— О! Так вы, когда выйдете из кабинета поверните направо, идите до самого конца коридора. За поворотом как раз стоит агрегат с водой. Только вы для начала лучше ко мне подойдите, я вам свой чайник одолжу, а то у господ следователей он отсутствует. Они предпочитают кофе из кофейни на Сартэ.
А вот это уже интересно…
— Какой ужас! — восклицаю будто испуганно. — Как можно пить пустой чёрный кофе?!
— А разве я сказал, что он чёрный и пустой? — господин Тьерри мне заговорщически подмигивает. — Господин Нико любит со сливками, господин Лестэйн с тремя кусочками сахара, а господин Калло, тот, да, уважает только чёрный. Но зато за раз может съесть целых три пирожных с черничным джемом.
— Такие делают только у Бишо, да?
— Так точно!
— А остальные мои коллеги?
— Ну, за теми я никаких предпочтений не заметил — они едят любые сладости!
Вот и первые крупицы информации в мою копилку полезно-бесполезных сведений! Но будет лучше, если об этой коллекции никто не догадается.
— Выходит, мне предстоит работать со сладкоежками! — смеюсь я. — Кто бы мог подумать! А со стороны все они кажутся такими серьёзными и непреступными.
— Да уж! — дежурный подхватывает моё веселье. — Серьёзными — это точно! И вспыльчивыми! Особенно один, — он внезапно мрачнеет и смотрит на меня умоляющим взглядом. — Госпожа Мерод, может, хоть вы скажете, как ему удалось на этот раз извести все артефакты разом! Я уже не знаю, что мне писать в объяснительных.
Ох, нет, молодой человек! В этом вопросе вам от меня помощи не дождаться. Вы объяснительной отделаетесь, а я… даже думать об этом не хочу!
— Наверное, всё произошло как обычно, — пожимаю плечом. — Господин Калло проводил воспитательную беседу, внезапно он вспылил, и тут же полыхнуло со всех сторон.
К каждым новым словом лицо господина Тьерри вытягивается от расстройства сильнее и сильнее.
— Действительно как обычно. Может, в записке в графе о предложениях написать, пусть мне вместе с артефактами в следующий раз выдадут чай какой-нибудь успокоительный, а им предписание о его обязательном приёме? — мечтательным тоном тянет он.
Я смеюсь. На этот раз совершенно искренне. Видно, утомила его переписка с СВБ.
— Кстати, о чае! — молодой человек резко выныривает из мира грёз и говорит, краснея: — Если он… хм, на волю попросится, то вам по коридору налево. Дверь в самом конце, вы в неё как раз упрётесь.
— О! Благодарю за информацию!
— Тьерри! — слышится из-за двери.
— Ох! Уже потеряли! — спохватывается он и быстро обегает кабинет по периметру, вытаскивая амулеты порой из весьма неожиданных мест. — Это для вашей же безопасности, — поясняет дежурный, но скорее он пытается убедить в этом себя самого.
— А для вашей безопасности я дам вам совет. В следующий раз прежде чем пытаться так настойчиво проникнуть в кабинет следователей, постучите. Потому что, если в нём никого не окажется… — поначалу я думаю оставить предостережение невысказанным, но после решаюсь на небольшое уточнение: — Нам в Академии показывали запись подобного инцидента — даже лектор позеленел, хоть и видел её не в первый раз.
— Благодарю за совет! — бросает господин Тьерри, вылетая из кабинета. Не знаю, внял он предупреждению или нет. Время покажет. И сводки чрезвычайных происшествий по столице.
Господа следователи возвращаются в кабинет в половине первого. Лица у них невесёлые, и разговоры под стать. Сразу становится ясно: после собрания, проводимого начальством, они не развлекаться отправились, а разбрелись, кто куда, по рабочим вопросам. Вот теперь вернулись. Зачем-то.
— Как успехи? — господин Калло приближается к моему столу.
— Ты госпоже Мерод не только лекцию прочёл, но и работой загрузить успел?
И вот непонятно, то ли господин Лестейн восхищён предприимчивостью знакомого, то ли возмущён ею.
— Пусть вливается в процесс, — отмахивается от коллеги мой наставник и обращается ко мне: — Так что с успехами?
— Успехи есть. Правда, я обработала только половину протоколов и посмотрела всего две записи. Если срочно, могу показать первые намётки, если нет, то ближе к вечеру получите полноценный отчёт, — раскрыв блокнот, пододвигаю его к краю стола, уверенная в том, что с моими наработками захотят ознакомиться немедленно.
Как это ни удивительно, интерес у наставника вызывает не сама информация, а то, на чём она записана:
— Что это?
— Блокнот, — маскирую недоумение невозмутимостью.
— А чем вас не устраивают казённые?
— Не устраивают, — отвечаю лаконично.
— Ну, так сходите в хозяйственный отдел, договоритесь о том, что будете приносить им чеки, а они возмещать расходы. В противном случае вы просто разоритесь на канцелярии!
— Я буду иметь в виду ваш совет, — на сей раз мой ответ звучит независимо.
— А это не совет, а задание, — улыбается господин Калло. — Ещё не забыли, о чём мы беседовали утром?
— Не забыла, — я демонстрирую ему столь же очаровательную улыбку. — Я даже успела потренироваться, пока вы отсутствовали.
— Вот как!
Что приятно, мой наставник удивление не имитирует, он на самом деле не в силах сдержать возглас, выдающий его! Прежде, чем начать свою речь, встречаюсь взглядом с ним.
— Надеюсь, вы не станете возражать, если я приглашу вас в кофейню на Сартэ? Чашка чёрного кофе, чашка кофе со сливками и ещё одна с тремя кусочками сахара за мой счёт. И, чуть не забыла, три пирожных с черничным джемом и два на вкус господина Нико и господина Лестейна.
О реакции двух других коллег я могу только догадываться, но их ворчание кажется мне весьма одобрительным.
— Тьерри — трепло, — делает вывод мой наставник.
Пожимаю плечиком. А что тут скажешь?
— От похода к хозяйственникам эта утренняя практика вас не освободит, но раз уж вы столь прилежно выполняете поручения и прислушиваетесь к наставлениям, то я открою вам ещё одно золотое правило ведения удачных расследований.
— Внимательно вас слушаю.
— Следователь всегда должен быть сытым и выспавшимся. Если за последним вам придётся следить самостоятельно, то к первому я привью вам привычку лично.
— О! Это вряд ли! — посмеиваюсь над решительностью, прозвучавшей в словах господина Калло. — Разве что вы сдвинете мой собственный график, внеся в него изменения с учётом распорядка на службе.
— Так вы не относитесь к тем девицам, что морят себя голодом, рассчитывая стать от этого краше?
Делаю вид, будто задумалась.
— Знаете, мне всегда казалось, что я произвожу впечатление особы целеустремлённой, которая никакое дело не бросает, не доведя до конца. Наверное, я ошибалась, иначе как мне оценивать ваши слова? Если бы я задалась целью похудеть, то за шесть лет в Академии достигла бы её. — Тут я сокрушённо качаю головой. — Хотя нет, это неудачный пример для демонстрации моей целеустремлённости, поскольку я слегла бы в постель от истощения, не пройдя и половины пути. С конституцией фигуры не поспоришь!
Наставник наблюдает за моими ужимками
