Не выдержав, я приподнимаю бровь.
— Можешь считать меня скучной, но я ни за что не стану целый вечер ходить с голой пятой точкой.
— Ну, так об этом никто не будет знать! — девушка заговорщически мне подмигивает.
— Об этом буду знать я, — отрезаю безапелляционным тоном. — И если уж речь зашла о романтическом вечере с участием такого комплекта, то я бы пригласила кавалера к себе домой, заранее предупредив, что его ожидает подарок, но на ужин из пяти блюд настраиваться не стоит. В час Икс я встретила бы его в этом вот извращении, повязав для усиления эффекта бант на шею.
Оторвавшись от разглядывания кружевных вещиц, смотрю в лицо Ксюши. Глаза у неё огромные, а щёки красные.
— Ну, ты даёшь! — выдыхает она восхищённо. — Тебя чаще нужно поить, ты тогда такая… классная!
Опять я болтаю лишнее!
— Ты его брать будешь? — Вот так, делаем каменное лицо и голос жёстче.
— Нет, возьму вот этот, — Ксюша хихикает, — с прикрытой попой.
— На кассу?
— А тебе? А померить?! — канючит она, как маленький ребёнок в магазине игрушек.
Поняв, что от меня не отстанут, я прикидываю, что бы выбрать. Комплекты отметаю сразу — карточкой рассчитываться не хочу, а столько наличных у меня с собой нет. Остаются только трусики. И что тут есть?
Взгляд сам собой останавливается на модели цвета шампанского. Полупрозрачные, с вставками из тонкого кружева, они вполне подходят. И Ксюша успокоится, что я ушла не с пустыми руками, и бюджет мой не пострадает, и я смогу их надеть… хотя бы раз.
— Вот! — показываю свою добычу.
— А может, хотя бы синие? — эта привереда морщит нос. — А то совсем скучно! Ну, посмотри же!
Я смотрю. Да, синие тоже есть. Точно такие же. В чём разница-то?
— Они, кстати, подходят по цвету к твоим глазам, — выдаёт это чудо убийственный аргумент, услышав который я захожусь хохотом.
— Ты чего? — Ксения смотрит на меня испуганно, девушка-консультант — настороженно.
— Простите, — приношу извинения сотруднице отдела.
— Пробрало, наконец? — тихонько спрашивает Ксюша.
— Пробрало меня с пятого глотка, — таким же доверительным шёпотом сообщаю я. — Просто мы с тобой про романтические вечера фантазировали, вот я и дофантазировалась.
— До чего? — коллега с сомнением рассматривает моё будущее приобретение. По её взгляду я понимаю: она не в состоянии придумать ничего стоящего с таким исходным материалом.
— Когда на тебе остаются одни трусики, уже совершенно не важно, подходят ли они к твоим глазам, к маникюру или к помаде. Разве нет?
Обдумав эту мысль, Ксюша тоже начинает хихикать.
— Идём в примерочную, — зовёт она.
— Я мерить не буду, и так знаю, что размер подойдёт.
— Ну, тогда на меня посмотришь. Я сзади себя не вижу. Не хочу, чтобы в спину впивалось. Ещё кожа нависать будет! Фу! — девушка передёргивает плечами.
Наконец, она скрывается в кабине, а я облокачиваюсь на стеночку в ожидании, когда меня позовут. Смежив веки всего на секунду, ощущаю, как сразу же уплываю куда-то. Становится так легко и хорошо…
— Я всё!
Распахиваю глаза и шагаю на зов. Чуть не заснула, надо же!
Нырнув за шторку, смотрю на крутящуюся перед зеркалом девушку.
— Ну как?
— Хорошо сидит, — удовлетворённо качаю головой. — Красный тебе идёт.
— А то! — фыркает Ксюша и принимает соблазнительную позу: кладёт руки на талию и изгибается как кошка. — Вот бы опробовать поскорее!
— Ты куда-то торопишься?
— Вроде того, — улыбка слетает с её лица, будто и не было. — Я увольняюсь.
— И что? — Тоже мне трагедия! Почему они с Борисом слово «увольнение» произносят, будто речь идёт о конце света. И, кстати, о Борисе. — Ты хочешь опробовать это на ком-то из коллег и боишься не успеть?
— Да на ком там пробовать! — Ксюша встаёт нормально и раздраженно машет рукой.
«Прямо так и не на ком?» — этот вопросик буквально жжёт язык, но я молчу.
Вот только моё молчание проницательная коллега истолковывает верно.
— А, ты про Бориса! — она склоняет голову к плечу, и в её глазах я вижу понимание. — Он меня даже на машине прокатить не хотел.
— Но прокатил ведь!
— Ну, машина это одно дело… В общем, ни на чём другом он меня катать не будет, поверь.
— Да мне-то что! — фыркаю в ответ. А сама вспоминаю, как Ксения прибежала плакаться к блондину. Хотя с какого бока она причастна к исключению Саянской, если неуд не ставила, я понять не в состоянии!
— Ладно, не кипятись! — примирительным тоном увещевает девушка. — Лучше, выйди-ка из кабинки — я переоденусь. Нам с тобой ещё в одно местечко зайти нужно.
Ксюша продолжает о чём-то болтать, а до меня только сейчас кое-что доходит. Утром, когда Алфёрова попросила меня покинуть туалет… Я ведь не помню ни как выходила из него, ни как прошла целый коридор, ни как преодолела половину лестничного марша. А я тогда была абсолютно трезвая! И эти странные ощущения… После пробежек у меня обычно бок колет и икры сводит, а тут голова и руки!
Наверное, я всё же перенервничала! Это самое правдоподобное объяснение. В противном случае, чертовщина какая-то выходит!
Путь до следующего местечка пролегает по самому солнцепёку — ни одной многоэтажки, ни одного даже самого захудалого деревца!
— Наталья, а ты точно пьяная.
Своевременно!
— Это вопрос? — уточняю на всякий случай, потому что по интонации определить не в состоянии.
— Да.
— Тогда мой ответ положительный. Неужели не видно?
— С чего бы! Шагаешь как по подиуму, — произносит Ксюша с нотками зависти в голосе, и я позволяю себе немного иронии:
— От бедра?
— Нет, конечно! — она заливается смехом: должно быть, представила показ мод, где у всех девушек такая походка. — Ты идёшь красиво… и прямо. Даже завидно немного.
Можно подумать, я этого не уловила!
— Ну и здорово! — пытаюсь отвлечь Ксению от грустного, а то вдруг она обидится и бросит меня прямо тут. Я же мало того, что не представляю, где нахожусь, так ещё и на такси до школы после покупки денег не хватит. — Или ты предпочла бы, чтобы я в твою сторону заваливалась?
Ксюша смотрит на меня снизу вверх испуганными глазами. О, тоже представила! А вот мне лучше смотреть прямо. Так голова меньше кружится, и всё вокруг не так сильно плывёт.
— А куда мы идём?
— Как это «куда»? Я в магазине перед кем пять минут распиналась? — возмущается девушка.
— Извини, я отключилась ненадолго! — иду на попятный, но вспоминаю о том, кто на самом деле является пострадавшей стороной в этой ситуации. — И вообще, ты сама виновата! Я тебе сразу предложила поменяться бокалами!
— Ладно-ладно! В любом случае, ты промолчала. А молчание — это знак согласия! — торжествующе произносит Ксюша.
— Теперь мне не только плохо, но ещё и страшно.
Девушка лишь хихикает в ответ. Ну, что за раздражающий звук! Хуже, чем столовыми приборами по посуде!
Мои мучения
