, а эта, как её… гипотермия… тьфу! В общем, мне уже лучше.

— Так дома бы и сидел, напивался за всех, — удивился Николай. — Чего тебе, заняться там нечем?

Костик кособоко поёжился одним плечом, и ничего не сказал. Не захотелось признаваться, что ему неуютно одному в тёткиной комнате, а выслушивать причитания матери и сестры на старой квартире сил нет. По счастью, разговор прервал Малышев, позвав всех в свой кабинет.

— Докладывайте, — потребовал он.

— Обошли все больницы в радиусе ближайших нескольких кварталов, — начал Сиротин. — Официально никуда человек с огнестрельными ранениями не поступал. Иваныч! Если этот тип свалился где-нибудь на задворках, мы его рано или поздно найдём. А вот если залёг у каких-то знакомых, или подался за город — это надолго затянется.

— Такой приметный человек должен был где-то засветиться, — не согласился Малышев. — Тем более, что охранники предприятия разыскивали его всю оставшуюся ночь и утро, и в нескольких местах нашли следы крови.

— Ну, значит он испарился, — проворчал Сиротин. — Сутки прошли.

— Был в ту ночь огнестрел, — сказал вдруг Костик. Он задумчиво рассматривал настольную лампу на столе Малышева.

— Понятное дело, что был. — Колян похлопал его по плечу. — Эй! Ты о чём говоришь-то?

Костик словно очнулся, повернувшись к остальным.

— Я сам видел, в той больнице. Часа в два ночи! Ну, в приёмном покое той больницы, где я был.

— Что ты делал в два часа ночи в приёмном покое? — недоверчиво спросил Малышев, ожидая от юного энтузиаста чего угодно.

— Новый год, наверное, праздновал, — подсказал Николай, но шутка осталась без ответа.

— Сбежать хотел, — признался Королёв. — Колян мне полушубок принёс, когда заглядывал, я и подумал: что мне там делать? Я ведь живу неподалёку, пешком можно дойти. Спустился — чёрный ход закрыт. Я пошёл через приёмный покой, а когда подходил — разговор услышал и схоронился, чтобы меня не заметили.

— И что ты видел?

— Какая-то девица притащила раненого парня. — Костик сосредоточился, стараясь вспомнить детали. — Чёрненькая такая, лохматая, как болонка. И куртка у неё была оранжевая. А парень — совсем никакой. Его сразу на каталку погрузили. Я слышал,