Игорь действительно, как очнулся, сразу взялся названивать по телефону. Ждать отклика пришлось долго, но он терпеливо слушал гудки в трубке, уверенный, что ему ответят. И не ошибся.

— Что тебе нужно? — глухо прозвучал женский голос.

— Я просил тебя уехать из города, — напомнил Сокольский.

— Как раз еду.

Он прикусил губу, ожидая, что она ещё скажет.

— Я хотела сделать тебе больно, — призналась Катя. — Но не знала, как. Душа у тебя резиновая, в отличие от тела. А больше мне ничего в голову не пришло.

— Катя! — Он не мог глубоко дышать, поэтому говорил тихо и с паузами. — Нападение на сотрудника ФСБ — серьёзное преступление.

— Арестуешь меня?

— Не ты была за рулём, — признал Сокольский.

— Сволочь! — высказала ему Катя, и по тону он понял, что она удовлетворена.

Сокольский отключил телефон. Спина болела до тошноты. Боль вспыхивала, даже если пошевелить пальцами. "Ты своего добилась, Екатерина Витальевна", — подумал он, не в силах испытывать ни гнева, ни угрызений совести. Мысли прыгали, он не мог сосредоточиться. Сперва подумал: "Не надо было тащить в постель женщину, моральные качества которой ты знал ещё до личного с ней знакомства". Эту мысль прогнала другая, не менее здравая: "Кем она должна себя чувствовать? Шлюхой, которую ты использовал и бросил?" "А она — не шлюха? Не шлюха… Любовница убийцы…"

"Начал переговоры не с того конца", — как говорил в таких случаях его брат Олег. Вот и поплатился. Последнее соображение немного примирило Игоря с полученной травмой.

— Мне сказали, что ты можешь говорить.

Сокольский опомнился и посмотрел на Ингу. Он не заметил, в какой момент та вошла в палату…

Глава четвёртая. Пересечение параллелей

(1 января, после 1 часа ночи)

Он не понимал, сколько прошло времени. В прошлый раз был день, но успело стемнеть. Зимой дни короткие, но почему-то ему казалось, что он прождал несколько часов. Такого быть не могло…

— Верка! Ты где?

— Рядом с тобой. Совсем ничего не видишь?!

— Почти…

Он разглядел машину у обочины, кое-как доковылял до неё и повалился на заднее сидение.

— Ты что, пьян?! — возмутилась девица.

— В больницу давай… — Он еле дышал. — Ранен я.

— Что?!

— Некогда… рассказывать.

Она нажала на педаль — и ринулась с места, так что его вжало в сидение, но он уже почти ничего не чувствовал. Всё расплывалось и темнело, звучали какие-то голоса в голове, но и они пропадали, словно удалялись в неведомые глубины подсознания…

* * *

В этой больнице на Лазаретном Костику уже приходилось бывать. Можно сказать, он её изучил во всех подробностях. К вечеру Королёв чувствовал себя не то, чтобы хорошо, но сносно, чтобы ему захотелось домой. Как на грех, медперсонал и больные вели себя беспокойно, отмечали Новый год. Дождавшись, когда всё стихнет, Костик сполз с койки и выудил из тумбочки старательно запихнутый туда полушубок. Спустившись по лестнице к чёрному ходу, Королёв огляделся, ничего подозрительного не заметил, и нажал на ручку. Дверь не шелохнулась.

— Оба! — возмутился Королёв. — Закрыли на замок, что ли?

Он пощупал задвижку — та оставалась открытой. Костик вздохнул, поразмыслил некоторое время — и решил, что открывать замки пальцами ему никогда не удавалось. Значит, надо выбираться через приёмный покой. Поднявшись по лестнице, он побрёл в другую часть коридора. Попутно сложил в голове удобоваримое объяснение на тот случай, если его остановят.

Здесь было светлее, и он издали заметил, что путь отрезан. Поперёк прохода стояла каталка, вокруг неё собралось несколько человек. Костик затаился за ближайшим углом, решив переждать. Не будет же народ толпиться там полночи.

— Пулевое ранение, — сказал дежурный врач приёмного покоя — и Костик тут же навострил уши. — Я должен сообщить в полицию.

— Сообщайте, куда хотите, только сделайте что-нибудь! — девица в ужасе оглядывалась, не зная, что ещё сказать, или сделать, чтобы эти сонные люди начали шевелиться. — Я вообще не знаю, как до вас добралась!

Врач похлопал её по руке, и повернулся к медсестре. В этот момент двери открылись, и из ночной темноты просочились трое молодцов в тёмном, одинаково никакие, словно их нарочно подбирали по стёртости внешних признаков. Один тут же подошёл и сунул врачу в нос удостоверение.

— Всё в порядке, доктор. Это наш человек, мы его заберём туда, где ему окажут квалифицированную помощь.

— Вы что?! Он может умереть в любой момент!

Тип с удостоверением равнодушно посмотрел на доктора.

— Успокойтесь, у нас с собой спецтранспорт, — сказал он, и наконец обратил внимание на девушку. — Это вы его привезли?

Верка рассеянно кивнула.

— Вы поедете с нами.

— Это куда ещё?!

— Заберите её, — скомандовал тип, и один из подручных тут же облапил Верку за плечи, подтолкнув к выходу таким уверенным жестом, что она подчинилась.

— Не волнуйтесь, с ними всё будет хорошо, — пообещал главный доктору.

Вместе со вторым помощником, он вывез каталку с раненым, оставив врача и медсестру в недоумении. Костик решил, что "кино закончилось", но дверь снова скрипнула. Тот самый тип, что показывал удостоверение, вернулся, затолкнул тележку в коридор и подошёл, вынимая из-за пазухи свёрнутую вчетверо бумагу.

— Вам надо это подписать, — сказал он, разглаживая документ на стойке. — Это обязательство не разглашать то, чему вы оказались свидетелями. И запомните хорошенько: никто к вам сегодня не приезжал во втором часу ночи, никаких раненых и девушки вы не видели. Это — государственная тайна…

Костик пришёл к выводу, что правильно поступил, ничем не обнаруживая своего присутствия. Он не любил подписывать посторонние бумаги и брать на себя обязательства, которые его не касались. Особенно если не понимал, в чём суть секретности. Дождавшись, когда тип с подписанными бумагами уйдёт, Королёв тихонечко выбрался из тёмного угла и вернулся на лестницу. Он изрядно устал, и ему теперь хотелось одного: вернуться поскорее в палату и залезть под одеяло. Что он и сделал.

* * *

— Мы нашли его! Только кейса при нём не было.

— Так узнайте, куда он его дел!

— Это невозможно. Парень без сознания, и вряд ли очнётся. Он использовал обе дозы.

Человек, которому только что сообщили, что три миллиона евро канули на просторах зимнего Питера, сжал в кулак левую руку, вооружённую тяжёлым золотым перстнем. Это были не просто деньги. Это был залог дружбы и сотрудничества с очень опасными людьми.

— А девчонка? — спросил он, мало надеясь на вразумительный ответ.

— Знала бы — сказала. Но она, похоже, вообще не врубается, что происходит.

Подавив в себе желание разбить телефон об стену, человек облизал губы и спросил снова:

— Что со вторым делом?

— Исполнитель ещё не отзвонился.

— Надо было нанять профессионала!

— Вы сами сказали, что этот справится…

Он не дослушал, отключил мобильник. Потом плеснул себе коньяка, залпом выпил, и растянув губы в улыбке, вернулся к гостям…

Глава пятая. Ночные поединки

(1 января,