13. Сида Тернового холма

В склоне темнел арочный вход, за ним начинался коридор, освещенный разноцветными огоньками. В окружении дев с фонарями Джил шагнула под сень тяжелого каменного свода. Не удержавшись, оглянулась назад.

Серое небо нависало над серой пустошью, негостеприимное и злое. Когда Джил оглянулась второй раз, прохода больше не было. Там, где он должен был быть, коридор выгибался крутым поворотом. На повороте лилово горел факел, сиреневые отсветы дрожали на стенах и потолке.

— Так оно и работает, — тихо сказал ей Бен. — Выход никогда не там, где вход.

Постепенно коридор расширился. Разноцветного огня стало больше, он горел в чашах вдоль стен, и в воздухе висело голубоватое марево. Девушки погасили свои фонари, нужды в них больше не было.

— Куда мы идем? — осторожно спросила Джил. Очарование волшебства немного рассеялось, и теперь она чувствовала только раздражение от того, что все в этом пасмурном мире ведут ее куда-то, не считая нужным хоть что-то рассказать или объяснить.

— Гости должны приветствовать хозяйку, — сказала ей девушка, идущая слева. Джил видела ее сосредоточенный профиль и бегущую по рукаву вязь вышивки с цветочными мотивами. — Таков обычай.

Хастингс украдкой нащупал руку Джил, легонько сжал пальцы, словно хотел незаметно ободрить. Девушка чуть кивнула ему и неожиданно подумала, а каково бы было, если бы она не встретила охотника на фей. Наверное, история закончилась бы еще в логове вороньих ведьм. Эта мысль заставила Джил зябко поежится.

Хозяйка Тернового холма ждала в просторном зале, который Джил про себя сразу обозвала пиршественным. Там были длинные столы, застланные расшитыми скатертями, и лавки возле них, горели в чашах серебряные огни, и повсюду, везде, где только можно, был цветущий терн. В воздухе висел нежный аромат, словно обещание вечной весны.

Место хозяйки находилось у дальней стены, под гобеленом с вытканным на нем терновником. Стол перед ней ломился от блюд и подносов, и все это великолепие сияло и сверкало на свету.

— Ничего не бери здесь, — свистящим шепотом выдохнул охотник на фей. Джил раздраженно кивнула. Это она уже слышала.

Хозяйка холма была высокой, заметно выше Хастингса. Черные косы она переплетала белыми цветами, платье носила такой ослепительной белизны, что у Джил заболели глаза. Сида встала, приветствуя гостей, нежный, но сильный голос легко разлетелся по всему залу:

— Как редко странники приходят к Терновому холму! И как славно, что все же приходят! Садитесь к столу, прошу вас. Ночной пир уже закончен, но еще никто не упрекнул меня в недостатке гостеприимства.

Девушка в венке повела Джил к сиденью слева от хозяйки. Бена усадили справа. Если сравнивать с гостеприимством гвиллионов, хозяйка Тернового холма имела все основания для гордости. По крайней мере, кресло оказалось мягким и таким удобным, что Джил заранее расстроила будущая необходимость с него вставать.

— Я не буду предлагать вам еду и питье, — в голосе женщины отчетливо слышались нотки печали. — Но даже для меня честь и радость видеть в своем сиде того, кто не устрашился Бездны.

— Не думал, что об этом так хорошо знают, — в голосе Хастингса звучало почтение, но насколько оно было искренним, Джил не взялась бы судить. Она почти не видела лица охотника на фей, отделенная от него высокими креслом и фигурой хозяйки.

— Достаточно хорошо, — она улыбнулась. — Мне повезло с гостем.

— Мы пришли… — Джил попыталась вклиниться в разговор. Кажется, хозяйка холма пыталась флиртовать с Хастингсом, и девушке это совсем не понравилось.

— Очень вовремя, — женщина обернулась к Джил. — Я так соскучилась по гостям! Вы же расскажите мне о той стороне Границы? Я давно не бывала среди людей, и еще дольше людей не было здесь. Многое должно было измениться. Пали великие короли, на их место пришли новые владыки, вечность поглотила города, другие выросли на их месте. Прежде, я помню, было увлекательно наблюдать за беспокойным бегом времен. До Границы бег этот задевал нас сильнее, но с тех пор как вереск стал красным от крови, а несчастная, безумная Гвелланен разделила миры, время стало почти неподвижно. И чем дальше от Границы, тем неподвижнее.

— Гвелланен? — спросил Хастингс. Сейчас в его голосе Джил расслышала неподдельный интерес.

— Одна девушка из сидов. Ее возлюбленный погиб, сражаясь с сыновьями Бездны, — хозяйка холма печально опустила голову. — Не знаю, как она сумела это сделать, если даже Королям и Королевам не всегда под силу совладать с ее ворожбой. Но это грустная старая история. Расскажите мне лучше о том, как живет сейчас Байль-на-Тара. Вы же оттуда? Кто король там?

— Там нет короля, — сказала Джил, судорожно пытаясь отыскать в памяти подробности из колледжского курса истории.

— Как так вышло? — волшебная красавица удивленно нахмурила брови.

— Как-то вышло, — судя по лицу Бена Хастингса, историю он помнил еще хуже, чем Джил. — Это было очень давно. Вначале король Лоуда стал верховным королем над королями…

— Лоуд-дун. Я помню, это была великая крепость, — кивнула сида. — Про нее рассказывали от Байль-на-Тара и до самого северного моря.

— Лоудские короли воевали с королями долины Иннера, те не признали их право на верховную власть, — этот кусок истории знала Джил чуть лучше, поскольку он напрямую касался Иннерглена. Однако чем больше она пыталась что-то сказать, тем сильнее чувствовала, что интересует хозяйку постольку-поскольку. Основное внимание сиды было приковано к Хастингсу, и девушка невольно задумалась, неужели он так известен здесь, или это какая-то хитрая игра.

— А дальше я не помню, кто там шел за кем, инглы, даны, нордманы, — Хастингс улыбнулся чуточку виновато. — Шутка в том, что лоудские короли звали сюда чужаков, чтобы разобраться со своими бунтующими вассалами, чужаки приходили и оставались. В нас все давно течет перемешанная кровь кучи народов. Один нордманский вождь даже сверг тогдашнего короля Лоуда, который его призвал. Это было очень давно. В общем, король у нас теперь только один, потомок того нордманского вождя. И то, король он скорее для красоты.

Сида слушала его внимательно, как будто слова охотника на фей имели какое-то особое значение. Она задавала наводящие вопросы, Хастингс кое-как пытался на пальцах объяснить назначение конституционной монархии, выходило у него плохо. Джил помнила историю лучше, но вмешиваться в разговор ей совсем перехотелось. Оставалось только дождаться подходящего момента, когда хозяйка холма удовлетворит свое любопытство, и спросить про Горькую чашу.

От скуки Джил начала разглядывать убранство зала, потом переключилась на тарелки и чаши на столе. Серебро блестело на свету, мерцали темные каменья, украшавшие кубки. Можно было достать блокнот и зарисовать этот стол, и профиль прекрасной хозяйки, и тяжелые складки гобелена, но Джил было слишком хорошо и уютно в мягком кресле.

А на тарелках лежала еда, разительно отличавшаяся от того, чем девушке приходилось довольствоваться в последнее время. Золотился мед, переливались